«Огонек» написал о проблемах «церковной реституции»
8 февраля 2010 года
После обещаний руководителей государства передать Церкви все музейные предметы религиозного происхождения, не говоря уже о зданиях храмов и монастырей, сообщество хранителей - музейщиков и реставраторов - раскололось. Одни предаются унынию, другие пытаются протестовать. И те и другие опасаются непоправимого вреда, который может в очередной раз претерпеть многострадальное культурное наследие, - на этот раз от имущественных манипуляций. Сторонники же «церковной реституции» в ответ призывают не нагнетать страсти и напоминают, что Церковь занимается возрождением духовности, как будто музеи не занимались всю жизнь ее спасением, отмечает журнал «Огонек».
Как пишет автор статьи, в атеистической, да и искусствоведческой литературе советских времен церковь часто критиковали за вандализм и невежество по отношению к старинным памятникам искусства. В частности, упоминался эпизод, когда в 1918 году иконы «Звенигородского чина» Андрея Рублева были найдены реставраторами на кадушках с солеными огурцами. Иконы выполняли роль крышек. Хотя это было правдой, но выглядело в тех книжках ложью, потому что в них ни слова не было о том, что проделывала с культурным наследием России просвещенная советская власть - ни о кострах из икон, ни о взрывах сотен храмов, ни о распродажах из музеев.
Сегодня, отмечается в публикации, государство, как принято ныне считать, «искупает вину» перед Церковью. Но жертвами искупления при этом делаются те, кто, как мог, все советские годы старались эту вину загладить, сохранить и спасти хотя бы часть погибающего церковного наследия - музеи. Жертвой порою становится и само это наследие.
Автор публикации приводит интересную цитату: «При производстве ремонтных работ в храмах нередко меняется внутренняя и внешняя окраска здания. При этом все это делается «по вкусу» настоятеля. Известны случаи, когда с приходом нового настоятеля значительно изменялось внутреннее убранство храма, причем не в лучшую сторону. При воссоздании интерьеров порушенных церквей настоятелям необходимо согласовывать свои действия с Искусствоведческой комиссией при Епархиальном совете, которая и создана для того, чтобы помогать им и приходским советам в решении весьма непростых вопросов, связанных с эстетикой храмового пространства».
Эти слова принадлежат Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу (Архивная копия от 14 июня 2020 на Wayback Machine). Глава РПЦ произнес их на Епархиальном собрании духовенства Московской епархии 23 декабря 2009 года.
Не доверять словам Патриарха невозможно, следовательно, можно считать доказанным факт, что настоятели обращаются с храмами и росписями по своему «вкусу», не трудясь даже согласовывать свои действия с церковным начальством. К этому их Патриарх теперь призывает, не упоминая, правда, о том, что закон требует, если речь идет о памятниках старинной архитектуры и монументальной живописи, в первую очередь согласований с государственными органами охраны памятников.
Вот несколько печальных примеров подобного хозяйствования, о которых упоминает автор публикации в «Огоньке».
В Борисоглебском монастыре в Дмитрове снесена крепостная башня XVII века. Сгорела деревянная церковь 1757 года в чеховском Мелихове под Москвой. Отопление Троицкого собора в Пскове нанесло вред уникальному резному иконостасу. В Новгороде Великом снесен переданный епархии памятник архитектуры - дом Передольского.
Наконец, в сентябре 2002 года в костромском Ипатьевском монастыре сгорела находившаяся на территории, контролируемой монашеской общиной, деревянная церковь из села Спас-Вежи. Это была культурная трагедия национального значения. В течение ста с лишним лет ни одно издание по истории русского искусства не обходилось без описаний и фотоснимков этого хрестоматийного памятника, который в 1950-е годы был перевезен в Кострому и стал экспонатом музея деревянного зодчества под открытым небом. Но Россия этого попросту не заметила, даже Министерство культуры не выступило хотя бы с кратким заявлением, отмечается в статье.
Даже в Москве, где памятники формально находятся под строгим присмотром городских и федеральных органов охраны наследия, церковная старина то и дело бесследно исчезает. Из недавних примеров - кованые решетки 1680-х годов в храме Введения в Барашах, выпиленные из окон и замененные новыми, ограда и ворота храма Ильи Пророка в Черкизове, замененные грубым новоделом. Древний храм Всех Святых на Кулишках, что у Варварских ворот, собираются поднимать на домкратах на 4-5 метров - официально для воссоздания древнего облика, нарушенного культурным слоем, попутным результатом будут полезные квадратные метры.
