Владимир Муравьёв: От постового милиционера до полковника
25 сентября 2018 года
В преддверии юбилея службы уголовного розыска о своей работе рассказал полковник милиции Владимир Муравьёв. Щёлковский район, Байконур, Чечня, командировки по всей территории Советского Союза – где только не довелось побывать моему собеседнику за время службы. Владимир Иванович награждён многими наградами, в том числе правительственными, министерскими. Однако больше всего он ценит право ношения наградного оружия, полученного за раскрытие особо тяжких преступлений, – его редко вручали простым операм. Пистолет Макарова, украшенный гравировкой, тяжёл и холоден. И от событий, описанных полковником, иногда тоже веет холодом, хотя многие из историй могли бы лечь в основу сатирического романа. «Я всегда пытался всё в юмор перевести, – говорит Владимир Муравьёв. – Ко мне же не входили с цветами – только с горем. Морги, трупы, изнасилования, беседы с преступниками – всё это мрачно, поэтому надо разряжаться, шутить». Рассказ Владимира Ивановича об отношении к профессии впечатляет, в этом читатель может убедиться сам.
«Родился я 24 июня 1953 года в деревне Никифорово. В милицию впервые попал за хулиганство, а точнее, за то, что драку разнимал — все разбежались, а я остался. За несколько дней в камере быстро научился жаргону и всему, чему не надо. Экзамены в школе сдавал уже отдельно от всех, стриженный наголо как бандит. Окончив десятилетку, попал в геологическую экспедицию, копал шурфы в Белоруссии. А когда вернулся, мне повестка пришла. С 1971 по 1973 год служил на Сахалине — в военной части, занимавшейся разведкой. Демобилизовавшись, устроился на ЦНИИМАШ в Королёве (тогда — Калининград. — Прим. автора). В отделе нас было двое подсобных рабочих и семь молодых девчонок-инженеров. Меня в то же время позвали в народную дружину. Получив первую зарплату, я пригласил коллег в кафе. Отдохнули, вышли на улицу, а там компания: «Дай закурить». Очнулся в больнице. Пришёл меня допрашивать оперативник из местного ОВД. Сказал: «Ты молодец — двое в соседней палате лежат». Бился я до последнего, причинил им больший урон, чем они мне. Но появилась такая злость… Говорю оперу: «Мне бы сейчас в милицию — я бы их там… За что? Ходил культурно, никого не задевал». Он сказал: «Приходи. Нам такие нужны». Через неделю я написал рапорт, каким-то путём он попал в Щёлковский ОВД. Так, в 1974-м начал службу постовым милиционером. Сначала стеснялся формы — даже закапывал её после работы у станции Циолковская, от которой ездил. Понимаете, нас было в деревне семь пацанов-друзей, почти все росли без отца. У меня был отчим, но больше общался с дедушкой-фронтовиком и бабушкой — если бы не она, я бы плохо, наверное, кончил в этой жизни. И с друзьями мы презирали ментов — такая вот «распальцовка» была. Когда первый раз к ним приехал в форме на мотоцикле у всех глаза вылезли на лоб. Никто не верил, что я на это пошёл. Потом уже они меня признали. А первый пост мой был на площади, где памятник Ленину и кинотеатр «Аврора» (сейчас — «Пять звёзд». — Прим. автора).
Через два месяца после начала службы я задержал пьяного хулигана, который приставал к женщинам, шедшим с ткацкой фабрики. Помню, он гонялся за мной с вертелом каким-то, прутом железным — по пояс голый, в наколках. С помощью граждан я его скрутил. Начальство оценило, и назначили меня мотопатрульным милиционером. Это был по тем временам успех, обычно через год доверяли. И тут у меня карьера пошла под ноль. Я же был честный комсомолец. Сначала я поймал космонавта пьяного — откуда я знал, что он космонавт. Отвез его улицу Раппопорта, где сейчас Центральная больница — для подтверждения факта опьянения. Утром меня вызвали «на ковёр»: «Пиши рапорт, что он просто стоял возле машины». Чтобы права ему вернуть. Я отказался, и меня отправили охранять ИВС (изолятор временного содержания. — Прим. автора) — как бы в наказание. Условия там были тяжёлые — духота, жара. Месяц отстоял, инцидент забылся. И тут опять. Поймал пьяного, а это оказался известный в районе охотовед. А тогда многие из начальства были охотниками, и все — его друзья. Он мне: «Ты что? Я тебя!» Сопротивлялся. Ну, я как-то неловко его головой засунул в коляску. Утром меня опять вызвали — и в ИВС. Отстоял ещё месяц и написал рапорт, чтобы учиться направили. Но мне отказали с таким посылом: «У тебя много судимых в семье. Отслужи свои три года — извини, ты нам такой не нужен».
