Глызин: Видное – один из лучших городов области

4 июля 2015 года

Хиты Алексея Глызина «Не волнуйтесь, тетя, дядя на работе», «Бродячие артисты» и «Зимний сад» знает вся страна. Правда, при первом взгляде на участок Алексея в голову приходит мысль, что он не только профессиональный музыкант, но и профессиональный садовод, цветовод и ландшафтный дизайнер. Свой сад артист разбил в поселке Расторгуево около города Видное.

– Я сам выбираю цветы, – едва поздоровавшись, Алексей знакомит меня со своим садом, – мне очень нравятся клематисы и самшиты, причем, видите, они все разного размера – этот побольше, этот кустик поменьше... Кто-то болеет от алкоголя, кто-то от наркомании, кто-то любит мальчиков, кто-то девочек… А я люблю цветы.

– Давно у вас такое увлечение?

– Да, это у меня не первый дом, и я всегда в сад вкладываю частичку души. Я хочу, чтобы было красиво, чтобы приехали гости, посмотрели и сказали: «Как замечательно!», чтобы им захотелось еще приехать.

– И вы сами все проектируете?

– Я примерно знаю, что мне надо, где каскадами что-то сделать, где террасками. Камнями я не сам, конечно, выкладывал эти каскады, но руководил. Тут у меня рододендроны, там азалии…

– Какие вы слова знаете!

– Это я, кстати, недавно выучил. Вот туи. Они были такие маленькие, когда я их привез. Рододендроны, к сожалению, уже отцвели, тюльпаны тоже. Там древовидные пионы, это лилии, они позже цвести будут.

– То есть сад никогда не бывает голым?

– Да, он цветет до поздней осени, даже до заморозков. Есть цветок, который цветет, когда снег уже лежит. Мне помогла его спереть редактор программы, когда я выступал на радио. Я ей до этого еще давал задание спереть, но охрана ее остановила. А в этот раз мы вдвоем взяли блюдца, типа чай стоим пьем, зачерпнули прямо блюдцем на виду у честного народа. Лопату даже хотел взять, но это уже наглость.

– У вас есть квартира в Москве. Какое место вы все-таки больше считаете своим домом?

– У квартиры и этого дома разные функциональные значения. Здесь я могу выйти, скажем, в нижнем белье и ходить спокойно, зная, что никто тебя не осудит, а в московской квартире, если так выйдешь из подъезда в подъезд, что скажут? Участки давались очень давно, еще в 1924 году, в основном военным. Начальник нашей станции Расторгуево здесь жил. И давали им тогда по полгектара или по гектару. Потихоньку народ стал беднеть, советская власть всех зажала, потом пришла перестройка, времена застоя, и люди стали продавать свои участки. И вот эти гектары превращались в 10 – 15 соток. Раньше вся эта территория принадлежала отцу моего соседа. А потом я купил ее часть и продал кусок от нее другому человеку, тоже теперь моему соседу, потому что мне не хватало на квартиру в Москве.

– Вы себя народом считаете? У вас совсем нет звездной болезни?

– Да ну, какая там болезнь?

– То есть вы не переживаете, что не на Рублевке живете?

– Я думаю, что не Рублевка красит человека, а человек Рублевку. Это искусственно раскрученное место, когда там стали жить члены правительства, все начали туда стягиваться, чтобы быть поближе к вершинам. Это не для меня. Я человек не тщеславный, мне все равно где жить. Главное, чтобы тебя окружали нормальные люди и были вокруг сосны, зелень, птички.

– Значит, вы – счастливый человек.

– Мне повезло. Грех жаловаться.

– И какие «нормальные люди» к вам сюда приезжают?

– Сережа Трофимов, Коля Трубач, Володя Пресняков, Игорь Саруханов – многие, я боюсь кого-то забыть. Саруханов замечательно делает шашлык. Это у него в крови все-таки: его предки из Армении. Мой друг Роберт, тоже армянин, готовит аджапсандал (блюдо грузинской кухни - овощное рагу с баклажанами и картофелем. – Прим. «НП»). Мы играем в настольный теннис, внизу у меня бильярд. Я очень люблю общение, но, к сожалению, отдыхать мне удается крайне редко. У меня все время синяки под глазами. Сейчас я поеду в Луховицы. У меня там в 20.00 концерт, в 21.00 мы заканчиваем, а в 12 ночи я уже улетаю из «Домодедова» в Ростов, а из Ростова в Азов, там еще больше 200 км. И так постоянно. Но это алчность, жадность, нужно все больше и больше денег.

– Так это же, наверное, для того, чтобы купить новые туи и азалии?

– Конечно, чтобы купить цветы и продать их на рынке!

Наш шуточный диалог неожиданно прерывается, справа от нас вдруг раздается тихий стон, на подстилке под сосной лежит огромный пес породы алабай, тяжело дышит. Алексей направляется к собаке:

– Что, Батыр, плохо? Он сейчас приболел, у него отказывают задние ноги. Мне врачи предлагали его усыпить, но я не могу этого сделать. Ему 11 лет, алабай, вообще грозный, свирепый пес, крайне сложно поддается дрессуре. Но вы не бойтесь, сейчас не страшен.

