«Нацбест – премия живая и провокативная»
29 апреля 2020 года
В 2020 году российская литературная премия "Национальный бестселлер" проводит юбилейный двадцатый сезон.
Сначала все шло согласно календарю премии: 16 января был опубликован список номинаторов, 3 февраля обнародованы лонг-лист и состав Большого жюри. Публикация Короткого списка и представление Малого жюри должны были состояться 16 апреля 2020 года, а финала ждали 30 мая 2020 года. Напомним, "Нацбест" – единственная всероссийская литературная премия, которая вручается в Санкт-Петербурге. Но весной коронавирус внес свои жесткие коррективы, и на сегодня короткий список объявлен онлайн, а когда ждать финала, никто и загадывать пока не берется.
Но самое интересное в премиальном процессе происходит не публично, а "за кадром", в работе жюри. И это не связано с внешними обстоятельствами. "Ревизор.ru" попросил литературного критика Анну Жучкову поделиться впечатлениями от работы в жюри "Нацбеста".
Анна, который раз вы работали на "Нацбесте", и в Малом или в Большом жюри премии? И как оно, быть судьей "Нацбеста"?
В этом году я впервые принимала участие в работе Большого жюри Нацбеста. В «Национальном бестселлере» два жюри: Малое и Большое. Название дано по количеству членов жюри: в Большом их двадцать, в Малом обычно семь. Большое жюри из лонг-листа формирует шорт, состоящий из 5-6 книг. Двадцать человек чуть более двух месяцев читают книги из длинного списка премии и пишут на них рецензии. Рецензий от каждого члена жюри должно быть минимум две – по числу книг, за которые он будет голосовать. У члена жюри есть право отдать 3 балла за лучшую, по его мнению, книгу, и 1 балл за вторую по значимости. В шорт-лист входят книги, набравшие наибольшее количество баллов. Максимум рецензий, который может написать член жюри, не ограничен. Обычно это двадцать рецензий. Но в этом году Елена Одинокова (Упырь Лихой) совершила небывалое: написала рецензии на все 47 книг лонг-листа.
Члены Малого жюри читают книги шорт-листа и на церемонии финального голосования отдают свой голос за одну из них. Победитель определяется простым подсчетом голосов. Быть членом Малого жюри почетно. Финальная церемония – настоящее шоу. Но литературная движуха происходит во время работы Большого жюри. Два месяца день за днем рецензии на книги длинного списка вывешиваются на сайте, и все это время писатели, читатели и критики находятся в поле общего литературного дискурса. Членам жюри нельзя одного – сообщать о своем выборе до оглашения результатов голосования. А спорить о достоинствах и недостатках прочитанных книг, вести дискуссии о критериях хорошей прозы и хорошей критики и всё прочее литературное можно. Отдельно жару добавляют авторы: рецензент не дочитал! рецензент дочитал, но ничего не понял! кто так вообще пишет рецензии! да зачем нужна эта критика, кто дал вам право так говорить о моей книге?
В общем, за время работы в Большом жюри помимо рецензий я опубликовала статью-манифест о том, что такое литературная критика и зачем она нужна, и подготовила к печати материал о критериях хорошей прозы, скоро выйдет.
А до этого вам приходилось участвовать в жюри литературных конкурсов всероссийского уровня?
Была в жюри премии "Поэзия" в 2019 году, вхожу и в этом.
Есть разница в "судействе" поэзии и прозы?
Жюри в "Поэзии" работает тихо. В жюри 100 человек. Все голосуют тайно. Сидишь себе, читаешь стихи, думаешь о высоком. Красота!
Если говорить о моих критериях оценки, то для поэзии и прозы они схожи, но значимость их разная. Чтобы выбрать пять стихотворений из ста, я руководствуюсь следующими принципами:
в первую очередь, музыкальность – есть ли у поэтического текста мелодия и звучание;
во вторую – образность: полноценен ли образ, вижу ли, ощущаю ли я его;
на третьем месте содержание – есть ли в стихотворении завершенная мысль, переживание или чувство, вернее, формируются ли они у меня при чтении?
Для прозы последовательность другая, хотя на первом месте все равно язык. Очень трудно вступаю в отношения с книгой, которая не звучит, не говорит со мной на хорошем языке. (В отношения с такими книгами предпочитаю даже не вступать.) Так же, как язык, важно содержание – то новое, что книга сообщает миру. Месседж. "Идея" тут не подходит. Так как это может быть не только идея, но и наблюдение за неочевидной для остальных реальностью или личное переживание. Но, в любом случае, что-то важное и уникальное. То, что автор хочет рассказать всем людям. После языка и месседжа на втором месте то, как это сделано: достоверность реальности, подлинность переживания, глубина погружения, яркость образов, психология персонажей, вот это вот всё.
