Бейкер о Шеварднадзе: «Главное его достижение — это отказ от применения силы для сохранения империи»
12 июля 2014 года
Джеймс Бейкер — американский политик и дипломат, роль которого в закладке фундамента американо-российских отношений новейшего периода трудно переоценить. Он занимал посты главы администрации и министра финансов во время президентства Рональда Рейгана (1981—1988), а затем — госсекретаря при Джордже Буше-старшем (1988—1992). Бейкер был современником и активным партнёром Михаила Горбачёва и Эдуарда Шеварднадзе в эпоху Перестройки, одним из итогов которой стало окончание «холодной войны».
В эксклюзивном интервью корреспонденту «Голоса Америки» Вивиан Чакариан Джеймс Бейкер делится своими воспоминаниями о событиях тех лет, и их влиянии на нынешний вектор американо-российских отношений.
Вивиан Чакариан: Эдуард Шеварднадзе остается значительной фигурой в мировой политике, у себя на родине его лидерство оценивается неоднозначно. Вы побывали в Грузии, чтобы встретиться с ним, накануне критических выборов 2003 года, за которыми последовала «Революция роз», положившая конец его политической карьере. Как вы оцениваете деятельность Шеварднадзе на посту президента?
Джеймс Бейкер: Наиболее часто я общался с ним, когда он был министром иностранных дел Советского Союза. Шеварднадзе имел тогда большое влияние, был очень сильным и эффективным политиком. Он войдет в историю вместе с Михаилом Горбачёвым благодаря тому, что они отказались от применения силы ради сохранения советской империи. Я уверен, что история высоко оценит их вклад.
Да, он вернулся на родину, в Грузию. Любой может вам сказать, что политическая жизнь в Грузии тогда была «кровавым спортом», жесткой борьбой без правил, в которой он оказался по возвращении. Как бы там ни было, если брать карьеру Шеварднадзе в целом, ничто не может оспорить его выдающийся вклад, и то, что является одним из главных архитекторов завершения «холодной войны».
Вивиан Чакариан: Что, на ваш взгляд, составляет его наследие?
Джеймс Бейкер: Главное его достижение — вместе с Горбачёвым — это отказ от применения силы для сохранения империи. Это позволило миллионам жителей Центральной и Восточной Европы, бывших советских республик ощутить свободу и демократию, возможности свободного рынка — пусть и в разной степени. Все это является впечатляющим наследием. Я убежден, что благодаря этому, они заслужили почетное место в истории.
Вивиан Чакариан: С учётом того, что произошло за 25 лет с момента распада Советского Союза, политики Путина и авторитаризма, кризиса, могли ли Соединенные Штаты сделать больше, чтобы помочь России, помочь становлению в этой стране демократических институтов?
Джеймс Бейкер: Соединенные Штаты действовали так, как было возможно действовать в то время. Следует помнить, что в 1991 году, когда Советский Союз рухнул по воздействием внутренних факторов, США переживали серьёзную рецессию и находились в весьма трудном экономическом положении. Сегодня можно говорить, что может быть следовало бы сделать больше — как это произошло после окончания Второй мировой войны с Германией и Японией — но это только спекуляции. Тем не менее, я считаю, что, может быть, в 1993 или 1994 году была возможность позволить России стать членом НАТО. Я даже писал об этом в редакционной колонке в газете «Нью-Йорк Таймс». Я указывал, что если Россия полностью встанет на путь демократии и свободного рынка, то для неё должно найтись место в НАТО: тогда это был в большей степени политический альянс, а не союз по обеспечению безопасности. Я сожалею, что этого не произошло, и считаю это упущенной возможностью.
Вивиан Чакариан: Вы сказали, что Шеварднадзе помог мирно завершить «холодную войну». Какие у него для этого были причины? Что его мотивировало?