О древних иконах, которым противопоказаны лишние перемещения, но которые музеи все время призывают «выдать», как будто это заложники, написаны уже тома, говорится в статье. Автор приводит не столь еще известные злоключения Боголюбской иконы Божией Матери, по преданию, написанной в 1158 году по заказу князя Андрея Боголюбского (документальная история изложена на официальном сайте Владимиро-Суздальского музея-заповедника(недоступная ссылка); там же опубликовано письмо (Архивная копия от 12 сентября 2013 на Wayback Machine) директора заповедника Ирины Аксеновой главе местной епархии, в котором она упоминает высказывание протоиерея Димитрия Смирнова, обозвавшего музейщиков «жуликами»). Кстати
Конечно, можно привести и массу позитивных примеров возрождения храмов и монастырей, плодотворного сотрудничества епархий и приходов с музеями. Но анализировать нужно в первую очередь примеры негативные - хотя бы для того, чтобы они не множились.
При этом сторонники «реституции», к сожалению, думают в первую очередь не о погибающих в запустении храмах Русского Севера, не о московских церквах, занятых банковскими или даже партийными офисами. Речь идет о Новодевичьем монастыре, о Рязанском и Ростовском кремлях, о музейных комплексах, которые создавались и реставрировались десятилетиями. К гибнущим от свечей рублевским фрескам в Успенском соборе Владимира, которые оплакивают уже несколько поколений российских музейщиков, видимо, рискуют добавиться прославленные росписи ярославских храмов, уникальные стенописи Мирожского монастыря в Пскове и Ферапонтова монастыря под Вологдой.
Как подчеркивается в публикации, существует еще проблема доступа граждан к культурному наследию, гарантированного, между прочим, Конституцией России. Попробуйте, например, в будний день зайти в московский Донской монастырь и подобраться к замечательным скульптурам некрополя или к укрепленным на стенах фрагментам снесенных в 1930-1950-е годы памятников архитектуры. Не выйдет - пройти можно лишь по дорожке от монастырских ворот до дверей собора, шаг вправо - шаг влево бдительная охрана пресекает. Попытка автора статьи приблизиться ко входу в старообрядческий монастырь на Преображенке была пресечена охранником в черной рубашке, выросшим как из-под земли. Он загородил дорогу со словами: «Это частная территория».
Если бы процессом «церковной реституции» руководили люди калибра священника Павла Флоренского, создателя знаменитой концепции «живого» музея в Троице-Сергиевой лавре, за судьбы наследия можно было не тревожиться. Но где они, нынешние Флоренские? Батюшки, настоятели и прихожане, распоряжающиеся теперь уникальными памятниками старины, как, впрочем, и подавляющее большинство их светских «коллег», арендаторов и инвесторов, не имеют специального искусствоведческого и исторического образования и не страдают от излишних тягот контроля со стороны госорганов охраны памятников.
Нельзя обвинять людей - что светских, что церковных - в том, что они не искусствоведы и не специалисты по охране памятников. Они и не обязаны ими быть. Если уж искать виноватых, то среди тех, по чьей инициативе уникальные реликвии вырываются из рук профессиональных хранителей.
И в самом деле, не нужно нагнетать эмоции и страсти. Страсти вообще излишни в деле, которое регулируется законами.
Государство демонстрирует намерение вернуть церковные ценности из музеев Церкви. Речь идет о подготовке специального законопроекта на эту тему. При этом, отмечается в публикации, нужно помнить о том, что это не только религиозные, но и общегосударственные реликвии. И о том, что святыня должна быть не выносимой из музея, если это угрожает ее сохранности. И о том, что нужно соблюдать имеющиеся законы.
Источники
править
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.
Комментарии
Если вы хотите сообщить о проблеме в статье (например, фактическая ошибка и т. д.), пожалуйста, используйте обычную страницу обсуждения.
Комментарии на этой странице могут не соответствовать политике нейтральной точки зрения, однако, пожалуйста, придерживайтесь темы и попытайтесь избежать брани, оскорбительных или подстрекательных комментариев. Попробуйте написать такие комментарии, которые заставят задуматься, будут проницательными или спорными. Цивилизованная дискуссия и вежливый спор делают страницу комментариев дружелюбным местом. Пожалуйста, подумайте об этом.
Несколько советов по оформлению реплик:
- Новые темы начинайте, пожалуйста, снизу.
- Используйте символ звёздочки «*» в начале строки для начала новой темы. Далее пишите свой текст.
- Для ответа в начале строки укажите на одну звёздочку больше, чем в предыдущей реплике.
- Пожалуйста, подписывайте все свои сообщения, используя четыре тильды (~~~~). При предварительном просмотре и сохранении они будут автоматически заменены на ваше имя и дату.
Обращаем ваше внимание, что комментарии не предназначены для размещения ссылок на внешние ресурсы не по теме статьи, которые могут быть удалены или скрыты любым участником. Тем не менее, на странице комментариев вы можете сообщить о статьях в СМИ, которые ссылаются на эту заметку, а также о её обсуждении на сторонних ресурсах.