В своем недавнем интервью нашему порталу Дмитрий Бак обмолвился, что, по его мнению, российская поэтическая критика сегодня "сильнее" прозаической, потому что выстраивает общую картину литературных направлений и поэтик именно в поэзии, а в прозе она сводится к занятию "целевых ниш". А вот если сравнить между собой современную российскую прозу и поэзию, "кто кого сборет" (с)? На взгляд члена жюри того и другого конкурса?
По-хорошему завидую Дмитрию Петровичу – мой поэтический кругозор намного более узок, и если он видит сильную поэтическую критику, то я нет. В премии "Поэзия" прошлого года я не голосовала ни за одну критическую работу. Да, там были представлены объемные статьи с намерением систематизировать и дать общую картину. Однако получившиеся картины оказались весьма... непоэтическими. В итоге профессиональная критическая полемика вокруг премии свелась к выкрикам: "это стихи!" и "это не стихи!" Тем, кто говорил "это не стихи!", больше ничего делать было не нужно. Они считали, что этим уже все доказали и гордо посматривали на тех, кто считал иначе. Тем, кто утверждал "это стихи!", тоже ничего особо сложного делать было не нужно: достаточно было после слов "это стихи" начать рассказывать о том, что им пришло в голову во время чтения.
Но я, вероятно, не тот срез публичной дискуссии анализирую. И где-то критика поэзии, возможно, действительно, сборет критику прозы. А может, не где-то, а когда-то. Ведь после прозаически сильных десятых, по закону исторической аналогии, двадцатые должны быть сильны поэзией. И как на выжженном постмодернизмом прозаическом поле теперь колосятся новые, здоровые и разнообразные стили, техники и повествовательные стратегии, так и для поэзии должно наступить цветенье трав. Да, деревьев пока ни в прозе, ни в поэзии не наблюдается. Но это ведь только начало эона. Все еще будет.
Красиво как сказали, поэтически!.. Но вернемся к прозе. Сколько произведений вам пришлось прочитать, за какое время? Трудно ли это было?
За два с половиной месяца я прочитала двадцать три романа из лонг-листа и написала девятнадцать рецензий. Помимо этого были сторонние обещания и обязательства, которые тоже надо было выполнить, так что реальный объем чтения и писания был больше. К тому же для понимания некоторых книг из лонга Нацбеста мне потребовалось прочитать и другие книги этих авторов. Иначе картинка не складывалась, и рецензия не получалась. Ну и в какой-то момент, ближе к концу работы Большого жюри, я дала слабину и прочитала роман Сергея Лукьяненко "Маги без времени". Хорошие книги Лукьяненко ("Маги без времени" неплохая) дают мне эмоциональный и интеллектуальный заряд. А он уже требовался...
Какие чувства превалировали во время чтения? Помню, десять лет назад Александр Городницкий признался мне в интервью, что, будучи членом жюри Большого Букера, вынужден был прочитать за полгода 200 романов на русском языке, и это надолго отбило у него охоту к чтению. У вас как?
Охота к чтению осталась – а как без него жить? Но вот охоту к написанию критических текстов работа в БЖ мне на какое-то время отбила, это точно. В обычной жизни я пишу про книги, которые меня зацепили, вступили в реакцию с моим сознанием и внутренним миром – неважно, позитивную или негативную. На энергии ворчливого брожения или вдохновенного горения писать легко. Но если ты должен написать десять-двадцать рецензий за два месяца на книги, мимо которых в обычной жизни скорей бы всего прошел, то узнаешь много нового про себя, книги и критику. Например, что некоторые книги тянут из рецензента энергию. Пока читаешь, это особо не заметно. Просто досадуешь, что время как-то не талантливо потрачено. Но вот когда садишься писать рецензию и вступаешь с книгой в особые отношения... Я обычно настраиваюсь на текст, так что и рецензию пишу немного в авторском стиле. И когда вот так настраиваешься на "не свою" книгу, это очень энергозатратно. Работа с книгой Прилепина "Некоторые не попадут в ад" стоила мне недели физического нездоровья. Была температура, болело горло, в последние два дня абсолютно расстроилось пищеварение. Но как только закончила рецензию и отправила на сайт – всё как рукой сняло. От книги В. Мироненко (с элементами сатанизма) испытывала тошноту и головокружение. А во время работы с текстами Булата Ханова хотелось кого-нибудь стукнуть, чтобы хоть что-то живое произошло. Но были и подарки – чудесный язык Андрея Аствацатурова, волшебство Марии Лабыч, открытия в моей собственной жизни, случившиеся благодаря роману Анны Козловой "Рюрик". Очень по-доброму сложились у меня отношения с "Бывшей Ленина" Шамиля Идиатуллина, жалко было с книгой расставаться.