Джеймс Бейкер: Думаю, это было тем более удивительно, что он был убежденным коммунистом. Шеварднадзе сделал карьеру в Коммунистической партии, прошёл через эту систему, но я думаю, он начал понимать, что система не работает на благо советских людей, что империя держится на применении силы, экономическая ситуация ужасна, политическая жизнь отсутствует… Он просто пришёл к выводу, что вся система не работает и нуждается в фундаментальной реформе. Именно поэтому он столь решительно поддержал Горбачёва. Сторонники «жёсткой линии» в Советском Союзе, особенно во время и накануне попытки августовского переворота, очень жестко относились к Шеварднадзе и Горбачёву, и они противостояли этому. Они оба, на мой взгляд, продемонстрировали тогда огромное политическое мужество.
Я вспоминаю один день в августе 1990-го, после вторжения Ирака в Кувейт, как день окончания «холодной войны» — когда Эдуард Шеварднадзе, как министр иностранных дел Советского Союза, и я, как государственный секретарь США, стоя плечом к плечу в аэропорту «Внуково», осудили применение силы большой страной против маленького соседа. Эдуард Шеварднадзе сделал это вопреки предупреждениям и давлению сторонников «жёсткой линии» в советском руководстве, которые пытались возложить вину за предстоящее кровопролитие на него. Он пошёл на это, несмотря ни на что, потому что он был убеждён в своей правоте, и я всегда буду помнить тот день: именно тогда я впервые и окончательно осознал — «холодная война» закончилась.
Вивиан Чакариан: Вы упомянули, что Эдуард Шеварднадзе, будучи убеждённым коммунистом и находясь на вершине власти, способствовал реформам, которые, по сути дела, подрывали авторитарный режим, в условиях которого он состоялся как политик. На ваш взгляд, могут ли сегодняшние лидеры, в первую очередь — президент Путин, извлечь уроки из наследия этого государственного деятеля?
Джеймс Бейкер: Я не уверен, что знаю ответ на этот вопрос. Однако я считаю, что люди во всем мире стремятся к свободе, у них есть желание быть свободными и иметь возможность свободно выражать свое мнение, отправлять свои религиозные потребности так, как им хочется, заниматься открытым и честным предпринимательством, и чтобы власть при этом уважала это их стремление к свободе. Я думаю, что «джинна свободы» невозможно загнать назад в бутылку. Я не утверждаю, что это происходит сегодня в России. Я верю, что то, что сделали Шеварднадзе и Горбачёв — хотя это и осуждается сегодня в России — было и остается чрезвычайно важным для миллионов людей в Центральной и Восточной Европе и во многих из бывших республик бывшего Советского Союза.
Вивиан Чакариан: Как бы вы оценили наследие Шеварднадзе с точки зрения двусторонних отношений между Вашингтоном и Москвой?
Джеймс Бейкер: Как я только что отметил, мне кажется неправильным то, что заслуги Шеварднадзе и Горбачёва сегодня подвергаются критике в России. Переход от авторитаризма к демократии — очень сложный процесс. Уровень жизни многих людей, особенно в начале этого пути, резко упал. Я могу понять тех, кто сегодня в России негативно оценивают Горбачева, считая, что он и Шеварднадзе лишили Россию статуса второй сверхдержавы мира — но я с этим не согласен. Я думаю, многие в мире сегодня живут лучше благодаря тому, что эти два человека были готовы трудиться над тем, чтобы мирно завершить «холодную войну».
Многие могут сказать, что Советский Союз распался бы и так, что это было неизбежным, и что не было нужды в дипломатии и работе по контролю над вооружениями. Так вот, ничего неизбежного в этом процессе не было. И те из нас, кто участвовал в нём, напряженно работали для того, чтобы все завершилось мирно. Эдуард Шеварднадзе внес в это дело решающий вклад.
Вивиан Чакариан: Вы и Эдуард Шеварднадзе представляли две весьма различные социальные системы. Как вам удавалось ладить?
Джеймс Бейкер: Мы начали как противники, а расстались друзьями — не просто приятелями, а именно друзьями, которые по-настоящему тепло относились друг к другу. Когда я впервые познакомился с Шеварднадзе, я был госсекретарём Соединенных Штатов. Наши первые встречи была скованными, крайне формальными, это были официальные встречи на уровне министров, когда делегации США и СССР садились друг напротив друга, и, по сути, пытались перекричать друг друга. А под конец нашей совместной работы, конфронтация уступила место сотрудничеству, наши отношения переросли в дружбу и симпатию. Я глубоко уважаю этого человека. Честно говоря, мир многим обязан ему. Я рад, что могу выразить свою признательность, в настоящий момент я собираюсь выехать в Тбилиси на его похороны.
