«Сейчас надо сделать все, чтобы асфальт был взломан»
15 июля 2020 года
Обладатели единственной российской литературно-критической премии "Неистовый Виссарион" за 2020 год были объявлены в начале июня. Как ранее писал "Ревизор.ru", главный приз завоевала литературный критик, историк литературы, поэтесса Юлия Подлубнова.
Юлия Подлубнова — "землячка" премии. Премия "Неистовый Виссарион" учреждена в марте 2019 года Свердловской областной библиотекой имени Белинского. Она вручается за достижения и творческую деятельность в области критики, направленной на современную русскоязычную литературу. Эта тема воистину безгранична. Поэтому в интервью с лауреатом премии фигурируют многие деятели современной русскоязычной литературы: Алексей Сальников, Ярослава Пулинович, Галина Рымбу, Галина Юзефович, Василий Сигарев, Владислав Крапивин…
Юлия, прежде всего поделитесь впечатлениями от получения премии "Неистовый Виссарион". Как она вас "настигла", то есть как об этом узнали?
Премии — это бильярд без правил. И хотя я была, похоже, во всех премиальных амплуа — номинатора, лонг- и шортлистера, лауреата, члена жюри, — так и не понимаю до конца, как работают механизмы финального отбора. Выбор жюри, конечно, бывает предсказуем, но чаще он неожиданный, как случилось с "Неистовым Виссарионом" в этом году. По крайней мере, для меня.
Как узнала? Позвонили и сказали, что ждут на церемонии награждения, тогда стало все более-менее очевидно, ну, может быть, кроме лауреатства в главной номинации — здесь я ставила на Илью Кукулина и его книгу статей о современной поэзии, которую, кстати, постоянно цитирую в своих текстах. Я была единственной из лауреатов на этой церемонии. В связи с противовирусными мерами ее проводили на открытом воздухе, на крыльце библиотеки. Так что не было ни публики, ни фанфар, ни особых ритуалов — только час зябкого по причине уральской погоды ожидания — шли продолжительные съемки на камеру, меня позвали последней. Потом — фотоссесия с дипломом и статуэткой премии в виде золотого гонга.
Как вас поздравили в родном городе? Изменилось ли что-то с получением награды для вас лично, для вашего окружения?
Не могу сказать, что в Екатеринбурге каким-то особым образом поздравили — все-таки режим самоизоляции и вынужденная завиртуализованность культурного пространства сформировали реальность последних нескольких месяцев. А потом, в городе отношение ко мне устоявшееся: кто-то меня любит, кто-то завидует, кто-то в лицо говорит одно, за спиной другое — нормальная жизнь. Было бы странно, если бы вдруг после получения премии что-либо изменилось.
Некогда мы с вами на круглом столе критика Людмилы Вязмитиновой начали разговор о региональности. Тогда была затронута тема, что всероссийские и региональные "иерархии" для авторов разнятся: писатель или поэт, известный всей стране, может "не котироваться" на своей малой родине. Давайте "расширим и углубим" эту тему. С критикой, по-вашему, такая же ситуация?
Региональные иерархии самые бессмысленные, особенно если поддерживаются институционально, через функционирование того, что было построено в Советском Союзе. Построено было для других целей, а сейчас остались пустые оболочки, которые не то функционеры, не то энтузиасты (все это может соединяться в одних и тех же фигурах) пытаются накачивать жизнью, но накачивают в лучшем случае невнятными амбициями. Это я говорю в общем и целом, потому как Урал, тем более Екатеринбург — все-таки не замшелая территория: город культурно продвинутый, с хорошей литературой и адекватными литераторами. И вообще здесь не иерархия, а иерархии. У союзов писателей — своя, у журнала "Урал" — тем более, у поэтов — не одна, у драматургов — целая школа, у детских писателей — содружество и т. д. Котироваться мне как критику у всех цели нет, да и вообще нет такой цели — где-либо котироваться.
