Бельканто близ престола: Россини в Большом театре

13 декабря 2018 года

Спектакль итальянского режиссёра — образец того, как в двадцать первом веке можно, со вкусом и бесстрашием, осмыслить комическую оперу позапрошлого века. Совместная постановка Нидерландской национальной оперы, Королевской Датской оперы и Оперы Австралии базируется на сочинении Россини, написанного им в 1825 году, в честь коронации французского короля Карла Десятого. Отдалённые мотивы романа Жермены де Сталь «Коринна, или Италия» в либретто отдалились достаточно для того, чтобы перенести действие в курортный городок. В гостинице «Золотая лилия», остановилась кучка аристократов из разных стран Европы. Все постояльцы стремятся на коронацию в Реймс, но никто – за отсутствием свободных лошадей – туда не попадает. Столкновения гостей в маленьком отеле рождают «невообразимо комические ситуации». Иначе не может быть, если в Реймс стремятся французская графиня, русский генерал, английский лорд, римская поэтесса, немецкий майор и испанский гранд.

Для режиссёра, при его отношении к партитуре («эту музыку не будешь слушать, развалившись в кресле, Россини — как рок»), было естественно сменить внешние приметы фабулы. Микьелетто избрал решение, для которого слова «красоваться» «разглядывать» и «любоваться» характеризуют и отношение к музыке, и место действия, и персонажей. Оттолкнувшись от «международного» характера сюжета, постановщик усилил космополитический мотив действия. Он поместил ситуацию в рамки современного музея, где всё перемешано в круговороте хронологий и эпох.

Этот музей (как и любой большой музей вообще) — наследник традиций, несомненно. При этом — символ и результат всемирной глобализации. Что неожиданно и неотвратимо приближает старинную коронационную оперу-пустячок к ситуации наших дней. А если учесть, что в этом пустячке поют (пусть и не такими умными словами) об объединенной Европе, христианском гуманизме и проблемах войны и мира, «Путешествие в Реймс» оказывается не только подобострастным гимном монархии.

В спектакле Микьелетто часть персонажей преобразилась в кураторов, хранителей и искусствоведов, они работают в музее или приходят в него копировать шедевры. Другая часть — «висит» на стене в качестве фигур композиции помпезно-академической, но очень наивной картины Жерара «Коронация Карла Десятого». Сама живопись (в виде грандиозной «живой картины») формируется к финалу, после череды положенных по либретто песнопений — сентиментальных, любовных, монархических, национальных и прочих (они полны оперной трескучести, которая у Микьелетто оборачивается беззлобной иронией). Будет еще аукцион с ценниками, реставрация портрета красавицы, в которую, как Пигмалион в Галатею, влюблен реставратор, и искусно проведенные параллели между любовной ссорой героев на картине и размолвкой пары посетителей музея, стоящих под картиной. А также разного рода взаимодействия людей «реальных» и людей «нарисованных», создающие не только атмосферу сказки, но и — вполне в духе «комедии положений» — микст буквальных и переносных смыслов.

По ходу действия мы погружаемся в мир музейного закулисья, с множеством визуальных цитат из мировой живописи: от «Юдифи» Джорджоне до автопортрета Ван-Гога с отрезанным ухом, от танцовщицы Дега до светской дамы Сарджента, от «Портрета Доры Маар» Пикассо до современных комиксов. По сцене бродят герцогиня Альба Гойи и инфанта Маргарита Веласкеса. И три скульптурных грации, порхающих в танце. Ожившие и(или) изображенные фигуры, волей сценографа Паоло Фентина и художника по костюмам Карлы Тети, норовят выбраться как из рамок очевидности, гуляя между экспонатов, так из рам живописных полотен — с тем, чтобы снова туда забраться. Как это координируется между собой — зависит от возможностей зрительского воображения. Микьелетто обладает способностью его будить.

В энергичном и остроумном, как музыка Россини, спектакле, слова «волшебная сила искусства» обретают первозданный смысл. А слово «картинный», во всех возможных смыслах, становится ключом к пониманию действия. Режиссёрский прием, собранный из множества деталей, форматирует «элегантный беспорядок» россиниевской фабулы, в которой нет четко прорисованного сюжета, только набор ситуаций, и, по словам режиссёра, дает спектаклю «систему координат для театрального существования». А действию сообщает ритм и пульсацию.

И то, и другое поддержал оркестр с Туганом Сохиевым, который, что называется, руку набил на «Путешествии в Реймс»: он дирижировал полуконцертным исполнением оперы в Большом театре, в постановке Алексея Франдетти, год назад. Оркестр звучал негромко, но «плотно», при этом сохраняя россиниевскую легкость, и стал, как это и нужно, не аккомпаниатором колоратур, а соучастником действия. Дирижёр, не форсируя комизм музыки и тактично подавая ее лиризм, добился уместного творческого «совпадения на контрасте» с броской режиссурой. Разумная внятность оркестровой артикуляции без повышенного романтизма эмоций пришлась, что называется, ко двору. В том числе и к королевскому.

Что касается вокала, то, при очевидной неровности кастинга (многие меломаны в зрительном зале ностальгировали по составу прошлогоднего концертного «Реймса», утверждая, что тогда в целом пели лучше) — все же многое запомнится как подарок. Прежде всего — две женщины. Две Альбины — Шагимуратова (графиня де Фольвиль) и Латипова (Коринна), обе — сопрано немыслимой красоты и мастерства. Уверенная в себе Хулькар Сабирова (мадам Кортезе). Смешные артистичные теноры — Алексей Неклюдов и Рузиль Гатин. Елена Максимова (Мелибея), отважно путешествующая по контрастам регистров. Игорь Головатенко (Дон Альваро), Николай Казанский (Барон Тромбонок) и Петр Мигунов (Дон Пруденцио) — российские певцы, вполне хорошо себя чувствующие в мире итальянского бельканто. И те, кто пел не столь безупречно, но вместе с коллегами создавал сценически упругое актёрское и театральное пространство. Мир, в котором если и были иногда «провисания», то не по вине режиссёра, давшего умные и четкие актёрские задачи, а по «вине» неторопливого Россини, обожавшего удвоения арий и дуэтов. А когда 14 человек запели Ah! a tal colpo inaspettato, сложнейший эксцентрический ансамбль, из которого не всякий певец выберется живым, стало ясно, что жизнь удалась не только у героев оперы. У новой постановки Большого — тоже. “Andiamo a giubilar», как поют герои спектакля. В вольном переводе театра — всех нас ждёт праздник.

Источники

править
 
 
Creative Commons
Эта статья содержит материалы из статьи «Бельканто близ престола: Россини в Большом театре», автор: Майя Крылова, опубликованной Ревизор.ру и распространяющейся на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International (CC BY 4.0) — указание автора, оригинальный источник и лицензию.
 
Эта статья загружена автоматически ботом NewsBots в архив и ещё не проверялась редакторами Викиновостей.
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.

Комментарии

Викиновости и Wikimedia Foundation не несут ответственности за любые материалы и точки зрения, находящиеся на странице и в разделе комментариев.