Дмитрий Володихин: От большой литературы мало что осталось
21 ноября 2020 года
Дмитрий Михайлович Володихин — российский историк, писатель и литературный критик. Доктор исторических наук, профессор исторического факультета МГУ. Помимо авторства ряда монографий по истории русского средневековья, научных и научно-популярных работ, учебных пособий, критических статей, рецензий, на счету Дмитрия Володихина – более 20 художественных книг в жанрах научной фантастики, сакральной фантастики и фэнтези: "Доброволец", "Митрополит Филипп", "Мастер побега", "Тихое вторжение", "Эллинороссия" и многие другие.
Книгу для серии "Жизнь замечательных людей" "Братья Стругацкие" написал Дмитрий Володихин в соавторстве с Геннадием Прашкевичем. Термин "фолк-хистори" (паранаучные исторические, точнее, литературно-публицистические труды, интерпретирующие прошлое) придумал тоже он.
Дмитрий Михайлович, каковы, на ваш взгляд, отношения между "большой литературой" и жанровой литературой?
От "большой литературы", вообще говоря, мало что осталось. С дюжину имен, которые на слуху (Алексей Иванов, Захар Прилепин, Леонид Юзефович, Алексей Варламов, Дмитрий Быков, Александр Сегень, еще человек 5-6 максимум); несколько десятков "крепких середняков", которые честно тянут лямку в умирающих литературных "толстяках"; море графоманов, которые рвутся писать, но писать не умеют, и чьи тексты имеют в основном эффект психологического самолечения — лучше делать стихи, повести, пьесы, чем пить, колоться и лезть на баррикады; молодые, творчество которых может считаться многообещающим, но на деле оно мало кому нужно. Собственно, в наши дни литература это, большей частью, жанровая литература, и подобное положение вещей становится с годами прочнее и прочнее. Жанровую литературу пока читают, хотя сеть гробит и её с удивительной силой.
Может ли жанровая литература вернуть публике внимание к литературе как таковой?
Да она в основном-то и возвращает — на пару с русской классикой и несколькими правдивыми книгами о Великой Отечественной. Точнее, не возвращает, поддерживает. Ну а тотально вернуться к обществу, где слово литератора обладает фантастической, почти магической силой, где литература правит умами, т.е. к обществу, скажем, 1900-х или 1980-х, мы уже не способны в принципе. Те времена ушли.
Какие тенденции жанра, в котором работаете, вы можете назвать позитивными и негативными? Какие из направлений внутри жанров могут выступить в качестве "внутреннего двигателя"?
Я работаю в биографическом жанре, в жанре исторического романа и в фантастике. Общая тенденция — падение тиражей. Негативная тенденция номер один — засилье боевика в фантастике и фэнтези. Еще одна негативная тенденция — падение ценности науки в умах читателей. Слишком сложно, никто не хочет "грузиться" и "заморачиваться". Тенденции позитивные это, во-первых, заметное нарастание христианского элемента в нашей литературе, то есть здоровое возвращение к истокам; во-вторых, очень большой интерес к биографии, притом к такой биографии, где художественные образы сочетаются с опорой на документ, факт, исторический источник. Чем меньше врёт исторический романист, тем больше его сейчас ценят — воцарилась мода на "аутентизм", и это, я полагаю, хороший знак: общество, не желающее обманываться пустыми выдумками, заслуживает уважения.
Что, на ваш взгляд, может быть интересным читателю в ближайшей перспективе (в вашем жанре и не только)?
Повторюсь: на первом плане — документально-художественная биография, иначе говоря, формат серии "Жизнь замечательных людей". Еще, пожалуй, большой интерес виден к "политической фантастике", т.е. к тем произведениям, в которых, так или иначе, строятся модели ближайшего будущего, обсуждаются генеральные линии развития современного общества с заходом из современности на несколько десятков лет вперед. В цене утопии и антиутопии.
Может ли в российской жанровой прозе возникнуть фигура уровня Гранже, Мартина, Корнуэлла, Роулинг?
У нас были Александр Беляев, братья Вайнеры, Иван Ефремов, Юлиан Семенов, Кир Булычев и, конечно же, братья Стругацкие. У нас сейчас есть Сергей Лукьяненко и Вадим Панов. В историческом романе у нас были Валентин Иванов и Дмитрий Балашов, сейчас есть Ольга Елисеева и Наталья Иртенина. Так что с "фигурами" у нас всё обстоит достойно. То, что у нынешних кумиров тиражи поменьше, чем у Мартина, объясняется просто: Россия в современном мире обладает (по крайней мере, пока) влиянием не столь значительным, как СССР после войны, поэтому англоязычные писатели публикуются шире, чем русскоязычные.
Источники
править
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.
Комментарии
Если вы хотите сообщить о проблеме в статье (например, фактическая ошибка и т. д.), пожалуйста, используйте обычную страницу обсуждения.
Комментарии на этой странице могут не соответствовать политике нейтральной точки зрения, однако, пожалуйста, придерживайтесь темы и попытайтесь избежать брани, оскорбительных или подстрекательных комментариев. Попробуйте написать такие комментарии, которые заставят задуматься, будут проницательными или спорными. Цивилизованная дискуссия и вежливый спор делают страницу комментариев дружелюбным местом. Пожалуйста, подумайте об этом.
Несколько советов по оформлению реплик:
- Новые темы начинайте, пожалуйста, снизу.
- Используйте символ звёздочки «*» в начале строки для начала новой темы. Далее пишите свой текст.
- Для ответа в начале строки укажите на одну звёздочку больше, чем в предыдущей реплике.
- Пожалуйста, подписывайте все свои сообщения, используя четыре тильды (~~~~). При предварительном просмотре и сохранении они будут автоматически заменены на ваше имя и дату.
Обращаем ваше внимание, что комментарии не предназначены для размещения ссылок на внешние ресурсы не по теме статьи, которые могут быть удалены или скрыты любым участником. Тем не менее, на странице комментариев вы можете сообщить о статьях в СМИ, которые ссылаются на эту заметку, а также о её обсуждении на сторонних ресурсах.
