В России появился «черный список» граждан, подлежащих временному задержанию и беспричинному досмотру на границе
7 октября 2010 года
У российской погранслужбы существует некий черный список граждан, которых при пересечении границы приказано «временно задерживать» и подвергать многочасовому досмотру без объяснения причин. К такому выводу пришла радиостанция «Эхо Москвы в Санкт-Петербурге», основываясь на случае, произошедшем в первые выходные октября с известным политологом Владимиром Гельманом.
Он рассказал, что 3 октября был остановлен на КПП в Брусничном на российско-финской границе, где его продержали около двух часов. Вся процедура повторилась на обратном пути. Сотрудница, которая не могла провести паспорт политолога через компьютер, сообщила, что его имя значится в списке лиц, которые подлежат «временному задержанию» на границе.
- [#1 «Черный список» будто вылез из книги Дмитрия Быкова о «нулевых» годах] - [#2 Комментарий автора: «Мы все состоим в списках разной степени опасности»]
На все вопросы Гельмана сотрудники КПП говорили, что все приказы поступают «сверху», что они лишь исполнители и что объяснять причины задержания они не имеют права. При этом старший по смене «по секрету» сказал, что лицо, попавшее в такой список, будет всякий раз сталкиваться с подобным обращением на границе, особенно при выезде из страны - так Гельман описал произошедшее в своем «Живом журнале».
Радиостанции он сообщил, что, по словам пограничников, должен был сам знать, почему попал в черный список. «Я не знаю, почему я там нахожусь. По моим представлениям, это такой произвол работников погранслужбы, видимо, не на уровне конкретного КПП, а на более высоком уровне. Считаю, что это просто за рамками закона, если я считаюсь нарушителем закона, то мне государство должно об этом сообщить», - сказал он.
В другой записи в своем блоге Гельман ссылается на статью 27 Конституции РФ, где говорится, что «гражданин Российской Федерации имеет право беспрепятственно возвращаться в Российскую Федерацию».
«Никаких правовых претензий мне предъявлено не было, а досмотр выглядел пустой формальностью, - продолжает Гельман свой рассказ в «ЖЖ». - «Политическая» подоплека события (типа, козни против политолога, более чем критически относящегося к властям и публикующим разные тексты с критикой российского режима) как будто бы напрашивалась сама собой. Но беда в том, что ожидание на границе мне пришлось разделить с другим «товарищем по несчастью» - водителем машины, оказавшимся ровно в такой же ситуации, как и я, - насколько могу судить, человеком, более чем далеким и от политики, и от политологии».
Как отметил Владимир Гельман «Эху Москвы в Санкт-Петербурге», добиваться объяснения причин задержки на границе он намерен через прокуратуру.
Политолог подтвердил это и в интервью «Полит.ru»: «Хотя формально никаких правонарушений сотрудники погранслужбы не совершили (досмотр они вправе осуществлять), я полагаю, что мои права на информацию о причинах принятых в моем отношении мер нарушены», - подчеркнул он.
Существует официальный список лиц, которые не вправе покидать Россию на законных основаниях, - это лица, находящиеся в розыске, злостные неплательщики алиментов, должники. Однако такого понятия, как временная задержка на границе, законом не предусмотрено.
«Черный список» будто вылез из книги Дмитрия Быкова о «нулевых» годах
Новость о злоключениях политолога Гельмана выглядит еще более странно оттого, что эта история фактически была описана в художественной литературе. В 2008 году российский писатель Дмитрий Быков выпустил роман «Списанные», открыв им цикл о «нулевых» годах.
«Списанные» начинаются с инцидента в аэропорту. Героя романа, сценариста Сергея Свиридова по непонятной причине задерживают на пограничном контроле с хамством, присущим мелким российским служащим. Пытаясь выяснить, в чем дело, Свиридов через какое-то время узнает, что его фамилия внесена в таинственный список.
- Могу я узнать, в чем моя проблема? - после минутной паузы спросил Свиридов. Вот-вот должны были объявить посадку. Майор поднял на него белесые глаза и некоторое время смотрел молча, исподлобья, ожидая, что жертва не выдержит гипноза, устыдится, опустит очи долу и погрузится в раскаяние. Но Свиридов смотрел прямо, с вызовом, и майор вынужден был нарушить молчание. - Вам объяснят. - Кто объяснит? - Касающиеся люди. - Понимаете, я должен вылететь сегодня… - Мы понимаем, что вы должны. Мы должны, и вы должны. Происходит проверка. По результатам проверки вы или вылетите, или… - Майор сделал паузу, Свиридов замер. - Или не вылетите.
Свиридов и раньше догадывался, что эти люди имеют над его планами куда большую власть, чем он сам. Никакие перетряски и переименования не могли лишить эту службу, мгновенно опознаваемую по интонациям, даже толики прав.
(...)
