Викиновости

Виктор Рыбин: «Могу дать в морду, если плохо скажут о Долгопрудном»

26 мая 2016 года

Совсем недавно одному из основателей и солисту группы «Дюна» Виктору Рыбину присвоили звание почетного гражданина Долгопрудного. О том, как исполнитель легендарных песен «Если б было море пивом…», «Наш Борька – бабник…» и «Коммунальная квартира» отнесся к такому повороту событий, считает ли он себя достойным этого звания, кому бы лично он присвоил почетного жителя и чем сейчас живет группа «Дюна», он рассказал корреспонденту «Подмосковье сегодня».

- Виктор, помните свои первые ощущения, когда вам сообщили, что хотят присвоить звание почетного гражданина Долгопрудного?

- Помню, когда я учился в школе, то в то время почетными гражданами становились в основном Герои Советского Союза и председатели горисполкома. Когда мне сообщили, что я представлен к награде и спросили – не откажусь ли от нее, то конечно я приятно удивился. Даже поинтересовался: мол, от меня для этого что-то требуется? Посудите сами: чем таким я мог быть полезен городу? Разве что старался разнообразить культурную жизнь региона. У группы «Дюна» постоянно идут концерты в Московской области. Могут позвонить из какого-нибудь ведомства, причем не мне, а главе Долгопрудного и попросить, чтобы «Дюна» у них выступила. А так, что я еще сегодня могу сделать? Разве дать кому-то по морде, если плохо скажут о Долгопрудном (смеется).

- Вы же коренной житель Долгопрудного. И кому как не вам говорить об изменениях, происходящих в городе.

- У нас даже была загадка: «Как называется небольшой мегаполис в окрестностях Долгопрудного?». Ответ – «Москва». Для меня это единственный город. Я здесь всею жизнь прожил. Сравнивая Долгопрудный с другими населенными пунктами области, я, может быть, вижу в других районах какие-то плюсы. Но в тоже время не нахожу тех важных составляющих, что есть в Долгопрудном. Мне нравится, что у нас много воды. Вот хочу, чтобы Котовский залив скорее облагородили. Хотя вроде бы уже начали делать, но как-то долго. Еще меня волнует массовость застройки: городок-то небольшой, а высотки все продолжают расти. Куда их столько? И мне не нравится большой транзит машин, проходящий через Долгопрудный: хочется, чтобы сделали эстакады поскорее. А в целом от города я в восторге. Если сравнивать его с заграницей, то лет 10 назад, наверное, там было лучше, а сейчас я бы поспорил. В Долгопрудном я себя чувствую, как Рыбин в воде (улыбается).

- Честно говоря, я не слышал этих песен, но знаю что вы и о Долгопрудном писали.

- У «Дюны» хорошие песни про «Долгопу», их три. Честно говоря, город моей юности и то, что мы видим сейчас – совсем разные вещи. Мы же дети 60-х! Помню, когда в окрестностях появлялась машина, вся детвора бежала ей в след и кричали от радости: такая диковина была. Долгопрудный тогда был зеленый, все друг друга знали. А сейчас приехало много новых жителей. И это на самом деле здорово. Я к приезжим отношусь очень хорошо. Если они перебрались в Долгопрудный жить и давать образование своим детям, значит, город им нравится, и они будут серьезно относиться к тому месту, где собираются осесть.


- Давайте поговорим о потрясающей истории группы «Дюна». С чего все началось?

- Начиналось все еще со школьного ансамбля. Нам тогда было лет по 13, наверное. Ни о какой серьезной группе речи не шло. Мы играли на гитарах в школе на различных праздниках. Потом старшеклассники стали просить выступить у них на мероприятиях. А в классе восьмом к нам пришел Сережа Катин. Мы собрали из трех разных классов новую группу. И уже стали «рубить» конкретно, играли в основном иностранную музыку. Это сейчас нам нравится советская эстрада и рок, а тогда мы слушали по ночам радио «Голос Америки» из Вашингтона и «Радио Свобода» из Лондона, где звучали концерты иностранной музыки. Из этих музыкальных программ, по сути, и сложился мой музыкальный вкус.