Однако и в продвинутом Екатеринбурге срабатывает москвоцентризм, сколь ни условно было бы это соотношение географической Москвы и литературного центра, точнее, представления о нем. Пока тебя не заметили в центре (не начались публикации в соответствующих изданиях, отзывы и проч.), ты как бы вне зоны литературной видимости. Так было, например, с Алексеем Сальниковым — писал себе и писал романы. И — тишина, нет в Екатеринбурге такого писателя. Только в "Урале" пара рецензий. А потом случился премиальный процесс — отзывы Елены Макеенко и Галины Юзефович — и всё: Сальников наша новая звезда, давайте его везде приглашать, дадим региональную премию, которая ему уже не очень нужна, скорее, Сальников нужен для легитимации премии. Говорю обо всем этом вполне нежно: жизнь есть жизнь. И в регионализме есть свои плюсы. Посмотрите на все тот же журнал "Урал": он не просто выжил, но имеет финансирование, которого нет у московских, тем более, питерских журналов, нет у саратовской "Волги".
Лично вы на родине более авторитетны как преподаватель университета, заведующая литературным музеем, или как критик, куратор литературных проектов и поэт?
Сложно оценивать себя со стороны. Мне кажется, что даже коллеги на моих разных работах воспринимают меня комплексно. То есть не просто как заведующую музеем, или научного сотрудника, или преподавателя, но рабочую единицу со множеством дополнительных опций, с которыми, при умном подходе, можно работать, получать от этого бонусы к общему делу. При том что я сама, как бы изнутри, прекрасно вижу свои недостатки, где и когда и в чем не дотягиваю до идеала/идеалов. Авторитетом в чем-либо себя точно не считаю, в лучшем случае — профессионалом, которому есть куда расти.
Екатеринбург — на взгляд со стороны, город особенный, в котором литературная жизнь богата и "профессиональна". Да и вы назвали его "продвинутым". Что происходит в столице Урала, помимо того, что именно здесь учреждена единственная в стране литературно-критическая премия, а Уральские поэтические антологии организуют критический процесс. А что еще происходит, помимо этого? Скажем, есть ли литературные издания в городе, или книжные рубрики в СМИ?
Из не самого очевидного. В Екатеринбурге выходит альманах "Здесь", творческий проект Руслана Комадея и Кирилла Азёрного. Он, с одной стороны, наследует самиздатовским неподцензурным традициям, с другой — равняется на "Транслит" и его тренды. Отдельные материалы альманаха можно изучить на платформе Syg.ma. Получается, что, по факту, проект нерегиональный, как, впрочем, и другие литературные инициативы Руслана Комадея, вроде кочующего, например, по разным городам фестиваля "рассеянных мест поэзии" "Вода и вода".
Какой-то существенной смысловой частью в екатеринбургском пространстве присутствует литературный журнал "Вещь", выходящий в Перми, который в лице его редактора Юрия Куроптева в этом году и номинировал меня на премию "Неистовый Виссарион", за что ему большое спасибо. "Вещь" смотрит на Урал как на единое литературное поле и в этом плане даже более верен региону, чем другие издания. Но на регионе тоже не замыкается. Можно найти в № 20 большую публикацию поэзии участниц семинара "Ф-письмо" и соответствующей платформы, подготовленную Галиной Рымбу. Какой еще региональный литературный журнал смог бы это напечатать? И раз уж заговорили про "Ф-письмо", то в Екатеринбурге есть свой соответствующий семинар — мне кажется, это такой знак качества: мы вроде бы провинция, а вот нет, не совсем или совсем не.
Из очевидного, про которое еще не сказала: издательство "Кабинетный ученый" и книги, которое оно выпускает. Возьмите хоть нон-фикшен (именно здесь была издана книга Ильи Кукулина, про которую говорила), хоть поэзию. Под брендом челябинского поэтического фестиваля InВерсия и при поддержке Федора Еремеева, директора издательства, мы с Екатериной Симоновой и Наталией Санниковой запустили полноценную поэтическую серию. Вышло уже 5 книг уральских и неуральских авторов. Благодаря связям нашего издателя они продаются в магазинах Москвы, Питера, интернет-площадках Израиля, США и Украины. Пока что серия — самое любимое литературное детище.
