Сцена, пять актеров, зритель и... Достоевский

29 января 2017 года

Первая студия – детище художественного руководителя театра Римаса Туминаса, плод дальновидности режиссёра и заботы о талантливых выпускниках театральных ВУЗов, рискующих раствориться в массовке, не найдя себе места в прочно “укомплектованных” труппах.

Здание студии расположено на Арбате, сразу за спиной у “театра-отца”. Просторные холлы, широкие коридоры, театральная помпезность оформления интерьера — не этот случай. Помещение старого особнячка — скорее творческая лаборатория, чем место выгула роскошных нарядов гостей. Здесь у молодых режиссёров и актёров есть возможность пуститься в свободное плавание, самостоятельно выбирая репертуар, пробовать, экспериментировать, а главное, доводить свой труд до зрителя. Этим в полную меру и воспользовалась Екатерина Зонненштраль со своей командой, поставив спектакль “Чужая жена и муж под кроватью”.

Сама Екатерина — профессиональная актриса, выпускница ВГИКа (мастерская В.П. Фокина), сейчас учится на втором курсе режиссёрского факультета Театрального института им. Б. Щукина (курс Ю.Н. Погребничко). Постановка создана усилиями, в общем-то, небольшого коллектива, благодаря многогранности участников: Юрий Цокуров (исполнитель роли Шабрина) написал музыку, а Арсений Зонненштраль (Творогов) занимался аранжировкой.

Шесть действующих лиц (по Достоевскому - семь), но пять актёров. На стыке частей действия нужно было время, чтобы разобраться, кто теперь есть кто.

Условна и обстановка: декорации отсутствуют (частично их роль выполняет свет, изображающий то уличный фонарь, то тусклую лестничную площадку, то зрительный зал Большого театра, и звук, например, удаляющейся кареты, который ясно рисует улицу, дорогу).

Сцены в привычном понимании нет (как возвышения с полноценными кулисами и т.п.), зато открывается возможность беспрепятственно использовать весь зал, попутно вовлекая зрителей в свою игру, что с удовольствием и делают актёры.

Исполнители ролей — ученики А. Коручекова, закончившие Щукинский институт в прошлом году. Считай, только выпустились, а школа чувствуется во всём: от кокетливого взгляда и движения брови Глафиры (Евгения Ивашова) и бестолковой суеты Шабрина до сцены под кроватью, когда кровати нет, а видна вся “подкроватная” пыльная теснота и крайняя конфузность ситуации.

Неудивительно, что у ребят слаженный коллектив: вместе учились, участвуют в одних спектаклях (например, в постановке их художественного руководителя “Питер Пен” на новой сцене театра). Своеобразным результатом их совместного творчества, подтверждающим единство, стал образ пёсика Амишки, который переходил как белое мохнатое знамя из рук в руки, сохраняя гавкучий нрав маленькой собачки.

Интересная задумка — воплотить в Ами мысли Шабрина о неверности Глафиры. Он задушил собаку в порыве ревности, представляя измены жены, а не из-за боязни быть раскрытым хозяином питомца в несуразном положении. В таком прочтении роль комичного, характерного для водевилей, сокращается, обостряются черты гротескного трагизма.

Ф.М. Достоевский, готовя к изданию собрание своих сочинений, объединил два ранних рассказа “Чужая жена” и “Ревнивый муж” в одно произведение. Театральные режиссёры обращались к этому тексту более ста лет назад. К труду молодого писателя намного позже возвратились кинематографисты: в 1984 году рассказ экранизировал В. Мельников с О. Табаковым, О. Ефремовым, М. Неёловой в главных ролях.

Постановка Зонненштраль отличается и по композиции от фильма, и по образам персонажей, что говорит о творческой самостоятельности молодого режиссёра. Олег Табаков близок к Ивану Андреевичу Шабрину по возрасту, внешнему виду. Юрий Цокуров несколько дальше от “господина в енотах” из-за своей энергичности, живости, импульсивности. Когда “седовласый старец” ведёт себя как юноша, но все понимают, что он не юноша — это смешно. Но когда молодой человек мечется, рискуя поседеть, превратившись в старика раньше времени, близок к помешательству — это настораживает, и возникают аллюзии к более поздним достоевским героям. Возможно, так было заложено режиссёром, которая говорит: “Только сцена, пять актёров, зритель и… игра. Игра, которая в процессе спектакля становится откровением”.

Зонненштраль можно перевести как “солнечный луч” (“Sonnenstrahl”). “Чужая жена и муж под кроватью” — первая постановка Екатерины Михайловны. Хотелось бы пожелать всем участникам продолжить также ярко работать, экспериментировать, находить новое, выйти из подвала Студии, чтобы у их таланта была возможность засиять всеми лучами полуденного солнца.

Источники

править
 
 
Creative Commons
Эта статья содержит материалы из статьи «Сцена, пять актеров, зритель и... Достоевский», автор: Элина Вирон, опубликованной Ревизор.ру и распространяющейся на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International (CC BY 4.0) — указание автора, оригинальный источник и лицензию.
 
Эта статья загружена автоматически ботом NewsBots в архив и ещё не проверялась редакторами Викиновостей.
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.

Комментарии

Викиновости и Wikimedia Foundation не несут ответственности за любые материалы и точки зрения, находящиеся на странице и в разделе комментариев.