Позвольте рассказать вам ещё одну историю. Советским дипломатам было запрещено отъезжать далее 25 миль от посольства в Вашингтоне и представительства при ООН в Нью-Йорке. После того как в 1989 году я возглавил Госдепартамент, я подумал: может, пришла пора избавиться от этих ограничений? Так что я пригласил их приехать в Вайоминг, и у нас получились чрезвычайно плодотворные встречи, особенно по проблеме химического оружия, которые, кстати, стали основой для большой Конвенции о запрещении химического оружия, к которой присоединилось большинство стран мира.
В конце этого визита мы обменялись подарками. Я подарил Шеварднадзе пару ковбойских сапог, сказав: «Господин министр, мы здесь на Западе носим эти ковбойские сапоги, потому что приходится бывать на скотном дворе, а вы сами знаете, на что там можно наступить, поэтому сапоги высокие». А он подарил мне русскую эмаль с изображением Христа, обращающегося к народу, и сказал: «Джим, я дарю вам это, чтобы показать, что мы, коммунисты, меняем наш взгляд на мир». Для 1989 года это было очень примечательно. Да, Эдуард Шеварднадзе был убеждённым коммунистом. Но он также верил в Иисуса Христа, он был верующим.
Вивиан Чакариан: И, наконец, что вы думаете о «Голосе Америки» и той роли, которую он сыграл на завершающем этапе «холодной войны»?
Джеймс Бейкер: Я думаю, что «Голос Америки» сыграл чрезвычайно важную роль в окончании «холодной войны», потому что он позволило нам довести наше послание до сведения многих людей во всем мире, и особенно — граждан порабощенных народов Центральной и Восточной Европы. Именно неукротимый дух этих порабощенных народов, в конечном итоге, привел к падению Берлинской стены. Если бы они не сохранили свое стремление к свободе и дух независимости, Стена никогда бы не пала. И уж точно этого бы не произошло, если бы Советский Союз применили бы силу оружия. Неукротимый дух свободы порабощенных народов, а также сдержанность, проявленная Горбачевым и Шеварднадзе, когда они отказались применить силу, чтобы сохранить империю — все это в совокупности и привело к мирному исходу «холодной войны».
 |
Продолжение: Эдуарда Шеварднадзе похоронили с воинскими почестями |
 |
Предыдущая новость: Скончался Эдуард Шеварднадзе |
Источники
править
Комментарии
Если вы хотите сообщить о проблеме в статье (например, фактическая ошибка и т. д.), пожалуйста, используйте обычную страницу обсуждения.
Комментарии на этой странице могут не соответствовать политике нейтральной точки зрения, однако, пожалуйста, придерживайтесь темы и попытайтесь избежать брани, оскорбительных или подстрекательных комментариев. Попробуйте написать такие комментарии, которые заставят задуматься, будут проницательными или спорными. Цивилизованная дискуссия и вежливый спор делают страницу комментариев дружелюбным местом. Пожалуйста, подумайте об этом.
Несколько советов по оформлению реплик:
- Новые темы начинайте, пожалуйста, снизу.
- Используйте символ звёздочки «*» в начале строки для начала новой темы. Далее пишите свой текст.
- Для ответа в начале строки укажите на одну звёздочку больше, чем в предыдущей реплике.
- Пожалуйста, подписывайте все свои сообщения, используя четыре тильды (~~~~). При предварительном просмотре и сохранении они будут автоматически заменены на ваше имя и дату.
Обращаем ваше внимание, что комментарии не предназначены для размещения ссылок на внешние ресурсы не по теме статьи, которые могут быть удалены или скрыты любым участником. Тем не менее, на странице комментариев вы можете сообщить о статьях в СМИ, которые ссылаются на эту заметку, а также о её обсуждении на сторонних ресурсах.
