Андрей Усачёв: «Детская литература обращается к первоначальным чаяниям человека»

7 декабря 2016 года

На писательском счету Андрея Усачёва — более ста изданных в России книг и неисчислимое количество людей, в памяти которых с детства хранятся ладные рифмы стихов о глупой улитке, подсолнечных людях, любопытной Варваре, Иване Петушкове и прочих любимых героях. Его проза — такая же образная и непоседливая, как и поэзия, а умная собачка Соня из одноимённого сборника всегда скачет где-то рядом, стоит только на секунду отвлечься от взрослых забот и зачерпнуть над белой скатертью большую ложку вишнёвого варенья. Как получилась такая живая Соня? А главное — как же получился такой Андрей Усачёв? Корреспондент Ревизора.ru Марина Рунович поговорила с писателем о его проектах, о том, как детская литература помогает ему справляться с миром взрослых, в чём её смысл и можно ли вообще «научиться быть детским писателем».

В юности Вы успели переменить множество профессий: были и сторожем, и дворником, и машинистом сцены в Театре Сатиры, и даже барабанщиком ресторана... Как вы пришли к писательству?

А.У.: К писательству я пришёл потому, что понял: это дело мне больше всего нравится. Музыкант из меня не получился. Если бы я мог быть музыкантом — был бы музыкантом. Высшим из искусств считаю именно музыку, литература для меня вторична.

Но почему в итоге «переродились» в детского писателя?

А.У.: Думаю, что я где-то не доиграл, и на самом-то деле не вырос. К тому же я оказался слишком слаб для взрослого миросозерцания: оно меня так ломало, так мучило, что я понял — я не готов быть взрослым. Иначе умру. А когда я осознал, что мне здесь нравится, только тогда и понял, что буду жить. Быть детским писателем — способ выживания.

Есть мнение, что детская литература — это упрощённый вариант писательской деятельности, потому что в неё всегда легко «убежать». Как Вы опровергните это утверждение?

А.У.: Ну, опровергать я его не буду, потому что с неумными людьми... «глупо спорить с неучем, так как спорить не о чем». Многие считают, что быть детским писателем очень тяжело, а кому-то это совсем ничего не стоит. У всех бывает по-разному. Но даже если брать в процентном соотношении взрослых и детских героев, придуманных, к примеру, в двадцатом веке, то больше — раза в три-четыре! — осталось в памяти именно детских персонажей. Да кого ни возьми: Винни Пух, Питер Пэн, Чебурашка, кто угодно. Они будут жить очень-очень долго. Детская литература как мифология: она изначальна, она сюжетна, и потому она сильнее и крепче всего остального. Она обращается к каким-то первоначальным чаяниям человека.

Недавно благодаря Вашей идее вышла книга «Абракадабры художника Чижикова», для которой девять поэтов, включая Вас, сочиняли стихи на уже существующие иллюстрации. Каково работать с Виктором Александровичем? Трудно ли было собрать целую команду авторов?

А.У.: Собрать команду было нетрудно по двум причинам. Первая: все хорошо знали Виктора Александровича Чижикова и сделали это с радостью, потому что с его иллюстрациями приятно работать. Во-вторых, картинки настолько вкусные, что даже писать о них доставляет удовольствие. И ты ведь не на пустом месте сидишь, что-то себе выдумывая: там в каждом из рисунков уже создан целый мир, и тебе нужно всего лишь этот мир описать. А это значительно легче, чем создавать с нуля.

Расскажите подробнее о мультипликационном проекте «Ку! Кин-дза-дза» (премьера 2013 года — прим. ред.), где Вы выступили соавтором сценария. Каково адаптировать «классику»?

А.У.: Ничем таким я ранее не занимался и попал в проект довольно странно. У меня есть какие-то произведения для взрослых, но они никак не афишируются и являются, что называется, «отхожим промыслом». Но удивительным образом, я даже не знаю, как именно и почему, меня нашёл сам Данелия, позвонил и предложил участвовать.

