Алексей Кот: «Наша утварь должна жить тысячу лет»

21 марта 2018 года

Семейная мастерская гончара Алексея Кота и его супруги Юлии находится в деревне Рычково под Истрой. Алексей работал экспедитором в Москве и никогда не крутил из глины горшки, кружки и бочонки. Однажды он решил поменять привычный образ жизни и окунуться в неизвестное ему ремесло. Мастерство пришло к гончару не сразу, но сегодня Алексей и Юлия создают красивую глиняную посуду с точечным орнаментом из глазури. В утвари Алексея можно готовить и хранить еду.

Вы делаете глиняную посуду. Почему выбрали именно это направление гончарного ремесла, и чем ваши работы отличаются от других?

— Я занялся глиняной посудой, потому что сейчас не часто найдешь хорошую, функциональную керамику. Чаще делают декоративные горшки и вазы для туристов, например, для продажи около Ново-Иерусалимского монастыря. Качественная и эстетически привлекательная посуда для готовки и ежедневного использования — это редкость.

Я люблю придумывать оригинальные вещи. Многие мои кастрюли, блюда и горшки похожи на деревянные. Такой «деревянный» окрас посуда получает благодаря особой старинной технологии. Глина имеет белый цвет, но в последний третий обжиг я опускаю изделие в натуральное молоко. Изделие высыхает и опять обжигается на определенной температуре. Запеченное молоко окрашивает горшок. Этой технологии меня научил мастер Александр Иванович Трудаков. Помимо Трудакова и его учеников есть два-три человека в России, применяющие этот метод. Александр Иванович разбавляет молоко, поэтому у него получается светлый цвет, а мои работы темнее.

Я придумал ручки кружек в виде коряг и треугольные ручки у крышек кастрюль и бочонков. Меня учили все делать ровно, но я подумал, что с «корягами» изделие выглядит живо и сказочно. Если где-то увидите треугольные ручки на керамике, знайте, что его автор Кот. На каждом изделии ставлю клеймо в виде следа кошачьей лапы.

Основное отличие нашей посуды — точечная роспись глазурью. Такую роспись в Подмосковье я больше ни у кого не видел. Глазурью занимается моя жена Юлия. Она человек творческий, преподает изобразительное искусство в школе искусств «Вдохновение» в Истре. В расписанной глазурью посуде тоже можно готовить. Глазурь запекается вместе с глиной при температуре выше 1000 градусов и превращается в стекло. С такой посудой ничего не случится, если ее поставить в духовку или микроволновку. В нашем творчестве и ремесле мы делаем упор на качество. Утварь должна жить долго, например, тысячу лет.

Что побудило сесть за гончарный круг?

— Все началось пять лет назад. До этого я десять лет работал в Москве водителем-экспедитором, инкассатором, и меня в принципе все устраивало. Шесть лет назад я познакомился с супругой и переселился в деревню Рычково под Истрой. Здесь находится бывший военный городок с маленькими старыми домиками. Я продолжал работать в Москве, но долгая дорога на работу стала изматывать. Вставал в полпятого утра, чтобы успеть доехать без пробок. Это подтолкнуло к мысли сменить деятельность и заняться чем-то самому в Истре.

Однажды мы с женой поехали в Звенигород. Мы любим это место, часто ездим в Саввино-Сторожевский монастырь. Я всегда окунаюсь в источнике и набираю там воду. В одну из поездок мы зашли на ярмарку недалеко от монастыря. Познакомились с мастером по имени Степан, который продавал керамику. Нам приглянулась его посуда, и мы купили сахарницу и кружку. Керамика всегда мне нравилась, но я никогда ничем подобным не занимался. В семье все были врачами: мама, папа, дед с бабушкой. Сейчас мне трудно сказать, почему я вдруг решил делать посуду, хотя ни разу не крутил гончарный круг. Может быть, это судьба. Мы с женой отчаянные люди, потому что бросили все и окунулись в то, о чем не имели представления.