Здорово! А что насчет мероприятий? Помню, в середине "десятых" я устраивала в Рязани три круглых стола по литературной критике с интервалом в год. Первые два, теоретические, удались хорошо. Последний, который ставил вопрос практически, для местных газет, нужна ли им подобная информация, оказался настолько непопулярен, что проект мой на нем и завершился. Как вы думаете, нужны ли подобные акции в провинции, да и эти рубрики? Или у них неизбежен местечковый перекос, и не будут они в полной мере объективны?
На моей памяти в Екатеринбурге проходили круглые столы, связанные с современной критикой, и в них был смысл только тогда, когда все делалось под эгидой фестиваля "Толстяки на Урале", т. е. в город привозили редакторов "Знамени", "Нового мира", "Октября", "Волги", "Дружбы народов", "Звезды" и т. д. Разговор приобретал ценность, и был какой-то отклик в общем литературном пространстве. Иначе даже те имеющие значение в плане осмысления литературы вещи, которые артикулировал в пору активной критической деятельности Сергей Беляков на екатеринбургских мероприятиях, оставались достоянием только местного литературного сообщества. Если бы я собралась делать в Екатеринбурге какой-либо круглый стол, связанный с критикой, то выбрала бы зум-формат или оффлайн с включением видео и пригласила бы спикеров из разных городов, основываясь на их профессионализме. И неплохо было бы потом опубликовать стенограмму на хорошем ресурсе.
Логично. Семь-восемь лет назад зум-формат еще не был настолько популярен, но на сегодня — спасибо за идею. Идем дальше. В чем вы видите, если видите, основную проблему современной литературы и премиального процесса?
У современной литературы одни проблемы, у премиального процесса — все же другие. Но раз вопрос поставлен так, чтобы найти что-то общее, то — пожалуйста — оно давно уже артикулировано: премий мало, денег мало. Работа профессионалов в литературе почти не оплачивается. Если вы, конечно, не раскрученный прозаик или не востребованный сценарист. Ну что тут сказать? Литературе нужна либо мощная поддержка государства, но лучше не надо: чем дальше от этого бронированного монстра, тем больше свободы, либо чтобы неолиберальные порядки сломались и наступило что-то новое, но не факт, что это новое нас не сметет железной метлой в канализацию, либо, если остается все, как есть, талантливые кризис-менеджеры. Специалисты, которые бы привлекали финансы, вели пиар-деятельность. Вот недавно Евгения Некрасова, лауреат "Лицея – 2017", шортлистер "Большой книги", "НОСа", "Нацбеста" и т. д., спрашивала в пустоту: где взять литературного агента, который занимался бы осмысленным продвижением писателя и освобождал бы ему время для творчества? Литературные агенты в стране есть, но их деятельность неочевидна и проблему в глобальном смысле не решает. А где взять издания, которые платили бы хорошие гонорары за статьи и рецензии? И что мы в результате имеем? Писателей-энтузиастов, поэтов-энтузиастов, критиков-энтузиастов, читателей-энтузиастов, да и то чаще всего из первых трех категорий. И это в огромной стране, огромном русскоязычном сообществе, в ситуации как бы на обломках литературы.
Кстати, об энтузиазме. Расскажите о деятельности музея "Литературная жизнь Урала XX века", где вы заведующая. Какова концепция постоянной экспозиции?
Музей — часть большого комплекса МБУК "Объединенный музей писателей Урала", куда входят музеи Мамина-Сибиряка, Решетникова, два музея Бажова (в Екатеринбурге и Сысерти) и др., а также Камерный театр. "Литературная жизнь Урала ХХ века" находится прямо в центре города, в здании, построенном в стиле "деревянный модерн" в 1912 году. В 2011—2012 году команда авторов в лице Анжелины Рязановой, Рамзии Галеевой и других здесь создали постоянную экспозицию. Она посвящена литературному процессу на Урале от 1900-х годов до нашего времени: от Василия Каменского и литераторов, приезжавших на Урал (Бальмонт, Сологуб, Пастернак, Алексей Толстой, Бурлюк) до Ольги Славниковой, Владислава Крапивина, Анны Матвеевой, Алексея Иванова, Николая. Коляды, Василия Сигарева, Ярославы Пулинович, Бориса Рыжего, Игоря Сахновского, Светланы Лавровой, Елены Соловьевой, Екатерины Симоновой, Елены Баянгуловой и многих других.