Концерты тогда передавали по вечерам в пятницу и субботу. Мы забрасывали из окна медную проволоку на деревья, чтобы ловило лучше. А по улицам ходили комсомольские отряды и давали за такое нагоняи.

А потом нас жизнь разбросала: я поступил в военное училище, а Сережа - в автодорожный. И встретились мы лишь в 86-ом году. Серега Катин тогда уже в группе «Арсенал» работал. А я только вернулся домой после службы на подводной лодке. Мы с Серегой встретились и создали группу «Дюна».

- Помнится, вам не сразу удалось найти себя. Вы же вначале рок пытались играть?

- Да, мы решили прибиться к ¬Московской областной филармонии, так как других путей зарабатывать музыкой не было. Играли рок-н-ролл, а спрос тогда был на такие группы, как «Черный кофе», «Стайер», «Ария», «Мастер». Соваться в тот жанр было просто глупо. На фоне «Арии», простите меня, мы выглядели как «жопкин хор»… Чтобы играть рок, надо быть другими — жесткими, волосатыми. (смеется.) Стиль поп-фолка нам оказался ближе. Но даже с легкими песнями, не бунтарскими, не социальными, нас не принимали в филармонию. Худсовет при Министерстве культуры чуть не под микроскопом рассматривал тексты и… отказывал. Раз, другой. Перед тем, как идти на экзамен третий раз, мы попросили Сережину маму (она заведовала отделом культуры) «включить знакомства».

- И сразу все пошло?

- Вначале мы ездили на так называемые фондовые концерты и «разогревали» публику перед выступ¬лением того же Серова, группы «Доктор Ватсон», Смеяна. Нам положили зарплату, плюс с каждого концерта набегало по 11 рублей 50 копеек, да еще командировочные — два рубля в сутки. Плюс немного фарцевали. У нас было несколько знакомых иностранцев. Они и привозили из-за границы гитары, клавиши, струны. Их-то мы и сбывали затем за приличные суммы на гастролях по стране.


- Виктор, сейчас модно такое слово, как «имидж», а тогда в 90-е, создавая группу, кто придумывал вам образ эдаких веселых парней в панамках?

- Раньше были артисты, которые сочиняли песни и работали концерты. Никто не думал ни о каком имидже. Сейчас создание группы начинают с того, сколько можно на этом заработать. Не все конечно так работают, но большинство. Отсюда и все сопутствующие факторы. А стиль группы «Дюна» родился тогда под влиянием на меня Сережиной музыки. Когда я ее услышал, то образ как фотография передо мной встал. Эдакие бременские музыканты. Потом уже начались пижонства, все эти шорты ниже колен. А вообще пиджак, зеленый ватник и мой военно-морской китель – это классических, хрестоматийный вид группы.

- Как вы считаете, можно ли перестроиться и попасть в волну современного шоу бизнеса группам из 90-х?

- У группы было много ступеней. Первая - с Сережей Катиным, когда все только зарождалось. Потом он ушел, я остался один, и нужно было как-то выживать. Тогда-то и вышел самый бандитский альбом - «Витек». Из ларьков повсюду звучали мои песни о конопле. Потом я понял, что это не мое. И тут-то услышал песню Георгия Островского: «Наш Моня – бабник». И из нее мы сделали «Борьку». Потом появились «Море пива», «Коммунальная квартира». В 97 году мы записываем романтичную песню про сто грамм. Я обязан был ее спеть, потому что, по сути, попросил так прощение за свое дурачество. А когда в двухтысячных появилось выражение «не формат», то, конечно, у нас был провал, но в это время нас спасла Наталья. (Певица Наталья Сенчукова, супруга Виктора Рыбина. - прим. авт.) Мы стали записывать с ней эдакие душевные песни. И с 2012 мы с Наташей активно выступаем в дуэте. Понимаете, тут должно повезти, нужно уметь правильно повзрослеть. Когда появляются другие герои, меняется эпоха, нужно суметь остаться в своей нише.

- Кстати, у вас и с Натальей было довольно необычное знакомство.