После одного случая начальник ГАИ 4-й роты Романенко предлагает к нему перейти на работу. Я ради хохмы пишу: «Прошу перевести меня в ГАИ в связи с тяжёлым материальным положением». Он даже внимания не обратил, берёт мою бумажку и идёт к начальнику ОВД. Шум, гам, тарарам! Смотрю, бежит начальник кадров, за ним заместитель начальника милиции, потом появляется начальник розыска, самый уважаемый мной человек в Щёлковском районе за всю мою службу — Виталий Павлович Герасимов. Он подходит и говорит: «Слушай, это ты раскрыл разбой в микрорайоне, нападение на врача? Пойдёшь учиться». Сходил он к начальнику ОВД, опять шум, гам, тарарам — выходит и объявляет: «Пиши рапорт в школу милиции». И полетел я в литовский город Каунас — в Специальную среднюю школу милиции МВД СССР.
Сначала не горел желанием учиться: ещё в армии надоело слышать «равняйсь, смирно». Всё старался то на картошку поехать, то в дежурство по кухне встать — забастовал. Помню речь начальника школы, обращённую к ученикам: «Умные сами отсюда уйдут. Дураков мы отчислим. Останутся одни проходимцы. Проходимцы, шаг вперёд!» А я что-то задремал и вышел из строя. Двести человек смеялись в голос. Внимание директора я привлёк, и решил он мои знания проверить. Пошли к турнику — заставил меня подтягиваться, сам в возрасте, а мне до него далеко было. Стыдно стало за прогулы. А потом началось определение: кого в участковые, кого во взвод оперов, ГАИ, ОБХСС... В то время было модно рваться в розыск — романтика, почёт. Я, конечно, тоже рвался. Как узнал, куда определили, сразу кинулся в учёбу — я же сыщиком буду! Очень благодарен преподавателю по оперативно-розыскной деятельности полковнику Кумпинасу, многое он мне в голову вложил. Например, говорил: «Придёшь в милицию, запомни: не верь даже своей жене и лучшему другу. В коллективе народ разношёрстный — могут и подставить». В общем, всё, что он мне говорил, потом в жизни проявилось. Мы много обсуждали ОРД даже не в классе, а один на один. Как-то нас послали фрукты собирать в соседний колхоз, и мы присели отдохнуть. А очнулись засыпанные яблоками чуть не по шею, запертые в сарае. Хохмачи придумали — чтобы погулять «препод» не мешал. А что сыпятся яблоки, мы и внимания не обратили, увлеклись беседой. И вот всю ночь говорили об ОРД, вербовке агентуры, даже о том, что не надо было до конца и знать.
После окончания учёбы в 1977-м году я попал по распределению в Щёлково. Но вскоре выяснилось, что в отделении работает мой дальний родственник — а в те времена родственникам работать в одном ОВД было нельзя. Решено было направить меня в Лосино-Петровский ГОМ. Зашёл я к одному оперу, Виктору Попову спросить совета. А он мужик с юмором был. Говорит: «Слушай, ты ж даже на сыщика не похож. Видал, как ходит Богохолов — в ботинках горных?» «Зачем они мне?» — спрашиваю. «А чем ты будешь отбиваться от бандитов?» Я подумал-подумал — да, кедами не отобьёшься. Он говорит: «Сейчас позвоню, на улице Шмидта есть магазинчик. Подойдёшь, такие ботинки за семь рублей по блату тебе отпустят». И я, придурок, побежал, купил. Пришёл, померял — перед ним хожу. Он говорит: «Надо обмыть. Неси чекушку. И два сырых яйца». Выпил, закусил и вспоминает: «А посмотри, Барабанов ходит в вельветовой кепке — у тебя нет. Иди к «Рассвету» — там ларёк стоит, купи». Я за кепкой. Возвращаюсь, а он мне: «Чекушку. Надо обмыть!» Обмыли. Ему уже так стало хорошо… Говорит: «Слушай… А что у тебя за брюки? Вот там есть китайские, по четыре рубля — давай, сейчас я Наталье Сергеевне позвоню». Я понял, что опять чекушку надо тащить. Купил, надел эти штаны, ботинки, кепку, перед ним встал. Он спрашивает: «Ты куришь? А вот такой-то курит «Беломор». Купи четыре пачки — три мне, одну себе оставь». Принёс. Я тогда наивно думал, в милиции все — серьёзные люди, потом понял, что хохмачей хватает. Поутру собрал форму в чемодан, одел кепку вельветовую, горные ботинки, и отправился в Лосино-Петровский.
