Викиновости

Бессмертная батарея

7 августа 2018 года

Поисковое объединение «Надежда» по крупицам восстанавливает историю боевых действий в Рузском районе осенью 1941 года. Благодаря раскопкам и работам в архивах узнаются подробности сражений, судьбы героев, которые долгое время считались пропавшими без вести. Но, несмотря на то что с той поры прошло уже 77 лет, в истории округа остается немало неизученного. 

Поисковику Валерию Буланцеву попалась книга «Истра 1941», содержащая уникальные воспоминания ветеранов девятой Гвардейской дивизии о боях под Москвой на Истринском направлении. Она была выпущена небольшим тиражом в 1975 году. В основу легли материалы, подготовленные бывшим редактором газеты этой дивизии подполковником в отставке И.В. Беловоловым. Для нас особенно ценным является раздел «Бессмертная батарея», где рассказывается о подвиге первой батареи 159-го легкого артиллерийского полка, которая совершила подвиг в Рузском районе — деревне Бороденки. Здесь находится братская могила, а в семидесятых годах был установлен памятник с тринадцатью фамилиями. К сожалению, на мемориальной доске указаны далеко не все погибшие, поскольку в паспорте захоронения значатся 68 имен. И детали того подвига нам неизвестны. Так что же происходило в Бороденках осенью ­1941-го, и кто они, положившие здесь свои жизни? Книга «Истра 1941» дает ответы на многие вопросы. Приведем фрагменты из раздела «Бессмертная батарея».

«В 159-м легком пушечном артиллерийском полку первая батарея до войны была учебной. Личный состав ее состоял в основном из молодых людей с высшим и средним образованием. Почти все были коммунистами и комсомольцами. Чувство ответственности за судьбу родной страны, высокая воинская дисциплина, товарищество отличали батарейцев. В короткий срок они в совершенстве овладели грозным оружием, добились полной взаимозаменяемости в расчетах. И на стрельбах, тактических, политических и других занятиях, как правило, батарея занимала первое место. Не случайно поэтому именно в первой батарее было много людей, решивших посвятить себя службе в Красной Армии. Одних направляли в военные училища, других оставляли в полку, и они становились сержантами.

Но вот война. Бои идут на подступах к Москве. Батарее приказано занять оборону километрах в пяти от деревни Сафонихи. Огневые позиции оборудовали в кустарнике, за которым простиралась лощина. Далее поднимался невысокий лесок, и за ним притаилось занятое гитлеровцами Михайловское. Все делалось по всем правилам, с учетом круговой обороны. Лошадей, передки со снарядами, повозки оставили в лесу, плотной стеной подходившем с тыла». А вот как автор описывает начало сражения: «Зазуммерил полевой телефон. — Первого вызывают, — доложил связист. «Первого», то есть командира батареи, на огневой позиции не оказалось: он был на НП (наблюдательный пост. — прим. ред.) Поэтому к аппарату подбежал старший на батарее — командир первого огневого взвода лейтенант Добрыгин. Бойцы видели, как, держа в руках трубку, он стоял по стойке смирно, как чуть побледнело и торжественно-серьезным сделалось его лицо. — Расчеты, к бою! — крикнул он. Все бросились к своим орудиям. И через минуту загрохотал грозный бог войны. Однако гитлеровцев, видимо, наш огонь не застал врасплох. Молчали они всего лишь несколько минут, затем на батарею обрушился ураганный артиллерийский и минометный огонь. Снаряды и мины рвались слева и справа, впереди и сзади. Появились первые раненые, убитые. Было ясно, что враг засек огневую позицию батареи. Надо было незаметно сменить ее, отойти на запасную…

Главное управление соцкоммуникаций инициировало вопрос о внесении изменений в Положение о порядке проведения поисковой работы по увековечению памяти погибших при защите Отечества на территории Московской области, утвержденное постановлением Правительства МО от 08.08.2016 № 569/27, в части пункта, предусматривающего ведение реестра поисковых объединений и поисковых отрядов.

16 ноября батарея заняла огневые позиции на опушке небольшого соснового леса метрах в 500 от деревни Бороденки. Наступил вечер. Командир первого орудия старшина Валентин Рыбченко достал гармошку, потер о шинель окоченевшие пальцы и растянул меха. В ночной тишине полились звуки вальса. Старшина был коренным сибиряком, до армии работал на приисках, добывал золото. Красивый, статный, бойкий на язык, он пользовался большим успехом у девушек. Да и бойцы уважали его за веселый нрав…». Командовал боем ­замполитрука Валентин Михайлович Лебедев, которого представили к званию Героя Советского Союза посмертно. Эти строки без содрогания читать невозможно. «Рядом на бруствере сидел наводчик первого орудия замполитрука батареи Валентин Лебедев. Отличный специалист, он был и отличным товарищем. До армии Валентин учительствовал. Став замполитрука, он, так же как и в школе, старался спокойно и просто говорить с бойцами об их высоком долге перед Родиной. Все знали, что если замполитрука у панорамы — снаряд мимо не пролетит. А если он проводит беседу — будет очень интересно и на все вопросы можно получить исчерпывающие ответы.

