Бельканто близ престола: Россини в Большом театре
13 декабря 2018 года
Спектакль итальянского режиссёра — образец того, как в двадцать первом веке можно, со вкусом и бесстрашием, осмыслить комическую оперу позапрошлого века. Совместная постановка Нидерландской национальной оперы, Королевской Датской оперы и Оперы Австралии базируется на сочинении Россини, написанного им в 1825 году, в честь коронации французского короля Карла Десятого. Отдалённые мотивы романа Жермены де Сталь «Коринна, или Италия» в либретто отдалились достаточно для того, чтобы перенести действие в курортный городок. В гостинице «Золотая лилия», остановилась кучка аристократов из разных стран Европы. Все постояльцы стремятся на коронацию в Реймс, но никто – за отсутствием свободных лошадей – туда не попадает. Столкновения гостей в маленьком отеле рождают «невообразимо комические ситуации». Иначе не может быть, если в Реймс стремятся французская графиня, русский генерал, английский лорд, римская поэтесса, немецкий майор и испанский гранд.
Для режиссёра, при его отношении к партитуре («эту музыку не будешь слушать, развалившись в кресле, Россини — как рок»), было естественно сменить внешние приметы фабулы. Микьелетто избрал решение, для которого слова «красоваться» «разглядывать» и «любоваться» характеризуют и отношение к музыке, и место действия, и персонажей. Оттолкнувшись от «международного» характера сюжета, постановщик усилил космополитический мотив действия. Он поместил ситуацию в рамки современного музея, где всё перемешано в круговороте хронологий и эпох.
Этот музей (как и любой большой музей вообще) — наследник традиций, несомненно. При этом — символ и результат всемирной глобализации. Что неожиданно и неотвратимо приближает старинную коронационную оперу-пустячок к ситуации наших дней. А если учесть, что в этом пустячке поют (пусть и не такими умными словами) об объединенной Европе, христианском гуманизме и проблемах войны и мира, «Путешествие в Реймс» оказывается не только подобострастным гимном монархии.
В спектакле Микьелетто часть персонажей преобразилась в кураторов, хранителей и искусствоведов, они работают в музее или приходят в него копировать шедевры. Другая часть — «висит» на стене в качестве фигур композиции помпезно-академической, но очень наивной картины Жерара «Коронация Карла Десятого». Сама живопись (в виде грандиозной «живой картины») формируется к финалу, после череды положенных по либретто песнопений — сентиментальных, любовных, монархических, национальных и прочих (они полны оперной трескучести, которая у Микьелетто оборачивается беззлобной иронией). Будет еще аукцион с ценниками, реставрация портрета красавицы, в которую, как Пигмалион в Галатею, влюблен реставратор, и искусно проведенные параллели между любовной ссорой героев на картине и размолвкой пары посетителей музея, стоящих под картиной. А также разного рода взаимодействия людей «реальных» и людей «нарисованных», создающие не только атмосферу сказки, но и — вполне в духе «комедии положений» — микст буквальных и переносных смыслов.
По ходу действия мы погружаемся в мир музейного закулисья, с множеством визуальных цитат из мировой живописи: от «Юдифи» Джорджоне до автопортрета Ван-Гога с отрезанным ухом, от танцовщицы Дега до светской дамы Сарджента, от «Портрета Доры Маар» Пикассо до современных комиксов. По сцене бродят герцогиня Альба Гойи и инфанта Маргарита Веласкеса. И три скульптурных грации, порхающих в танце. Ожившие и(или) изображенные фигуры, волей сценографа Паоло Фентина и художника по костюмам Карлы Тети, норовят выбраться как из рамок очевидности, гуляя между экспонатов, так из рам живописных полотен — с тем, чтобы снова туда забраться. Как это координируется между собой — зависит от возможностей зрительского воображения. Микьелетто обладает способностью его будить.