Каждый член Большого жюри может "продвинуть" в финал две книги. В лонг-листе "Нацбеста" в этом году было 47 человек, в шорт-листе – шесть. Это означает очень жесткую борьбу за книги, правильно я понимаю?
Выбор книг для чтения и рецензирования – свободный выбор членов жюри. Но важную организаторскую работу осуществляет секретарь премии Вадим Левенталь. Естественно, члены жюри в первую очередь выбирают известных авторов, которые уже на слуху. Мастерство Вадима в том, чтобы по возможности равномерно распределить внимание и усилия Большого жюри между всеми книгами лонг-листа. Чтобы у каждой был свой пул рецензий. Для меня осталось загадкой, как – но очень мягко, уважительно и ненавязчиво – Вадим этого добивается.
А борьба между самими книгами? Не знаю, в чем она. Для меня это лишь внутренний выбор. Прочитала, определилась, какая книга в моем личном зачете лучшая – и отдала ей 3 балла. Немного помучилась со вторым местом – и решила, кому 1 балл. Все. Как у других членов жюри происходит этот процесс, я не знаю. Кажется, была некая суета на финише. И кое-кто из ожидаемых в финал не попал. Но "политическими раскладами" не интересуюсь.
Если уже можно раскрыть ваш выбор, скажите, какие книги вы рекомендовали и почему?
3 балла – Андрей Аствацатуров "Не кормите и не трогайте пеликанов". В этом тексте сошлись мои личные критерии в нужном порядке: прекрасный язык, многоуровневый, ироничный, объёмный и доставляющий истинное удовольствие; серьезное содержание – герои приходят к чувству уверенности в себе и благодарности к жизни. Живые образы. Литературная игра с читателем (именно игра – смены регистров, пародии, шутки – а не что-то такое скучное и наукообразное, что этим словом привыкли называть). В общем, для меня эта книга была самая живая – веселая, смешная, лиричная, экзистенциальная.
1 балл – Анна Козлова "Рюрик". У Козловой емкий, точный, очень ироничный язык, который ошарашивает людей, подходящих к ее текстам без чувства юмора. Обожаю иронично-саркастическую манеру Козловой говорить о жизни. Как рентген, онапросвечивает обыденность на несколько уровней вглубь. Одну и ту же сценупоказывает и с точки зрения разных типов людей, и авторски сочувственно, ибо кто мы такие, чтобы осуждать. Единственное, что нас спасет – любовь и сострадание.
Наверняка понравившихся вам книг было больше двух. На какие еще произведения глаз упал и душа порадовалась?
Спасибо за вопрос! Я горевала, что не могу разделить свои 4 балла иначе: 2 и 1+1. Тогда бы два я отдала "Пеликанам" Аствацатурова, а по одному – "Рюрику" Анны Козловой и "Бывшей Ленина" Шамиля Идиатуллина. У Шамиля добрая, честная книга, человеческая и человечная. И написана хорошо, и ставит важные вопросы: нет, не только о свалке. Здесь и российская политика, и ответственность "хозяев" города/области за свою землю, где под сомнением само слово "хозяин", ибо какой же ты хозяин, если разрушаешь свой дом? В книге серьёзно освещается положение, а главное, самооценка современной женщины. Искренне звучит тема любви к родине. Эта книга не опрокидывает мир, не отнимает у читателя время и силы, а наоборот, наращивает их и добавляет миру доброты и тепла.
В соцсетях уже пошли традиционные "постпремиальные" разговоры о тех книгах, которые, по мнению аудитории, незаслуженно не дошли до шорт-листа. Какие тексты самые спорные, то есть вызывающие наибольшее обсуждение, в этом году?
Думаю, "Некоторые не попадут в ад "Захара Прилепина и "Добыть Тарковского" Павла Селукова. Старший и младший представители пацанско-сентиментальной литературы, держащейся у нас на "вечно живом рефлексе интеллигенции на "талантливого человека из низов"", как метко сказал А. Агеев. По-другому, правда, поводу, но тут его слова идеально подходят. Не знаю, кому как, но лично мне страшно наскучили книги, единственное откровение которых "И гопники любить умеют!".
