Сергей Хрусталёв: Картины, талант и 11 кошек

20 декабря 2020 года

Мы побывали в гостях у известного московского художника Сергея Хрусталева, чья выставка открылась недавно онлайн на сайте Рузского краеведческого музея.

— Я родился в семье, где были художники и артисты, а в доме часто звучала музыка. Моя тетя каждую неделю водила меня в музеи и театр, и это отложилось в памяти. Папа был физиком-оптиком, реалистом и очень умным человеком. Он однажды сказал: «Ты не Репин». Когда я рисовал какие-то картинки, например, из мультика «Ну, погоди!», папа говорил, что это уже придумано, и если когда-то в своей жизни, став художником, я сумею заработать деньги, то только тогда смогу назвать себя профессионалом. Бабушка была единственной, кто поддерживал меня, — рассказал Сергей Хрусталев.

— Мне очень повезло с учителями. Прежде всего это Николай Мартынов, а еще Игорь Мидик, у которого я брал частные уроки. За год он мне дал больше, чем институт.

- В искусстве главное талант?

— Талант — это то, что вам дали на время. Причём подарок с авансом, с предупреждением, что вас ждёт очень тяжёлый путь. Это только 10 % вложений в успех. Остальные 90 % — ежедневная работа. Человек без таланта может создать качественную вещь, но это будут единичные работы. Взять, например, Владимира Высоцкого. К нему можно относиться как угодно, но он талантлив, и с этим не поспоришь. В искусстве нужно заставить человека поверить в то, что вы изобразили. Если перечитаете «Трёх мушкетёров», поймёте — в обычной жизни люди так не разговаривают, это литературный текст, но тем не менее вы в него верите. Так вот, если зритель даже и не понимает чего-то, то эмоции, как правило, он все равно чувствует.

- То есть, наше время меняет отношение людей к искусству?

— Да, сейчас всё стало сложнее. В наше время, как говорила директор музея имени Пушкина Ирина Антонова, человека нужно удивить. Большинство не хотят думать и напрягаться. Очень популярны стали постеры, любую картину можно заказать в виде репродукции. Но с оригиналом она никогда не сравнится, потому что мастер передаёт в работе свое настроение, состояние и заставляет зрителя «войти» в картину. Эмоции — главное, что должно быть в творчестве. Импрессионисты позволяли себе написать на холсте фрагмент и остановиться. Хорошая картина каждый день меняется в зависимости от освещения, от вашего настроения и состояния. Этим она и цепляет.

— Говорят, чтобы уйти от академизма, нужно сначала к нему прийти.

— Хорошая школа должна быть в любом случае. Нужно знать основы живописи, как в любом другом искусстве. Сначала научиться, как правильно, а потом делать, как хочется. И есть еще нечто неуловимое, что невозможно объяснить. Например, моя жена Ольга могла бы стать великолепной художницей. Однажды она нарисовала свою подругу. Рисунок был сделан совершенно неправильно с точки зрения техники, но оторваться от него было невозможно, потому что она смогла передать характер человека. Портреты, которые Оля писала, передавали из комнаты в комнату в общежитии, где она жила во время ­обучения в институте.

- Как удержаться на грани между тем, что хочется писать, и тем, что будет нравиться людям, что они будут покупать?

— Это вопрос выбора. Всем нужны деньги. Я однажды прочел такую фразу: «Художник пишет для того, чтобы продать. Хороший художник продаёт то, что пишет». Оскар Уайльд сказал ещё лучше: «Лечите душу ощущениями. От ощущений вылечит душа».

Самокритика и талант художника должны идти вместе. Если самокритика будет занижена, вы будете ошибаться. Если она будет завышена, вы не сможете писать. Надо знать, что делаешь, чувствовать эмоцию, но при этом понимать, когда пора остановиться.

- Чернышевский считал, что не нужно ограничиваться изображением прекрасного. А как вы считаете?

