Анна Голубкова: Большая литература тоже бывает очень разная
29 ноября 2020 года
Анна Голубкова – прозаик, критик, библиограф Российской государственной детской библиотеки и главный редактор сетевого литературно-художественного альманаха "Артикуляция".
Готовя круглый стол "В поисках утраченного жанра. Проблемы современной жанровой литературы", как портал "Ревизор.ru", так и журнал "Сибирские огни" столкнулись с любопытным явлением: инертным отношением писателей — авторов книг для детей — к круглому столу, отсутствием интереса даже к удаленному ответу на базовые вопросы. Одна лишь Вероника Кунгурцева приняла участие в "опросе", за что устроители ей безмерно благодарны. Правда, Вероника призналась, что сама не знает, предназначена ли ее фантастическая проза для детей или для взрослых. Но так как без освещения огромного поля детской литературы мы обойтись не могли, пришлось обратиться к специалисту иного профиля. Анна Голубкова — библиограф Российской государственной детской библиотеки. На ресурсе библиотеки ведется постоянная хроника текущей детской литературы в мегарубрике "Библиогид", где встречаются и обзоры, и проблемные статьи, и обзоры. О детской литературе Анна Голубкова говорила в ходе беседы. Ее ответы на вопросы больше касались универсального "жанра".
Анна, каковы, на ваш взгляд, отношения между "большой литературой" и жанровой литературой?
Прежде всего хочется прояснить терминологию и обратить внимание на то, что у слова "жанр" на самом деле два значения. Старое литературоведческое имеет отношение скорее к форме, хотя в некоторых случаях также описывает и содержание. Новое "народное" происходит, скорее всего, из словосочетания "жанровая сценка", что по смыслу примерно равняется "бытовая сценка". Хотя, быть может, на формирование этого значения повлияло еще и выражение "низкий жанр" или даже устоявшееся определение "жанровая живопись". А определение "жанровая литература" с ее различными подвидами описывает в первую очередь не форму, а именно содержание. Так что если говорить о жанрах "жанровой литературы", то главным там будет один-единственный настоящий жанр — это роман. Но в рамках данного разговора, насколько понимаю, "жанровая литература" безо всяких оговорок означает литература массовая или популярная.
Что касается отношений между "большой литературой" и литературой массовой, то они вполне гармоничные. Как известно (и на эту тему есть научные исследования), массовая литература часто заимствует из "большой литературы" и доводит до абсурда сюжетные коллизии и стилистические приемы. А еще об этой проблеме различения у меня была написана одна давняя статья, фрагмент из которой я с удовольствием и процитирую.
Возьмем, к примеру, "Десять негритят" Агаты Кристи и "Преступление и наказание" Ф.М. Достоевского. И в одном и в другом произведении детективный сюжет. Однако если у Агаты Кристи все подчинено поиску преступника, то Достоевский использует элементы детектива в целях наилучшего раскрытия характеров своих героев. Сами события сюжета, такие важные для Агаты Кристи — ведь именно они двигают повествование, отходят у Достоевского на второй план и служат лишь поводом к бесконечной рефлексии персонажей. В первом случае конфликт внешний, во втором — внутренний. Преступление Раскольникова является следствием его духовных поисков, оно просто доводит до предела его душевный надлом. Если его убрать — суть конфликта не изменится. Если же убрать преступные деяния из "Десяти негритят" — роман просто-напросто перестанет существовать.
У всех основных героев Агаты Кристи имеется ровно по две характеристики: Вера Клейн, например, любит спорт и боится, судья — справедлив и коварен и т.п. Достоевский же, напротив, никогда не устает описывать внутренний мир своих героев, которые, по верному замечанию В.В. Розанова, иногда кажутся более живыми, чем реальные люди. И это не случайно: душевные переживания персонажей тормозят действие, что неприемлемо для детектива. Также важным фактором является наличие деталей и их роль в структуре повествования. В детективе детали работают исключительно на развитие сюжета. Если в начале появляется ружье, в конце оно обязательно должно выстрелить, иначе внимание читателя будет задержано и нарушится сюжетная динамика. В произведении иного типа деталь может работать опосредованно, не только на психологическую характеристику персонажей, но и на создание общего эмоционального тона произведения, как, например, петербургская жара, узкие и грязные лестницы, обшарпанные комнаты и т.п. у Достоевского. Кроме того, в произведениях первого типа развязка обычно жестко обусловлена — в детективе преступник должен быть найден, в женском романе герои непременно должны пожениться, в фантастике и фэнтези герой, пройдя ряд испытаний, не может не перейти на иной уровень. В ином случае рамки жанра будут разрушены и ожидания читателей окажутся обманутыми. Именно поэтому судья в "Десяти негритятах" вынужден раскрыть всю подоплеку произошедших событий вместо того, чтобы оставить мрачную тайну неразгаданной. Художественный дискурс второго типа ориентирован на катарсис и потому оставляет больше свободы для авторского самовыражения. Здесь изначально нет такой жесткой зависимости от сюжета, что дает автору возможность различных экспериментов со структурой повествования, в том числе и с развязками.
Может ли жанровая литература вернуть публике внимание к литературе как таковой?
С точки зрения читателя границы двух этих литератур могут быть вполне проницаемыми. Да и с точки зрения писателя тоже. У Романа Арбитмана есть замечательное эссе "Туда-сюда-обратно" как раз на тему миграции авторов из фантастики в "большую литературу" и наоборот.Надеюсь, как участник нашего круглого стола он сам об этом расскажет.
И надо бы еще добавить, что "большая литература" тоже бывает очень разная. К примеру, у романов Достоевского читателей несравнимо больше, чем у прозаических симфоний Андрея Белого. Да и массовая литература тоже неоднородна. Так что я вполне могу себе представить читателя, который от детективов Агаты Кристи переходит к Достоевскому, а потом и к "Петербургу" того же Белого. А вот переход читателя Донцовой к Достоевскому представить не могу — не хватает воображения.
Какие тенденции жанра, в котором работаете, вы можете назвать позитивными и негативными? Какие из направлений внутри жанров могут выступить в качестве "внутреннего двигателя"? Что, на ваш взгляд, может быть интересным читателю в ближайшей перспективе?
У меня была одна попытка написать популярный роман. Я хотела взять и переписать "Дживса и Вустера" П.Г. Вудхауза на отечественном материале. И даже сочинила первые три главы. Но потом поняла, что все равно получается слишком сложно для такой книги, а писать "для себя" мне это было неинтересно. Так что из этой затеи ничего не вышло.
Может ли в российской жанровой прозе возникнуть фигура уровня Гранже, Мартина, Корнуэлла, Роулинг?
Может.
Источники
править
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.
Комментарии:Анна Голубкова: Большая литература тоже бывает очень разная
