Анна Берсенева: «Любому автору стоит думать о художественной правде»
3 марта 2020 года
Если на обложке значится имя Анны Берсеневой, то в книге вы непременно найдёте лёгкий, изящный стиль, прекрасный русский язык, совершенно живых и настоящих героев. Это будет роман, который заставит вас задуматься, погрустить, порадоваться – и, скорее всего, не отпустит до последней страницы…
Анна Берсенева — это литературный псевдоним писательницы, которую "по паспорту" зовут Татьяна Александровна Сотникова. Татьяна Сотникова окончила факультет журналистики Белорусского государственного университета, в 1989 году — аспирантуру Литературного института им. А.М. Горького (Москва) по специальности "теория литературы". В настоящее время она - кандидат филологических наук, доцент кафедры художественного перевода Литературного института им. А.М. Горького, член Международного ПЕН-клуба.
Первый роман под именем АННА БЕРСЕНЕВА вышел в 1995 году. В настоящее время у писательницы издано 40 книг в жанре психологического романа. Совокупный тираж книг автора превысил 5 миллионов экземпляров. Романы переведены на болгарский и словацкий языки.
Новая книга Анны Берсеневой "Соблазн частной жизни" вышла сегодня, 3 марта, во Всемирный день писателя. Поздравляем автора с двойным праздником!
Татьяна Александровна, в ваших книгах часто встречаются совершенно удивительные сплетения судеб. Это взято из жизни — или это художественное преувеличение, приём, чтобы подчеркнуть связь "всего со всем"?
У меня часто бывало так, что, слушая какие-то житейские истории, я отчетливо понимала: если бы изложила их в книге, никто не поверил бы, что так бывает. Банально, но в жизни действительно возможны самые невероятные совпадения, сплетения и неожиданности. Так что, исходя из понятия вероятного, диапазон книжных событий может быть просто бескрайним. И когда я ищу способ воплощения какой-то мысли, чувства, характера, то не ограничиваю себя понятием "такого не может быть". Просто знаю — и на собственном опыте, и на опыте многих известных мне людей: может быть и бывает все, что угодно. Поэтому в мои книги попадают как реальные истории, так и придуманные, но подтверждаемые моим личным пониманием жизни. Бывало, кстати, что о реальных историях читатели как раз и говорили "быть такого не может", а о придуманных "именно так было со мной, а как вы узнали?". В общем, мне кажется, любому автору стоит думать о художественной правде, а житейское правдоподобие не заставит себя ждать.
Думаю, что у вас получилось заполнить пустующее в отечественной литературе место. Ваши книги интересно, легко, быстро и, я бы сказала, уютно читаются, — но в то же время вы не впадаете в бытовуху, стремясь максимально приблизиться к читателю. То есть у вас нет этакого панибратства с читателем, но нет и насмешки над ним. Я видела примеры, когда успешные и раскрученные авторы устают от необходимости гнать поток — и либо повторяются, либо начинают, вот именно, явно или завуалированно издеваться над читателем. Вам удалось этого избежать. Каким образом? И, если вдруг не пишется, вы честно будете молчать? Или попробуете что-то новое?
"Не пишется", "пропал интерес к этому занятию" — это, конечно, страшный сон любого автора. И я не исключение. Каждый день спрашиваю себя, что буду делать, если такое случится. Но пока что не случилось — вот самое простое объяснение. Писать мне по-прежнему хочется, этот способ самовыражения и одновременно самовоссоздания мне по-прежнему необходим. Ну а если случится, то гнать поток я точно не стану — зачем бы? Насилие над собой — прямой путь к болезни, причем физической даже, не говоря уже о душевной. Так что обычная честность по отношению к самому себе является и честностью по отношению к читателям. Буду писать что-то другое, как-то иначе — и надеяться, что это окажется интересно кому-то, кроме меня самой. Собственно, я и сейчас так пишу. А как по-другому?
Ставите ли вы целью "приподнять" читателя? Порой, может быть, воспитать? Вообще, ваш читатель — кто он?
Мне кажется, писателю лучше не ставить себе таких пафосных целей, как кого-то приподнять и воспитать. Пиши честно о том, что думаешь и чувствуешь — этого более чем достаточно. Если окажется, что твои мысли и чувства имеют ценность, то, может быть, кого-то из твоих читателей они сделают лучше, и тебя за это вспомнят добрым словом. В общем, автору стоит позаботиться о собственной содержательности. Точно так же не стоит, думаю, размышлять о том, какому читателю будут интересны твои книги. Постарайся, чтобы их было интересно читать тебе самому, и понадейся, что таких, как ты, найдется еще некоторое количество.
И все-таки задам еще вопрос о воспитании. Вы ведь не отходите от традиций русской классики, которая ставила себе цель объяснить что-то своим читателям, убедить их в чём-то, не так ли? Через ваши книги сквозной нитью проходит любовь к России, к её сложной истории… Не просто любовь, но и боль.
Конечно, мне хочется, чтобы люди проявляли лучшее, что им дано по самой их сути, отличались бы от инфузорий. Думали, чувствовали, становились лучше сами и делали лучше мир вокруг себя. У литературы вообще и у русской в частности — особый, не лобовой способ убеждать в необходимости всего этого. История нашей страны, что и говорить, располагает к тому, чтобы испытывать боль за нее — за то, как трагически ломались в ней человеческие жизни. Если такая история не отрефлексирована — а наша история ХХ века именно не отрефлексирована людьми, живущими здесь и сейчас, — то трагедии эти будут повторяться снова и снова. Для осмысления произошедшего и происходящего я могу сделать своими книгами, конечно, ничтожно мало, но что могу, то стараюсь делать.