Музыка настроила всех по-мирному. Можно было подумать, что и войны-то никакой нет, что все это происходит на очередных учениях. Но вот высоко в небе пролетела тройка самолетов. И сразу напомнила, что кругом война. «Чьи? — пронеслось в голове у каждого. — Наши? Нет, у наших звук ровный, а у этих прерывистый, гудят, будто задыхаются». « Мессершмитты», — посмотрев в бинокль, спокойно сказал замполитрука. — А вон еще, смотрите — раз, два, четыре… семь, — считал наводчик второго орудия Петр Носов. В мутном небе со стороны Михайловского к Москве летела черная цепочка фашистских стервятников. — Двадцать семь, — подсчитал Носов. Звуки вальса оборвались, и их сменил гул вражеских самолетов. Где-то слева по ним открыли огонь наши зенитки. Белые облачка разрывов таяли то под самолетами, то почему-то впереди них, то сзади. — Эх, зенитчики! — зло сказал старший сержант Каштанов, — соломой вас кормить бы за такую стрельбу. Григорий Каштанов, черноглазый широкоскулый крепыш, был орудийным мастером. Он любил технику и знал в ней толк. Ему казалось, что и каждый человек, особенно военный, что бы он ни делал, должен делать все безупречно. А зенитчики… Утром 17 ноября командир батареи закончил артпристрелку по переднему краю противника. Затем он вызвал к телефону лейтенанта Добрыгина, приказав ему срочно подготовить к выезду на передний край два орудия с боеприпасами. — Будьте наготове, — предупредил он, — гитлеровцы что-то замышляют. В этот момент связь с НП оборвалась. Лейтенант Добрыгин приказал связистам восстановить ее и тут же отдал распоряжение запрячь лошадей в орудийные передки. А сам вместе с комиссаром Петровым обошел орудийные расчеты, поставил перед ними боевую задачу, коротко рассказал о положении на фронтах. В ответ артиллеристы поклялись не жалеть своих сил в борьбе с врагом, защищать Родину и ее столицу Москву до последней капли крови. В это время в районе расположения батарейных тылов послышалась автоматная стрельба. Лейтенант Добрыгин подбежал к телефону. Но, как он ни крутил черную ручку аппарата, на другом конце провода никто не отвечал. Лейтенант, выделив двух бойцов, приказал им немедленно отправиться в тыл батареи, узнать в чем дело и восстановить связь. Бойцы бросились выполнять приказ командира. Расчеты заняли свои места у орудий. Прошло минут пять. Стрельба в тылу батареи прекратилась. — Ну что, связь с НП восстановлена? — спросил лейтенант Добрыгин, подойдя к замполитрука Лебедеву, безотрывно смотревшему в бинокль. — Нет, — ответил он, — связи нет, товарищ лейтенант. А вы посмотрите вот сюда, — сказал Лебедев, показывая вперед. Лейтенант взял бинокль. Он видел, как на отдаленном пригорке шевелились маленькие черные силуэты вражеских солдат, как их с каждой минутой становилось все больше и больше. Кто-то сказал: — Идут на нас! — Ребята, не робей! — крикнул Лебедев. — Дадим фашистам прикурить! Замполитрука хорошо понимал, что бодрое слово, сказанное в трудную минуту, всегда на пользу. А между тем старший на батарее подал команду открыть огонь. Четыре орудия ударили одновременно. Потом выстрелы стали чередоваться. Беглый огонь заставил гитлеровцев на минуту остановиться. Видно было, как их скопище принялось рассредотачиваться, оставляя на месте убитых и раненых. Однако, несмотря на большие потери, огонь батареи не мог остановить врага. Гитлеровцы сами повели артиллерийский и минометный обстрел батареи. По правофланговому орудию был открыт пулеметный огонь. Батарейцы видели, как от основной группы отделилось до взвода солдат, которые начали обходный маневр справа. Не меньше взвода пошло в обход и слева. Артиллерийский и минометный огонь усилился. Осколки со свистом проносились над головами, падали на бруствер, вздымая фонтанчики свежей земли, стучали в щиты орудий. Молча падали на землю убитые, стонали раненые. Расчеты выкатили орудия на прямую наводку. Теперь приходилось вести огонь не только прямо перед собой, но и разворачиваться на 90 градусов. Это было опасно, но об опасности никто не думал. Всеми владела одна мысль: не пропустить на своем участке врага к столице. Гитлеровцы наседали. Они открыли пулеметный огонь, стреляли из автоматов. Вот уже вышло из строя четвертое орудие. Упал замертво его командир, тяжело ранен заряжающий. — Ребята, не робей! — снова раздался боевой клич замполитрука Лебедева. — За Родину! — кричал он, стараясь, чтобы в грохоте боя голос его услышали бойцы. — За родную столицу! Будучи раненным, он оставался у своего орудия уже один. Преодолевая мучительную боль, замполитрука продолжал метко разить врага. Гитлеровцы окружили огневую позицию батареи, кольцо их продолжало сжиматься, но советский воин не отступал, он продолжал энергично действовать у орудийной панорамы. Сам заряжал орудие, сам наводил его и сам же производил выстрел. Но вдруг, словно поперхнувшись, орудие умолкло. Схватившись за грудь, Лебедев медленно стал опускаться на землю. Очередь из вражеского автомата оборвала его жизнь».