В энергичном и остроумном, как музыка Россини, спектакле, слова «волшебная сила искусства» обретают первозданный смысл. А слово «картинный», во всех возможных смыслах, становится ключом к пониманию действия. Режиссёрский прием, собранный из множества деталей, форматирует «элегантный беспорядок» россиниевской фабулы, в которой нет четко прорисованного сюжета, только набор ситуаций, и, по словам режиссёра, дает спектаклю «систему координат для театрального существования». А действию сообщает ритм и пульсацию.
И то, и другое поддержал оркестр с Туганом Сохиевым, который, что называется, руку набил на «Путешествии в Реймс»: он дирижировал полуконцертным исполнением оперы в Большом театре, в постановке Алексея Франдетти, год назад. Оркестр звучал негромко, но «плотно», при этом сохраняя россиниевскую легкость, и стал, как это и нужно, не аккомпаниатором колоратур, а соучастником действия. Дирижёр, не форсируя комизм музыки и тактично подавая ее лиризм, добился уместного творческого «совпадения на контрасте» с броской режиссурой. Разумная внятность оркестровой артикуляции без повышенного романтизма эмоций пришлась, что называется, ко двору. В том числе и к королевскому.
Что касается вокала, то, при очевидной неровности кастинга (многие меломаны в зрительном зале ностальгировали по составу прошлогоднего концертного «Реймса», утверждая, что тогда в целом пели лучше) — все же многое запомнится как подарок. Прежде всего — две женщины. Две Альбины — Шагимуратова (графиня де Фольвиль) и Латипова (Коринна), обе — сопрано немыслимой красоты и мастерства. Уверенная в себе Хулькар Сабирова (мадам Кортезе). Смешные артистичные теноры — Алексей Неклюдов и Рузиль Гатин. Елена Максимова (Мелибея), отважно путешествующая по контрастам регистров. Игорь Головатенко (Дон Альваро), Николай Казанский (Барон Тромбонок) и Петр Мигунов (Дон Пруденцио) — российские певцы, вполне хорошо себя чувствующие в мире итальянского бельканто. И те, кто пел не столь безупречно, но вместе с коллегами создавал сценически упругое актёрское и театральное пространство. Мир, в котором если и были иногда «провисания», то не по вине режиссёра, давшего умные и четкие актёрские задачи, а по «вине» неторопливого Россини, обожавшего удвоения арий и дуэтов. А когда 14 человек запели Ah! a tal colpo inaspettato, сложнейший эксцентрический ансамбль, из которого не всякий певец выберется живым, стало ясно, что жизнь удалась не только у героев оперы. У новой постановки Большого — тоже. “Andiamo a giubilar», как поют герои спектакля. В вольном переводе театра — всех нас ждёт праздник.
Источники
править
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.
Комментарии
Если вы хотите сообщить о проблеме в статье (например, фактическая ошибка и т. д.), пожалуйста, используйте обычную страницу обсуждения.
Комментарии на этой странице могут не соответствовать политике нейтральной точки зрения, однако, пожалуйста, придерживайтесь темы и попытайтесь избежать брани, оскорбительных или подстрекательных комментариев. Попробуйте написать такие комментарии, которые заставят задуматься, будут проницательными или спорными. Цивилизованная дискуссия и вежливый спор делают страницу комментариев дружелюбным местом. Пожалуйста, подумайте об этом.
Несколько советов по оформлению реплик:
- Новые темы начинайте, пожалуйста, снизу.
- Используйте символ звёздочки «*» в начале строки для начала новой темы. Далее пишите свой текст.
- Для ответа в начале строки укажите на одну звёздочку больше, чем в предыдущей реплике.
- Пожалуйста, подписывайте все свои сообщения, используя четыре тильды (~~~~). При предварительном просмотре и сохранении они будут автоматически заменены на ваше имя и дату.
Обращаем ваше внимание, что комментарии не предназначены для размещения ссылок на внешние ресурсы не по теме статьи, которые могут быть удалены или скрыты любым участником. Тем не менее, на странице комментариев вы можете сообщить о статьях в СМИ, которые ссылаются на эту заметку, а также о её обсуждении на сторонних ресурсах.