Захожу в отделение, читаю таблички на дверях: «Дежурный Алексеенко», «Помощник дежурного Степашко». Интересно. Дальше по коридору: «Старший инспектор БХСС Свириденко», «Старший инспектор УР Капран», «Начальник милиции Аверченко»... И я понял, куда попал. С перепугу — папироску в зубы. Выходит Степашко: «Что здесь курите?» Я на улицу с чемоданом вышел, думаю: «Я на сыщика, что ль, не похож?» А уже почти девять, все бегут на оперативку. Подхожу к начальнику: «Товарищ капитан, лейтенант милиции Муравьёв прибыл для несения службы. Он не расслышал, ухо подставляет: «Фамилия?» «Муравьенко!» — я уже рассвирепел. «Откуда?» «Черниговская область». «Земляк!» — сразу шампанское появилось. «Хай же процветает ридна Украина!» А потом была моя первая в жизни оперативка. Сижу, слушаю, и вот, видимо, кто-то начальнику шепнул, что здесь новенький. Он очки надевает и говорит: «Так, к нам прибыл новый инспектор уголовного розыска — лейтенант милиции Муравьенко, наш земляк». Я подымаюсь из угла. Напротив вижу знакомого, который восклицает: «Да это же Муравьёв с Никифорово. Я его до армии на 15 суток пытался посадить!». Как все грохнули от смеха! Так меня распознали. Я табличку на дверь повесил: «Инспектор УР Муравьёв В.И.», её тут же содрали, написали: «Муравьенко». Долго шла борьба, даже дверь потом пришлось снять. Хохот стоял на весь этаж.
Первое преступление, которое я раскрыл личным сыском — кража в школе № 4. Там держали элитных кроликов, и их часто воровали. Милиция не искала — старались списать. А потом появился я. Мне говорят: «Слушай, надоело — тащат и тащат, надо что-то делать». Вышел я на окраину города, увидел, сараи стоят, бегают пацаны, как позже выяснилось, ученики той школы. Попросил: «Продайте кроликов». В общем, они мне продали как раз тех зверьков. Потом сразу досталось убийство — вроде и бытовое, но непонятное на первый взгляд. Я никак не мог взять в толк, как человек, которому в спину нанесли пять ножевых ранений, смог пройти около 15 шагов по коммуналке до своей комнаты и упасть там. Тот, который его прирезал, дурачком прикинулся. Были косвенные улики, но я еле доказал. Пришлось с ножом схитрить — убийца толком не помнил, куда его дел. Сказал ему, что нож в его комнате нашёл, он сразу признался.
Записала Дарья Пиотровская
Продолжение
Источники
править |
Эта статья содержит материалы из статьи «Владимир Муравьёв: От постового милиционера до полковника», опубликованной на интернет-портале In-schelkovo.ru газеты «Время» и распространяющейся на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 (CC BY 4.0) — при использовании необходимо указать автора, оригинальный источник со ссылкой и лицензию. |  |
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.
Комментарии
Если вы хотите сообщить о проблеме в статье (например, фактическая ошибка и т. д.), пожалуйста, используйте обычную страницу обсуждения.
Комментарии на этой странице могут не соответствовать политике нейтральной точки зрения, однако, пожалуйста, придерживайтесь темы и попытайтесь избежать брани, оскорбительных или подстрекательных комментариев. Попробуйте написать такие комментарии, которые заставят задуматься, будут проницательными или спорными. Цивилизованная дискуссия и вежливый спор делают страницу комментариев дружелюбным местом. Пожалуйста, подумайте об этом.
Несколько советов по оформлению реплик:
- Новые темы начинайте, пожалуйста, снизу.
- Используйте символ звёздочки «*» в начале строки для начала новой темы. Далее пишите свой текст.
- Для ответа в начале строки укажите на одну звёздочку больше, чем в предыдущей реплике.
- Пожалуйста, подписывайте все свои сообщения, используя четыре тильды (~~~~). При предварительном просмотре и сохранении они будут автоматически заменены на ваше имя и дату.
Обращаем ваше внимание, что комментарии не предназначены для размещения ссылок на внешние ресурсы не по теме статьи, которые могут быть удалены или скрыты любым участником. Тем не менее, на странице комментариев вы можете сообщить о статьях в СМИ, которые ссылаются на эту заметку, а также о её обсуждении на сторонних ресурсах.