"Когда я слышу слово "культура"… Вот для самых значимых героев ваших книг — тех, кто выражает авторскую позицию,- это не пустой звук. И даже не надстройка. Это базис…
- Так и есть. В моем понимании культура — это не театры и не музеи. То есть, конечно, и театры, и музеи, но культура как явление — это то, что отличает человека от обычного млекопитающего, создает его идентичность, вообще, делает достойным интереса и человеческого, и литературного.
Создаётся ощущение, что вы такой немножко "москвоцентричный" автор. Москва — практически действующее лицо ваших романов…
Конечно, я люблю Москву, хотя стала здесь жить уже во взрослом возрасте. Но в том, что Москва является этаким энергетическим средоточием моих книг, кроме личной любви, есть и личная же писательская необходимость. Московское действие дает книгам энергию, делает их живыми, организует их композицию. Да много еще есть нюансов из числа профессиональных. Напишешь что-нибудь вроде "Сивцев Вражек" или "Маросейка" - и сильная вспышка освещает текст. Почему — объяснить невозможно. Но это так, и грех этим не пользоваться.
Не скажу, что всегда, но иногда писатели делятся на тех, кому названия книг удаются лучше, чем собственно текст, и тех, кого вообще не заботит название, которое бывает откровенно случайным. Это был такой длинный подход к вопросу, всегда ли вы сами придумываете названия книг…
Названия всегда придумываю сама, и это мне дается нелегко. Вариантов бывает очень много, к тому же еще нужно, чтобы с названием согласился издатель. В общем, семь потов сойдет, пока придумаешь. А через некоторое время вполне можешь осознать, что придумал неудачно. У нескольких книг я меняла названия при переиздании именно по этой причине.
Среди десятков книг — какие романы и герои являются самыми любимыми для вас, их автора?
Конечно, когда пишешь книгу, то она для тебя и главная, и любимая. Но когда она завершена, то становится в общий ряд. Во всяком случае, для меня это так. Если бы я не любила какие-то свои книги, то не переиздавала бы их. Раз переиздаю, значит, люблю по-прежнему.
Татьяна Александровна, я всегда с нетерпением жду ваших новых книг, отслеживаю их в магазинах. Кажется, в последнее время они стали выходить реже. Если возможно, скажите — почему? И ждать ли нам в ближайшее время выхода очередного романа?
Это связано не с тем, что я стала меньше писать, а с тем, что меняю издателя. Издательство, с которым я сотрудничала двадцать пять лет, изменилось с недавних пор больше чем полностью, я перестала ощущать какую бы то ни было связь с людьми, которые теперь определяют его работу. Но и указывать взрослым людям, как им работать в своем издательстве, не считаю возможным. Значит, надо было найти что-то новое для себя. Конечно, в условиях абсолютно, до каких-то просто советских форм монополизированного рынка это оказалось не просто, но возможно. Новый роман как раз сейчас выходит в виде аудиокниги - это любимый мною, и не только мною формат. К тому же записали эту аудиокнигу на студии "Вимбо", и уже одно это говорит о том, что записали блестяще. Потом будет и электронная книга, и бумажная. Называется роман "Соблазн частной жизни". Это мои личные "двадцать лет спустя". У меня в 1995-1996 годах вышла дилогия "Слабости сильной женщины" и "Ревнивая печаль", потом по ней сериал сняли, для которого я впервые в жизни написала сценарий, кстати. И вот года три назад получаю письмо от читательницы, которая прочитала эту дилогию впервые. Она мне написала много приятных слов и неожиданно спросила: а будет ли продолжение об этих героях? Очень они ей полюбились. Я их, надо сказать, тоже очень люблю, но у меня и в мыслях не было к ним возвращаться, о чем я уже собиралась читательнице написать... И вдруг поняла, что не просто хочу вернуться к тем своим героям, Лере Вологдиной и Мите Гладышеву — мне это жизненно необходимо. Мне страшно важно поместить их в нашу нынешнюю действительность — со всей ошеломляющей ложью, которая, к сожалению, под умным названием "постправда" стала ее определяющей чертой. Важно понять, насколько они, эти герои, достойно ответившие на вызовы очень непростого времени перемен, 90-х годов, способны ответить на вызовы нынешние. Меня прямо восторг охватил, когда я поняла, что буду об этом писать. И я об этом написала, и счастлива, что это прочтут.
Спасибо за интервью!
Источники
править
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.
Комментарии
Если вы хотите сообщить о проблеме в статье (например, фактическая ошибка и т. д.), пожалуйста, используйте обычную страницу обсуждения.
Комментарии на этой странице могут не соответствовать политике нейтральной точки зрения, однако, пожалуйста, придерживайтесь темы и попытайтесь избежать брани, оскорбительных или подстрекательных комментариев. Попробуйте написать такие комментарии, которые заставят задуматься, будут проницательными или спорными. Цивилизованная дискуссия и вежливый спор делают страницу комментариев дружелюбным местом. Пожалуйста, подумайте об этом.
Несколько советов по оформлению реплик:
- Новые темы начинайте, пожалуйста, снизу.
- Используйте символ звёздочки «*» в начале строки для начала новой темы. Далее пишите свой текст.
- Для ответа в начале строки укажите на одну звёздочку больше, чем в предыдущей реплике.
- Пожалуйста, подписывайте все свои сообщения, используя четыре тильды (~~~~). При предварительном просмотре и сохранении они будут автоматически заменены на ваше имя и дату.
Обращаем ваше внимание, что комментарии не предназначены для размещения ссылок на внешние ресурсы не по теме статьи, которые могут быть удалены или скрыты любым участником. Тем не менее, на странице комментариев вы можете сообщить о статьях в СМИ, которые ссылаются на эту заметку, а также о её обсуждении на сторонних ресурсах.