Я начал с того, что продал хорошую машину и купил на эти деньги необходимое оборудование для гончарной работы. Затем пошел учиться к мастеру-посуднику Трудакову Александру Ивановичу в Павловскую Слободу. У него учился Степан, чьи работы нам понравились в Звенигороде. Я сидел за гончарным кругом под присмотром Трудакова целый месяц каждый день по 10-12 часов. Александр Иванович дотошный учитель, он не просто дает ученику круг и глину, а все время стоит над плечом и указывает на ошибки. Ему важно, чтобы ученик понял, почему у него не получается скрутить горшок. Было тяжело слушать, как мастер целый день «бубнил» над ухом. Потом я осознал, что по-другому научиться гончарному ремеслу невозможно.

Когда обучение завершилось, я приехал домой и решил, что уже все умею. На самом деле началась «ломка». Одно дело, когда рядом стоял Александр Иванович со своими подсказками, а другое — когда сел крутить сам. Первый год у меня шло тяжелое душевное и физическое становление, но обратной дороги уже не было. Первую хорошую литровую крынку, я сделал только через год. Это был уровень средней ярмарки, но нам с Юлей первые изделия казались шедеврами. Сейчас мы над собой смеемся. С каждым годом, глядя на прошлые работы, становится все веселее и веселее.

Как я понял, точечная роспись глазурью — это ваша визитная карточка. Вы сразу нашли для себя эту технику?

— Не сразу, мы были в поиске. Сначала мы резали по глине. Пока глина сырая из нее можно сделать рисунок инструментом для резки дерева. Получившиеся бороздки заполняются глазурью. Глазурь высыхает, лишняя смахивается тряпкой, и остается только в бороздках. Рисунок получается объемный и точечный. Потом Юля стала осваивать точечную роспись. Обычно она делается акриловыми красками по темному фону, а на глине акрил плохо держится. Понятно, что готовить в расписанной акрилом посуде нельзя. Такая техника годилась только для декоративных вазочек. Мы стали искать другие варианты.

Попробовали ангоб — цветную глину. Если ангоб немного разбавить водой, то можно рисовать им как краской. Оказалось, что это слишком трудоемкий процесс. После обжига ангоб блеклый и не блестит, поэтому его нужно покрывать еще бесцветной глазурью. Приходилось обжигать один раз ангоб, потом на каждую деталь рисунка накладывать бесцветную глазурь и обжигать второй раз. Кроме того, не всегда было понятно, что получится в итоге, потому что ангоб отличается по цвету. Он имеет бледный оттенок, а после обжига становится, например, ярким.

Наконец, нам случайно попалась кистевая глазурь. Оказалось, что именно это нам нужно. Юля раньше занималась батиком, и у нее оставались тюбики от резервирующего состава. Он не дает краске растекаться по ткани и удерживает рисунок. Юля достала пустые тюбики, наполнила глазурью и стала работать. При кажущейся легкости точечная роспись глазурью — это серьезный труд. Глазурь отличается от краски тем, что тяжелее ложится. Она похожа по консистенции на известку, поэтому ее не так просто нанести на поверхность равномерно. Глазурь течет, пузырится или не хочет выдавливаться.

Сейчас у вас есть мастерская. Приходилось ли работать дома?

— Раньше работал дома, но два месяца назад рядом появилась отдельная мастерская. В нашем домике было мало места, поэтому я с печкой ютился в углу. У меня есть печка на 80 литров. До последнего времени мне ее хватало, но планирую покупать вторую. Печка электрическая, а в нашей деревне особенно зимой, когда все греются, напряжения 220 Вольт нигде нет. В морозы было 156 Вольт в сети: лампочка еле горела. Понятно, что при таком токе печь для керамики обжигать не будет. Спасает стабилизатор напряжения, который выравнивает ток до 220 вольт. Бывает, что свет в поселке пропадает совсем, но на этот случай есть бензиновый генератор. Я не строитель и не плотник, но пришлось сделать мастерскую самому.