Во-первых, это честь — поработать с таким мастером, как Данелия. Во-вторых, «Кин-дза-дза» — один из самых важных и великих фильмов нашего кинематографа. Поэтому я просто согласился. Но сказал: «я не убеждён, что я вам подойду». У меня другое мышление. Я думал, будто понимаю что-то в анимации, но когда увидел, что Данелия сомневается, подумал, что не справляюсь. Даже спросил Георгия Николаевича — а он добрый человек! — не держит ли он меня из вежливости... Но оказалось, что какая-то польза от меня всё же произошла. Для меня это стало колоссальным опытом. Я счастлив, что занимался этой работой.

Довольны ли Вы получившимся мультфильмом? Отзывы до сих пор ходят противоречивые.

А.У.: Мне очень сложно ответить на этот вопрос по одной простой причине: я внутри этого материала. Мне фильм действительно нравится, но в голове у меня окончательная лента так и не сложилась: есть сто пятьдесят разных картин. Называются они «Ку! Кин-дза-дза"-1, «Ку! Кин-дза-дза"-8, «Ку! Кин-дза-дза"-149 и так далее. На каждый эпизод у нас было по пять-шесть вариантов.

Отношение к нему, конечно, очень странное. Я понял, что теми, кто видел первый фильм, второй уже не очень хорошо воспринимается. Сравнение в искусстве — очень опасная вещь. Будто тебе говорят: «это твоя мама!», а мама-то другая. Происходит раздвоение сознания. Но то, что фильм потрясающий, видно по тому, как в него влюблены все иностранцы и дети: у них в головах не сидят лекала первоначальной версии. Для этого Данелия и делал этот фильм — чтобы сюжет не ушёл, не остался в Советском союзе.

Расскажите о Вашей работе для кукольного театра. Каково это — придумывать роли для кукольных персонажей?

А.У.: Про кукол — то же самое, что про людей. Неважно, кукла это играет, актёр или рисованный персонаж, всё равно у этого персонажа есть имя, есть судьба, есть характер и так далее. Единственное, что может сделать кукольный персонаж и чего не может сделать ни один актёр — это восемь раз перекувырнуться через голову (улыбается). Но, так как я пишу не о спортивных достижениях, а о людях, это практически то же самое. Есть, конечно, небольшие детали, но, в большей степени, это несущественно. Это мог бы быть мультфильм, фильм, что угодно.

В Вашей знаменитой истории «Умная собачка Соня» упоминается Тим Собакин, реально существующий писатель. Как у Вас рождаются сюжеты? Вам больше нравится поэтизировать реальность или самостоятельно создавать литературные образы?

А.У.: В «Собачке Соне» есть не только Тим Собакин, но и дворник Седов — Сергей Седов, известный детский писатель. А если вы спросите у Ольги Альбертовны Муравьевой (главный редактор по детской литературе издательства АСТ — прим. ред.), то она скажет, что был ещё такой худред, которого звали Пчёлкина, как соседку. Там много чего разбросано. Ничего нереального — всё из головы. От первого до последнего рассказа и стиха. (улыбается)

Что нужно для того, чтобы стать детским писателем?

А.У.: Для этого нужно чувствовать себя, должна быть какая-то особая приспособленность. Специально это не получается. Литературные семинары полезны для состоявшихся писателей. А сделать писателем никого нельзя. Можно научить рифмовать с хорошими рифмами, можно научить держать размер. Но сделать так, чтобы это трогало... Всё зависит от «внутренности» отдельного человека: если в нём есть то, что отзывается в других, то это может произойти. Потому что писатель пишет для других. Он должен «камертонить».

Источники править

 
 
Creative Commons
Эта статья содержит материалы из статьи «Андрей Усачёв: «Детская литература обращается к первоначальным чаяниям человека»», автор: Марина Рунович, опубликованной Ревизор.ру и распространяющейся на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International (CC BY 4.0) — указание автора, оригинальный источник и лицензию.
 
Эта статья загружена автоматически ботом NewsBots в архив и ещё не проверялась редакторами Викиновостей.
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.

Комментарии

Викиновости и Wikimedia Foundation не несут ответственности за любые материалы и точки зрения, находящиеся на странице и в разделе комментариев.