Батыр лежит напротив реликтового леса. Там сплошь папоротники и даже водятся змеи, как утверждает Алексей. Этот кусок участка Глызин решил оставить в первозданном виде. Здесь и ландыши, и дикая земляника. На большом шесте гнездо и в нем два аиста.

– Они почти живые, – шутит Алексей, – и крыльями машут, и взлететь все время хотят, сейчас батарейки просто сели.

– Алексей, чем вас привлекает жизнь здесь?

– Мне здесь легче дышится, потому что здесь витает дух моей мамы. У меня здесь мама жила, она умерла три года назад, ей тут очень нравилось. Она говорила: «Это мой дворец, и я здесь хозяйка». Отсюда я ее и отвез в больницу. Мы сидели, вместе завтракали, было утро 5 апреля, и что-то она вдруг плохо себя почувствовала, поднялась наверх, попросила меня помочь ей прилечь. Я вызвал «скорую», выяснилось, что это был инсульт. Первый, потом второй, она долго лежала в больнице, и в октябре все-таки умерла. Все боролись, я боролся, делали все возможное. Есть такой институт, где работает академик Коновалов, мне туда Кобзон помог маму положить. И она лежала в палате интенсивной терапии вместе с Сергеем Михалковым. А на ее месте до этого лежал Аксенов. Я как-то пришел ее навещать, в августе, а мне говорят, Михалков умер... А потом и мама… Она любила сидеть в беседке, газеты читать. Теперь, когда ее нет, и беседкой как-то потихоньку перестали пользоваться.

– Ваши дети любят здесь бывать?

– Любят, но бывают редко. Они уже взрослые, у них своя жизнь. Младший сын, Игорь, учится в ИСИ – институте современного искусства на режиссуре. Но вот одно лето он тут целиком провел. Я поставил в гараж комплект аппаратуры, и он там репетировал со своей группой. А старший сын, Алексей, работает на НТВ в программе «Дачный ответ».

– И вы ни разу не использовали служебное положение сына, не пригласили к себе «Дачный ответ»?

– Нет, он хорошо воспитан и я тоже. Он говорит: «Папа, а что тебе тут делать? У тебя и так все хорошо». У меня есть еще один уголок неосвоенный… Но мы с ним никогда на это не пойдем. Писать письмо – приезжайте ко мне, дескать, помогите, а потом обман вскроется, и будет очень неловко.

– А вы умеете своими руками что-то делать?

– Могу копать, могу не копать, сегодня посадил пару кустиков, под настроение хорошо что-то делать. Пилить, строгать – крайне редко, для этого вдохновение нужно. Но, если так сложится, что я останусь без крова или попаду в ситуацию Робинзона Крузо, думаю, смогу выжить, потому что у меня есть армейская подготовка. Я служил в спецкоманде при ВВС. Это группа специального назначения, мы должны были готовить к вылету боевые самолеты и всегда находились в таком беспокойном состоянии.

– Кто ваши соседи?

– Вон там, видите, крыша – это дача Черномырдина. Он очень веселый человек был, на баяне играл, у него целый гараж арбузами был забит. Замечательный был дядька. У него был особенный сленг. Есть толковый словарь Даля, а можно сделать толковый словарь Виктора Степановича Черномырдина, не менее интересно будет. А вообще соседи совершенно разные люди. Есть из Газпрома, есть профессора, художники, музыканты, обычные люди.

– Чем знамениты ваши места?

– У нас тут много интересного. Совсем рядом есть усадьба князя Волконского. Там сохранились его старинный рояль, уникальный паркет, ротонды, пруд был до недавнего времени с золотыми рыбками, но в апреле сорвало дамбу, и его просто смыло. Здесь есть мотобольный клуб, есть Дворец спорта, там у нас баскетбольная команда девочек, тоже титулованных. Вообще Видное – один из лучших городов области. И по инфраструктуре, и компактности. Здесь очень много школ, садов. У меня студия находится в Видном, во Дворце культуры.

При прощании Алексей провожает меня до ворот и опять увлекается рассказом о своем саде.

– Вот этот камень я привез уже не помню откуда. Перекладывал его то так, то эдак, наконец нашел удачное место. А вот это настоящий коралл, это песчаник коричневый из Крыма…

– В вас просто погиб ландшафтный дизайнер!

– Я думал об этом, вернее, думаю. Если устану петь, то мне есть чем заняться.

Источники

править
 
Эта статья содержит материалы из статьи «Глызин: Видное – один из лучших городов области», опубликованной интернет-портала «Подмосковье сегодня» (mosregtoday.ru) и распространяющейся на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 (CC BY 4.0) — при использовании необходимо указать автора, оригинальный источник со ссылкой и лицензию.
 
Creative Commons
 
Эта статья загружена автоматически ботом NewsBots в архив и ещё не проверялась редакторами Викиновостей.
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.

Комментарии

Викиновости и Wikimedia Foundation не несут ответственности за любые материалы и точки зрения, находящиеся на странице и в разделе комментариев.