В положении о премии указаны два характерных момента: "Цель премии – вскрыть невостребованный иными средствами рыночный потенциал отличающихся высокой художественностью и/или иными достоинствами прозаических произведений. …Оргкомитет оставляет за собой право исключать из конкурса произведения, уже засветившиеся в шорт-листах других крупных литературных премий и тем более снискавшие победу в одной из них, с последующей развернутой мотивацией каждого такого решения". Эти принципы можно понять, как ориентацию на молодых, относительно малоизвестных авторов, обладающих талантом и стилем. На ваш взгляд, эти установки выполняются, и, соответственно, эти ориентиры соблюдаются – ну, хотя бы в этом году?
Установка премии на молодых или невостребованных – важное и благородное дело, но при этом – головная боль рецензентов. Так как номинирование свободное, без предварительного экспертного отбора, то молодые и невостребованные составляют большую часть лонг-листа. И ведь не закроешь после условной 40-й страницы, когда уже точно понятно, что не шедевр, не напишешь автору сочувственно-ободряющее письмо с пожеланием будущих успехов. Надо дочитать и отрецензировать. И себя жалко, ибо читать тяжело, и автора жалко – ему тоже будет нерадостно, в общем, пот и слезы. Но это и есть тот самый рабочий момент, за который ценят Набцест: и тексты, и работа жюри, и критерии оценки, и аргументы – все на виду.
Как вам кажется, существует ли некая иерархия отечественных литературных премий, и какую нишу в ней занимает "Нацбест"?
С премиями все очень непросто. Они выполняют сейчас роль единственного "моторчика" литературного процесса. И поэтому вроде как нужны. Но, на самом деле, премиальный процесс подменил собой критику, а это губительно для развития литературы. Премии у нас делают то, что в здоровой литературе делает критика: отбор, определение культурного поля, выстраивание иерархии, продвижение. Наиболее честной и для живой литературы продуктивной в такой ситуации будет премия с открытым голосованием и открытым рецензированием, как "Нацбест". Ибо он хотя бы так воспроизводит механизмы критической дискуссии. Премии же с закрытым голосованием или формально открытым (как "НоС", где дебаты есть, но с голосованием мало связаны) далеки от живой литературы и тяготеют к формату шоу: а сейчас фокусник вынет для вас из шляпы неизвестно как появившуюся там главную книгу, и именно с ней, дорогие читатели, вы проживете весь год.
"Нацбест" эти два действия: критическую дискуссию и шоу – принципиально разделяет. Главным итогом "Нацбеста" является короткий список – результат работы Большого жюри. Тут есть обоснования, критерии, общественный резонанс, то есть настоящая критическая полемика. Голосование же Малого жюри, куда входят в том числе общественные деятели, далекие от литературы, – это шоу, и выбор победителя – дело случая и везения.
Нацбест – премия живая и провокативная. Какой и должна быть, на мой взгляд, литературная премия. Ведь не премии определяют развитие литературы. Они лишь один из элементов литературной жизни – земной и грешной, живой и потешной.
Источники
править
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.
Комментарии
Если вы хотите сообщить о проблеме в статье (например, фактическая ошибка и т. д.), пожалуйста, используйте обычную страницу обсуждения.
Комментарии на этой странице могут не соответствовать политике нейтральной точки зрения, однако, пожалуйста, придерживайтесь темы и попытайтесь избежать брани, оскорбительных или подстрекательных комментариев. Попробуйте написать такие комментарии, которые заставят задуматься, будут проницательными или спорными. Цивилизованная дискуссия и вежливый спор делают страницу комментариев дружелюбным местом. Пожалуйста, подумайте об этом.
Несколько советов по оформлению реплик:
- Новые темы начинайте, пожалуйста, снизу.
- Используйте символ звёздочки «*» в начале строки для начала новой темы. Далее пишите свой текст.
- Для ответа в начале строки укажите на одну звёздочку больше, чем в предыдущей реплике.
- Пожалуйста, подписывайте все свои сообщения, используя четыре тильды (~~~~). При предварительном просмотре и сохранении они будут автоматически заменены на ваше имя и дату.
Обращаем ваше внимание, что комментарии не предназначены для размещения ссылок на внешние ресурсы не по теме статьи, которые могут быть удалены или скрыты любым участником. Тем не менее, на странице комментариев вы можете сообщить о статьях в СМИ, которые ссылаются на эту заметку, а также о её обсуждении на сторонних ресурсах.
