Антон Косач: Топливо будущего

17 сентября 2020 года

Антон Косач, управляющий директор и партнер BCG, о тенденциях на рынке энергоносителей и экологических инициативах, которые изменят будущее производства энергии.

Общественное мнение всегда оказывало давление на нефтегазовые компании, а инвесторы все чаще говорят об отказе от участия в неэкологичных проектах. Проблема изменения климата в 2020 году приобрела особое значение для рынка энергоносителей, и не последнюю роль в этом сыграли планы ЕС по вводу углеродного сбора, способные изменить конкурентную среду сразу в нескольких отраслях. Тему введения Европейским союзом углеродного сбора рассмотрим 23 сентября на Тюменском нефтегазовом форуме 2020 в рамках одноименного делового завтрака.

Игнорировать экологическую повестку уже становится моветоном, для нефтегазовых игроков внедрение мер по декарбонизации бизнеса может стать вопросом сохранения конкурентных преимуществ как с точки зрения ведения бизнеса - "грязное" производство в недалеком будущем может привести к убыточности и вытеснению с рынков более "чистыми" конкурентами, - так и с точки зрения привлечения в компанию талантов - а это, пожалуй, один из наиболее острых вопросов при текущей смене поколений в нефтегазовом секторе.

Ряд стран и ведущих мировых производителей уже довольно давно начали активные действия по отслеживанию и сокращению собственного углеродного следа и совершенствованию технологий. У России еще есть запас времени для того, чтобы хотя бы частично успеть подготовиться к вводу углеродного сбора ЕС, однако полноценная работа по перестройке производства и государственного регулирования займет не год и не два.

Будущее нефти

Проблема низкого спроса на топливо сильно ударила и по ценам на газ, и по стоимости нефти, которая после стремительного падения зафиксировалась на уровне 30—40 долларов за баррель. Спрос на газ также пострадал в самом начале 2020 года из-за теплой зимы, продемонстрировав кратковременное снижение ниже уровня рентабельности добычи. Все это не могло не сказаться на прибылях компаний. Однако пограничный углеродный сбор ЕС, который может стать реальностью уже в конце 2021 - начале 2022 года, способен еще более усугубить и без того непростое положение российских игроков, существенно изменив соотношение сил на рынке энергоносителей.

Углеродный след производства нефти в России в два раза выше, чем в Саудовской Аравии, и схож с уровнем США, что может повысить себестоимость добычи нефти на 1 долл. США на баррель для Саудовской Аравии и на 2 долл. США на баррель для России и США, еще больше увеличивая премию по спреду между разными сортами нефти. Как следствие, игроки будут ощущать давление от сжимающейся маржинальности поставок и от возможного изменения структуры и объемов поставок из-за стремления игроков ЕС развивать партнерские отношения с компаниями с низким уровнем выбросов CO2, в какой-то степени, возможно, даже увеличивая свою зависимость от таких стран, как Саудовская Аравия. Для российских производителей поиск новых рынков будет означать расширение географии поставок, в частности Юго-Восточную Азию и Китай.

При этом, с учетом трендов развития технологий и стремления к большей персонификации, можно предположить, что налоговая нагрузка между экспортерами будет неравномерной из-за возможности отслеживания углеродного следа конкретного актива и/или компании. В таком случае влияние сбора на бизнес углеродоемких компаний может быть еще более радикальным, вплоть до полной потери доли рынка.

Однако энергопереход на альтернативные источники топлива даже при наличии государственных стимулов и поддержке инвестиционного сообщества не случится в одночасье. "Зеленая" энергетика пока еще не способна обеспечить необходимые для промышленного производства мощности, а ее стоимость и объем требуемых инвестиций остаются слишком высокими в отдельных регионах. По прогнозам Международного энергетического агентства (МЭА), при любом из двух рассматриваемых сценариев доля альтернативной энергии в общем балансе не превысит и трети к 2040 году, оставив большую часть рынка за традиционными нефтью, газом и углем. При этом, безусловно, газ сохранит более выигрышную позицию относительно других видов топлива.

Все это оставляет нефтегазовым компаниям пространство для маневра при сохраняющихся рисках снижения энергоемкости и декарбонизации мировой экономики. Среди первоочередных мер, которые необходимо принять компаниям максимально оперативно, - оценка собственного углеродного следа. Это ключевой параметр, который будет влиять на всю последующую стратегию. Нефтегазовые компании сталкиваются с уникальными сложностями в этом процессе: совокупные выбросы парниковых газов от их деятельности во многом обусловлены не только собственными производственными стандартами, но также и косвенными выбросами, возникающими за счет использования большого количества производственных и смежных сервисов, на которые сложнее влиять. Однако это только усиливает необходимость разработки и внедрения единых систем и стандартов измерения выбросов CO2, точных механизмов измерения и отчетности. Российским игрокам потребуется модернизировать технологии и способы производства, ввести внутреннюю стоимость для оценки капекса и вплотную заняться декарбонизацией всей цепочки поставок.

Дополнительная нагрузка на российских экспортеров нефти и газа при вводе пограничного углеродного сбора может составить порядка 1,4—2,5 млрд долларов США. В этих условиях со стороны государства потребуются действия по поддержке стратегически важных отраслей, вплоть до субсидирования, привязанного к обязательствам по сокращению выбросов. Кроме того, важно будет продолжать разработку регуляторно-правовой базы стандартов измерения и отчетности по выбросам парниковых газов, а также механизмов и целей по их снижению, информируя ключевых партнеров о применяемых мерах. Большое значение будут иметь создание внутреннего механизма регулирования "углеродного рынка" и внешняя синхронизация с бенчмарками, применяемыми за рубежом. Компаниям важно участвовать в этой работе совместно с регулятором для разработки совместных предложений, усиливающих позиции российского бизнеса и позволяющих оставаться интегрированными в международный бизнес.

Будущее энергетики

Согласно Bloomberg, энергия, полученная от солнца и ветра, будет обеспечивать до 50% всех потребностей населения Земли к 2050 году, а по прогнозам МЭА (Международное Энергетическое Агентство), производство этой энергии в 2020 году должно увеличиться на 15 и 10% соответственно по сравнению с 2019 годом. Пандемия COVID-19 и пограничный углеродный сбор ЕС, безусловно, являются катализаторами энергоперехода, однако в еще большей степени можно говорить о мощных стимулах для перехода на более чистое производство в нефтегазовой отрасли.

В краткосрочной перспективе, независимо от того, в каком виде будет принят закон об углеродном сборе ЕС, размеры и важность европейского рынка означают, что это может трансформировать сами основы глобального преимущества. По всему миру компании будут вынуждены принимать срочные меры по сокращению выбросов углекислого газа.

Те страны и компании, которые лучше всех справятся с этой задачей, не только получат конкурентное преимущество в Европе, но и обойдут менее адаптивных конкурентов на других рынках, поскольку все больше стран вводят финансовые стимулы для производителей в рамках противодействия изменению климата.

Будущее - за чистой энергией.

Источники править

 
 
Creative Commons
Эта статья содержит материалы из статьи «Топливо будущего», опубликованной Финам и распространяющейся на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International (CC BY 4.0) — указание автора, оригинальный источник и лицензию.
 
Эта статья загружена автоматически ботом NewsBots и ещё не проверялась редакторами Викиновостей.
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.

Комментарии

Викиновости и Wikimedia Foundation не несут ответственности за любые материалы и точки зрения, находящиеся на странице и в разделе комментариев.