— Это сложный вопрос. Им задавались все, не только Чернышевский, — и Толстой, и поэты Серебряного века. Я считаю, что нужно писать и то, и другое, но в правильном соотношении, чтобы неприглядное не преобладало. По настоящей живописи можно прочитать историю. Картина «Иван Грозный убивает своего сына» — это история, и это неприглядная сторона жизни. Да, ужасное нужно отображать, но только тогда, когда в этом есть смысл. Такие работы предназначены для музеев. Картина «Апофеоз войны» Василия Верещагина гениальна, но её не повесишь в квартире.

— Где прошла ваша первая выставка?

— Первая выставка прошла в зале на Остоженке благодаря моему первому покупателю Наталье Ардаевой. Это было около тридцати лет назад. Помню, остались хорошие впечатления. Сейчас мне помогает проводить выставки директор художественного салона «Художник-антиквар» Павел.

Расскажите про свою необычную технику. Как вы к ней пришли?

— Раньше я писал на оргалите. Это хороший, удобный материал, но последние три года начал работать с холстом. На это решение повлиял именно Павел. Мы не используем обычные холсты, Павел находит для меня старые, 80-х и 90-х годов, среднезернистые и обязательно хорошо прогрунтованные. Краски он тоже заказывает этого периода, которые сейчас не выпускают, или покупает у французского производителя. Вместе с материалами изменилась и моя техника. Есть такой термин «последовательный контраст». Импрессионисты писали на дополнительных цветах, поэтому их работы живые. Когда вы ставите рядом с холодным цветом тёплый, рядом с зелёным — красный, а с оранжевым — фиолетовый, когда вы умеете применять дополнительные цвета, ваша работа будет меняться при разном освещении. Этого можно добиться как кистью, так и мастихином. Но мастихин добавляет мозаику, и последнее время я работаю в основном им.

Я пишу в технике «а-ля прима». Это работа «с нуля», без подмалёвка и цветовых отношений. Нужно только выделить место, решить, что вы хотите написать и в каком объёме. Ощущения для картины я держу в голове. Первый мазок всегда гениален, у любого художника. Но вопрос — что делать дальше? Вы пишете 5, 10 сантиметров, а потом сюжет начинает диктовать картина. И если её не слушать, то ничего не получится.

- То есть, вы не придумываете сюжет заранее, а отталкиваетесь от того, что получилось?

— Да. От картины, от чувства. Надо следовать тому, что диктует картина. Мне жена говорит: «Слушай работу». Она была первой, кто открыл во мне художника. Это случилось ещё в институте. Оля тоже училась в МАПИ, только на филологическом факультете. Она поэт, выпустила свою книгу. Сейчас приятно вспоминать те годы: жили трудно, но интересно. Часто меняли квартиры, были молоды, беззаботны и ничего не боялись.

- Кстати, Павел рассказывал, что вы очень любите животных.

— У меня дома 11 кошек и две собаки, и всех их мы взяли с улицы. Многие были искалечены — не только физически, но и морально.

Последним у нас появился лабрадор. Нашли его с перерезанным горлом, так что была видна аорта. В таком состоянии он скитался по улицам несколько дней. Волонтеры сделали ему операцию, но начался некроз. К счастью, собаку удалось вылечить.

Вторую собаку, Ладушку, тоже подобрали с улицы в мороз. Она боялась всего. Видимо, её били. Сейчас это очень ласковая собака, спортивная. Обожает всех, даже кошек. С животными хорошо жить, они приносят много радости. Я считаю, что если человек взял котёнка или собаку, то должен за них отвечать. Жаль, что многие этого не понимают. Животные всегда благодарны, всегда искренни. Это очень помогает переживать трудности в жизни.

Источники править

 
Эта статья содержит материалы из статьи «Картины, талант и 11 кошек», автор: Анастасия Гаврилова, опубликованной на интернет-портале Inruza.ru газеты «Красное знамя» и распространяющейся на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 (CC BY 4.0) — при использовании необходимо указать автора, оригинальный источник со ссылкой и лицензию.
 
Creative Commons
 
Эта статья загружена автоматически ботом NewsBots в архив и ещё не проверялась редакторами Викиновостей.
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.

Комментарии

Викиновости и Wikimedia Foundation не несут ответственности за любые материалы и точки зрения, находящиеся на странице и в разделе комментариев.