- Можете лететь, - лениво сказал майор, положив трубку, но все еще глядя на Свиридова, словно удерживая его взглядом. Вероятно, он ждал вопроса. - А что это было? - спросил Свиридов. - Плановая проверка, - сказал майор. - По какой линии? - По нашей, - с вызовом ответил майор. Видимо, теперь Свиридову можно было знать об этом. - И что выяснилось? - Что все в порядке, - отводя глаза, сказал майор. Все явно было не в порядке, и он хотел оставить в теле жертвы отравленную иглу. Загноившаяся жертва будет вкуснее. - А конкретно? - настаивал Свиридов. Он знал, что такие ситуации надо выскребать, дочерпывать до конца, как выскребают рану: малейшая двусмысленность могла отравить все, дать корни, побеги, превратиться в целую историю с задержанием. - А конкретнее, - с тем же вызовом ответил майор, - вы в списке. Поэтому подлежите дополнительной проверке. - В каком списке? - не понял Свиридов. - Это уж я вам не могу сказать. Это сверх полномочий. Идите, самолет улетит.
По сюжету книги, сценарист очень быстро узнает, что непонятный список не только создает ему проблемы на границе, но и охватывает все другие стороны жизни. Хотя никто не знает, чем грозит попадание в список, у Свиридова появляются проблемы на работе и с соседями. А потом становится ясно, что в списке находятся около двух сотен человек, друг с другом не связанные.
В романе очень много узнаваемых примет времени. Помимо российских чиновников и сотрудников правоохранительных органов, узнаются и другие стереотипные характеры. Например, дотошная западная журналистка, которая поручает «списанному» за хорошее вознаграждение вести колонку для немецкой газеты и побольше рассуждать о тоталитаризме.
Четкого ответа, что же такое этот список, роман не дает даже в финале. «Все смутно, все неясно, узлы не развязываются, загадки не разгадываются, сюжетные линии не заканчиваются, а обрываются», - говорилось в рецензии Time Out.
Комментарий автора: «Мы все состоим в списках разной степени опасности"
Сам Дмитрий Быков прокомментировал NEWSru.com, что действительно, сюжет книги осуществляется, ибо то, о чем рассказал Владимир Гельман, случалось уже со многими. Читатели романа, в том числе среди друзей, отозвались о нем как о мрачном произведении, некоторые удивлялись: «Зачем опять ворошить эти темы? Посмотри, как много вокруг простых радостей жизни!"
Но время показывает - свобода иллюзорна, «все мы состоим в списках разной степени опасности». И это даже нормально: «Быть живым - значит состоять в списке», - напомнил автор одну из реплик в романе.
(Вот как это выглядит в оргинале: - Господи, - устало сказал Свиридов. - Я не хочу состоять в списках. Я хочу в списках не значиться. - Что такое, что, что! - захлопотал Господь, перемещаясь вдоль подоконника. - Ты обалдел, что ли, вшивота, ты с кем разговариваешь! В списки ему не хочется. Быть живым в некотором роде и значит быть в списках, ты понял? Это ужасно, хуже всего, это я не знаю что - выпасть из списка! Это значит, дубина, что я о тебе забыл!)
По словам Быкова, Гельману и всем другим, кто попал в подобную ситуацию, можно пожелать поступить так, как герой его книги - «не обращать внимания и побольше думать о прекрасном».
Вот как пишет в рецензии на сайте Booknik.ru Татьяна Трофимова: «Как-то вечером на Свиридова снисходит озарение. Списка нет. И существует он лишь в его голове. А значит, на все воля самого Свиридова, который с легкостью может вычеркнуть из памяти это заблуждение, отказаться от засасывающего общества «списанных» и начать жить свободно».
Источники
править
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.
Комментарии
Если вы хотите сообщить о проблеме в статье (например, фактическая ошибка и т. д.), пожалуйста, используйте обычную страницу обсуждения.
Комментарии на этой странице могут не соответствовать политике нейтральной точки зрения, однако, пожалуйста, придерживайтесь темы и попытайтесь избежать брани, оскорбительных или подстрекательных комментариев. Попробуйте написать такие комментарии, которые заставят задуматься, будут проницательными или спорными. Цивилизованная дискуссия и вежливый спор делают страницу комментариев дружелюбным местом. Пожалуйста, подумайте об этом.
Несколько советов по оформлению реплик:
- Новые темы начинайте, пожалуйста, снизу.
- Используйте символ звёздочки «*» в начале строки для начала новой темы. Далее пишите свой текст.
- Для ответа в начале строки укажите на одну звёздочку больше, чем в предыдущей реплике.
- Пожалуйста, подписывайте все свои сообщения, используя четыре тильды (~~~~). При предварительном просмотре и сохранении они будут автоматически заменены на ваше имя и дату.
Обращаем ваше внимание, что комментарии не предназначены для размещения ссылок на внешние ресурсы не по теме статьи, которые могут быть удалены или скрыты любым участником. Тем не менее, на странице комментариев вы можете сообщить о статьях в СМИ, которые ссылаются на эту заметку, а также о её обсуждении на сторонних ресурсах.