Окончание рассказа о батарее еще раз заставляет задуматься, какой ценой завоевана Великая Победа: «Это были трудные дни. Гитлеровцы упорно рвались к Москве. Но каждый шаг продвижения стоил им очень дорого. Нелегко было и нашим воинам. Когда проверили личный состав батареи, оказалось, что из 60 с лишним человек только семь были невредимы, 21 ранен, остальные погибли. И все же батарея жила. Оставшиеся ее бойцы и командиры, лишившись материальной части, были сведены в противотанковое подразделение. Не было пушек, зато были бутылки с горючей смесью. Были отважные люди, горячо любившие свою Родину, не жалевшие для нее ни своих сил, ни самой жизни. В декабре под Москвой началось всеобщее наступление, закончившееся полным разгромом немецко-фашистских полчищ. Вместе со всеми двигался на запад и личный состав первой батареи. Вот уже позади осталась сожженная врагом красавица Истра. За обожженным лесом вновь обозначалось Михайловское. Поля Подмосковья, обычно в эту пору плотно укрытые искрящимся ослепительно белым снегом, черны — тысячи зияющих воронок от разорвавшихся бомб, снарядов и мин да вывороченная ими черная земля. 18 декабря. Вот и огневая позиция первой батареи. Что тут осталось? С душевным трепетом ступили оставшиеся в живых батарейцы на священную землю. Что такое? Засыпанные снегом, повернутые стволами на запад, стояли орудия. Это были их орудия. Три из них даже заряженные. Они стояли так, как их оставили. Бойцы стали очищать материальную часть от снега. Здесь же рядом лежали их погибшие боевые друзья и товарищи. Оказавшись нищими духом, не способными понять истоки мужества и героизма советских людей, истоки их любви и преданности своей великой отчизне, гитлеровцы вымещали свою лютую ненависть даже на павших. Как рассказывали бывший старший на батарее майор в отставке Павел Петрович Добрыгин и бывший орудийный мастер батареи старший сержант запаса Григорий Ермолаевич Каштанов, все погибшие батарейцы были изуродованы фашистами. У многих из них гитлеровские злодеи отрезали носы, уши, располосовали рты. У ­замполитрука Валентина Лебедева они вырезали на спине пятиконечную звезду. У санинструктора Иванова вырезали полоску тела шириной в три пальца вдоль ступни… Герои- артиллеристы были похоронены в братской могиле, вырытой неподалеку от того места, где стояла насмерть их родная батарея».

Грустно, что на мемориальной плите братской могилы в Бороденках нет многих имен, в том числе и Валентина Лебедева. Поисковики надеются на помощь местных властей в установке новой плиты. Ведь воины, отдавшие за нас жизнь, не должны быть забыты.

Материал подготовил Сергей АЙНБИНДЕР

Рузское информагентство

Источники

править
 
 Эта статья содержит материалы из статьи «Бессмертная батарея», опубликованной на интернет-портале Inruza.ru газеты «Красное знамя» и распространяющейся на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 (CC BY 4.0) — при использовании необходимо указать автора, оригинальный источник со ссылкой и лицензию.
 
Creative Commons
 
Эта статья загружена автоматически ботом NewsBots в архив и ещё не проверялась редакторами Викиновостей.
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.

Комментарии

Викиновости и Wikimedia Foundation не несут ответственности за любые материалы и точки зрения, находящиеся на странице и в разделе комментариев.



Источник — https://ru.wikinews.org/w/index.php?title=Бессмертная_батарея&oldid=15792000