А отражается ли в музее текущая литературная ситуация — допустим, временные выставки устраиваются, и о чем или о ком? Какие у музейного учреждения перспективы и планы?
Работа музея идет в двух направлениях: мемориальном, когда, например, проходят юбилейные выставки и мероприятия, и актуальном — презентации и встречи с современными писателями. Если нужны имена, то в музее выступали Кирилл Медведев, Геннадий Каневский, Анна Русс, Данила Давыдов, Денис Осокин, Ирина Котова, Владимир Коркунов и другие. Однажды зашел в гости Фредерик Бегбедер. Из выставок последнего времени назову "Оттепель Фазиля Искандера" — были показаны фотографии из семейного архива писателя, и "Ультракультура Ильи Кормильцева" — выставка о свободе, которая была, а потом ее не стало. Сейчас идет реэскпозиция военного зала, новую концепцию разработала историк Юлия Кантор. И если бы не карантин, то уже начались мероприятия Пригов-феста — все-таки у Дмитрия Александровича Пригова в этом году юбилей, и с городом он был связан: жил здесь в детстве в эвакуации, а в 1990-е приезжал на Курицынские чтения.
Сакраментальный вопрос — о ваших собственных творческих перспективах и планах.
Жить, любить, писать.
На самом деле, планов много. Вот сейчас под брендом InВерсия выходит в том же "Кабинетном ученом" (заодно скажу спасибо нашим прекрасным дизайнерам Елизавете Коптеловой и Альберту Сайфулину) антология ремейков на стихотворение "Некрасивая девочка" Николая Заболоцкого и аналитики вокруг них. Осталось последнее усилие — одобрить или не одобрить сигнальный экземпляр. Затем выйдет "шпионская антология", составленная Марией Галиной, к которой мы тоже имели отношение. И почти готов авторский сборник статей о современной поэзии еще одного замечательного поэта и критика — сохраню интригу, не раскрою имя. В поэтической серии запланировано несколько сборников — что-то будет напечатано к осени, что-то — до конца года.
В творческом отношении — завал работы. По-другому не бывает.
То важное, о чем я не спросила, но сказать обязательно надо?
Наверное, не спросили о том, как для себя формулирую миссию критика и литературтрегера. Ладно, миссия — это пафосно, пусть будет текущая задача. Мне кажется, искусство — это то, что всегда ломает порядок вещей, особенно ущербный. Так вот сейчас надо сделать все, чтобы асфальт был взломан. Чтобы будущее наступило, даже если в нем не окажется для нас места.
Давайте лучше надеяться, что нам в нем место найдется, и не самое обидное! Спасибо за интервью!
Источники
править
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.
Комментарии
Если вы хотите сообщить о проблеме в статье (например, фактическая ошибка и т. д.), пожалуйста, используйте обычную страницу обсуждения.
Комментарии на этой странице могут не соответствовать политике нейтральной точки зрения, однако, пожалуйста, придерживайтесь темы и попытайтесь избежать брани, оскорбительных или подстрекательных комментариев. Попробуйте написать такие комментарии, которые заставят задуматься, будут проницательными или спорными. Цивилизованная дискуссия и вежливый спор делают страницу комментариев дружелюбным местом. Пожалуйста, подумайте об этом.
Несколько советов по оформлению реплик:
- Новые темы начинайте, пожалуйста, снизу.
- Используйте символ звёздочки «*» в начале строки для начала новой темы. Далее пишите свой текст.
- Для ответа в начале строки укажите на одну звёздочку больше, чем в предыдущей реплике.
- Пожалуйста, подписывайте все свои сообщения, используя четыре тильды (~~~~). При предварительном просмотре и сохранении они будут автоматически заменены на ваше имя и дату.
Обращаем ваше внимание, что комментарии не предназначены для размещения ссылок на внешние ресурсы не по теме статьи, которые могут быть удалены или скрыты любым участником. Тем не менее, на странице комментариев вы можете сообщить о статьях в СМИ, которые ссылаются на эту заметку, а также о её обсуждении на сторонних ресурсах.