- Да, почти 26 лет назад мы случайно познакомились за кулисами «Олимпийского». Наташа тогда работала танцовщицей. Я увидел девушку, которая мне очень понравилась. Взял телефон. После того вечера мы с Наташей разъехались по гастролям. Я — в Читу, она — в Болгарию. На счастье, Наташа обмолвилась о деталях. Сказала, что ее с двумя подругами пригласили на Солнечный берег — танцевать в варьете. И что договаривались они о работе с какой-то Лидой из Бибирево. Проходит неделя-две, я давно вернулся в Москву, а Наташа не звонит, дома ее нет. Я напрягся, привлек друзей, и мы нашли эту Лиду, а заодно и двух ее дружков, которые и отправили девчат «на гастроли». Приезжаю к ним, требую: «Звоните туда, где вы их держите, я хочу поговорить с Наташей!» — «Ничего не знаем!» — грубят в ответ. Пришлось сделать им всем физическое замечание. Выяснилось, что Наташу с подругами обманули: никакого варьете не предвидится — их собираются использовать для другой работы. И по сути, держат в плену в какой-то болгарской деревушке, не разрешая никому звонить. Мы с друзьями дали этой троице ровно сутки на возвращение девчонок домой. Так вот все и закрутилось.

- А что это за история про баню?

- О том, как мы клип снимали?

- Да-да, она самая!

- У Сереги Катина были знакомые танцовщицы, и он их позвал на съемки нашего очередного клипа. Снимали как раз в бане. А девчонки, не знаю почему, не приехали. Мы тогда уже с Наташей были знакомы. Звоню ей: «Можете через час к нам подскочить? Есть работа». Пока они ехали, оператор напился и с камерой упал в бассейн В общем, не получилось у нас тогда ничего снять.

- А какая сегодня аудитория у группы «Дюна»?

- У наших ровесников подросли дети – они теперь наша аудитория. Недавно у Дюны был большой сольный концерт в зале на четыре тысячи мест. Среди зрителей - молодежь от 28 до 35-ти лет, и каждый, кто смог пролезть к нам на сцену, всегда начинал свою речь примерно так: «А вот когда мне было – 13 лет…» А из зала кричали: «И мне, и мне! У моего папы в бардачке есть ваши кассеты. Теперь мы тоже слушаем Дюну!»

- Обычно оглядываясь назад, люди вспоминают какие-то моменты своей жизни с ностальгией. У вас такое случается?

- Вот чего-чего, а ностальгии точно нет. Да, мне нравится время, в котором была моя юность. Сейчас меня огорчает, что люди за свои слова не отвечают. Во времена, когда я был юным, а это конец семидесятых, у нас не было бизнеса, мы жили все в равных условиях. И мы выясняли отношения так: если ты кого-то оскорбил - ты должен ответить, если кого-то обманул – получи по заслугам. И тут без всякой милиции или юристов. Сейчас все прячутся за адвокатов и считают, что могут обманывать. А я считаю, что если дадут тебе по бороде пару раз, ты совершенно по-другому себя вести будешь. Знаете, мне вообще повезло в жизни. Я всегда встречал хороших людей. Вот кто бы мог когда-то подумать, что гражданин Рыбин Витя станет почетным гражданином? А вообще я – собирательный образ. Образ таких обычных и разных людей: интеллигенции и пьянчуг, рабочих и лодырей. Всех тех, кто может ужиться в этой номинации.

Источники править

 
 Эта статья содержит материалы из статьи «Виктор Рыбин: «Могу дать в морду, если плохо скажут о Долгопрудном»», опубликованной интернет-портала «Подмосковье сегодня» (mosregtoday.ru) и распространяющейся на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 (CC BY 4.0) — при использовании необходимо указать автора, оригинальный источник со ссылкой и лицензию.
 
Creative Commons
 
Эта статья загружена автоматически ботом NewsBots в архив и ещё не проверялась редакторами Викиновостей.
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.

Комментарии

Викиновости и Wikimedia Foundation не несут ответственности за любые материалы и точки зрения, находящиеся на странице и в разделе комментариев.



Источник — https://ru.wikinews.org/w/index.php?title=Виктор_Рыбин:_«Могу_дать_в_морду,_если_плохо_скажут_о_Долгопрудном»&oldid=15686659