Когда появилась отдельное помещение, многие стали проситься на мастер-классы. Пока отказываю, хотя на ярмарках я часто их провожу. Мой учитель Александр Иванович Трудаков говорит, что на своем гончарном круге нельзя никому давать работать. Это негласный закон у гончаров и других ремесленников. Портниха тоже никому не даст свою машинку, а художник не поделится кистями, которыми пишет. Мастер-классы начнутся после того, как я куплю еще один круг.

Какие предметы утвари делаете чаще всего?

— Часто делаем блинницы и казанки для мяса, блюда под холодец. У блюда есть чашечка для хрена или горчицы, которая не прилепляется, а крутится из единого куска глины. Делаем кастрюли, хлебницы, щанки, салатники, конфетницы, солонки, бочонки, глиняные фляги и другую утварь. Интересная вещь — тажин. Это марокканская керамическая посуда с пирамидальной крышкой и отверстием для пара. В Египте при раскопках тоже находят тажины. У народов северной Африки считается, что в пирамиде еда получается вкуснее. И хлебницу, и казанок для мяса мы делаем одинаково. Вся посуда проходит три обжига, чтобы в ней можно было готовить.

По каким признакам можно отличить на ярмарке хорошую керамическую посуду от плохой?

— Это актуальная тема, потому что сейчас много некачественной, но с виду красивой керамики. Мастера продают посуду за большие деньги, а пользоваться ей потом нельзя. Определить хороший горшок можно по звуку. Качественное изделие звенит. Если на кружке или тарелке заметен шов — это не ручная работа, а литье по форме. Шов иногда пытаются замазать, но его все равно видно. Хорошую посуду приятно держать в руках, она гладкая и лощеная. Если горшок шершавый, то гончар поленился доработать изделие. Хороший мастер лощит каждый миллиметр, тогда посуда становится живой и ее не хочется выпускать из рук.

Как бы вы объяснили разницу между ручной работой и глиняной посудой, которую отлили в формах?

— Разница в том, уважает себя человек или нет. Литую посуду мастер не трогает руками. Ручная работа — это индивидуальные и неповторимые вещи. Даже если гончар захочет сделать сто одинаковых кружек, они все равно получатся разными. Люди, которые это ценят и понимают — это наши люди, и мы трудимся для них. Мы не гонимся за количеством. Когда делаю горшок, он для меня в этот момент как ребенок. Пока горшок сохнет, я сто раз поверну его, посмотрю, как получается. Важно не просто выкрутить изделие механически, посуда должна быть наполнена энергетически. Это целый ритуал. Перед тем, как сесть за круг, я читаю молитву «Отче наш». Работать нужно с положительным настроем, потому что посуда должна дарить здоровье.

Вы сказали, что работаете для тех, кто умеет ценить ручной труд. А кто, по вашим наблюдениям, чаще ценит его?

— Это люди близкие к искусству и творчеству и те, кто в детстве видели или слышали о работе гончара. Кого-то водили посмотреть на процесс, а кто-то жил рядом с гончаром или видел круг у дедушки и бабушки. С советских времен в сознании людей осталось мнение, что ручной труд хуже заводского. В моем детстве считалось, что купить вещь в магазине престижнее, чем сделать или приобрести у мастера. Например, купить одежду в магазине считалось здорово, а если ее мама сшила, то уже стыдно. Слава Богу, у нас есть люди, которые понимают, чем ценен труд мастера.

Источники править

 
Эта статья содержит материалы из статьи «Алексей Кот: «Наша утварь должна жить тысячу лет»», опубликованной интернет-портала «Подмосковье сегодня» (mosregtoday.ru) и распространяющейся на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 (CC BY 4.0) — при использовании необходимо указать автора, оригинальный источник со ссылкой и лицензию.
 
Creative Commons
 
Эта статья загружена автоматически ботом NewsBots в архив и ещё не проверялась редакторами Викиновостей.
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.

Комментарии

Викиновости и Wikimedia Foundation не несут ответственности за любые материалы и точки зрения, находящиеся на странице и в разделе комментариев.