Душа под музыку
16 января 2017 года
Когда-то молодые московские музыканты, скрипач Роман Минц и гобоист Дмитрий Булгаков, основали фестиваль камерной музыки “Возвращение” для себя, друзей и коллег, чтобы не потерялась атмосфера дружеского совместного творчества, наработанная за годы в Консерватории и Гнесинском институте. По окончании учебы многие разъехались по миру, но начали каждый год в январе “железно” возвращаться в Москву, чтобы принять участие в совместном творчестве. И это так важно для участников, что они который год играют без гонораров.
В кулуарах проекта всегда есть место шутке. Но шутки в сторону, когда музыканты выходят на сцену. Тут идет игра всерьез и время откровений. Эпиграфом к ним можно поставить слова Марины Цветаевой: «Душа — под музыку — странствует. Странствует — изменяется. Вся моя жизнь — под музыку."
За многие годы в афише “Возвращения” начали появляться новые имена. В последние годы средства на музыку собираются с помощью пожертвований. И деньги находятся: фестиваль за двадцать лет стал популярен.
Как создаются программы? Творчески. Фестиваль, с его непредсказуемым списком, в котором смешалось простое и сложное, новое и старое, рассчитан на непредвзятых слушателей. Организаторы не боятся, ни старомодности, ни бега “впереди прогресса”, ни обвинений в репертуарном хаосе. Они вообще ничего не боятся. Одно обвинение им точно не грозит - в тривиальности программ. Без энтузиазма участников фестиваля многие редко исполняемые произведения не факт, что вообще когда-нибудь прозвучали в Москве.
Всего программ четыре, каждая со своей темой. Они трактуются широко, от буквальности до совпадений по касательной. И традиционный “Концерт по заявкам”, причем не по зрительским заявкам: музыканты играют свое, желанное. Принцип простой — не повторять музыку предыдущих фестивалей, хотя это с каждым разом все трудней.
И кто бы еще, кроме как на “Возвращении”, начал программу “Муки любви” с вальса Кюсса “Амурские волны”? Пианист Вадим Холоденко сумел передать суть и судьбу этой всенародно известной музыки, написанной безнадежно влюбленным полковым капельмейстером для жены своего полковника. Ее серьезную сентиментальность, подлинность эмоций, неизбежную “шлягерность” и совместную с публикой (несколько отстраненную) улыбку, которая возникает от наличия “Амурских волн” в программе.
А когда тот же Холоденко играл “Сонеты Петрарки” Листа, вы, по желанию, могли “подкладывать” под музыку литературное содержание (муки любви Петрарки к Лауре) или просто вникать в трактовку. Пианист не педалировал листовский романтизм и не “давил” на листовскую виртуозность, но и то, и другое не просто ощущалось, а было наполнено чуткой величественностью — точь-в-точь, как в канцонах Петрарки.
И где еще, кроме как на “Возвращении”, от расхожего резко переходят к элитарному, сыграв после вальса две “Поэмы Ронсара” для флейты и голоса, авторства Альбера Русселя? Впрочем, содержание поэм буквально соответствует названию темы — сплошные муки любви. И можно было заслушаться “соловьиной” флейтой Марии Федотовой, когда звук инструмента словно плывет в вышине, гонимый порывами ветра.
Или фрагменты цикла современного композитора Сергея Невского “Правила любви”, написанного по реальным рассказам советских девиц 70-х 80-х годов XX-го века. на темы “любит», «не любит», «точно любит», «совсем не любит». Цикла, в котором наивность произносимых слов (“с приветом тебе Катя, но уже не твоя”, “все дело в том, что юность прошла мимо”), а также охи и вздохи, уравновешены программно-”серьезной”, нарочито искушенной музыкой. Певица Юлия Корпачева исполнила эту трагикомическую смесь (под шипящую флейту, “душевный” аккордеон и саркастические ударные “смычком о тарелку”) с надлежащей полнотой переживаний.
Немного многословный Брамс (его Секстет для струнных) выявил важную особенность фестиваля. Чувство ансамблевой сыгранности, продолженное и в других вечерах. В то же время, при цельности общего исполнения, индивидуальность каждого исполнителя тоже ярко проявлена. Адресатом брамсовского Секстета считается Агата фон Сиболд, в которую композитор был влюблен. Мелодическое богатство полифонического секстета безупречно выявляли скрипачи Алена Баева и Владислав Песин, альтисты Максим Рысанов и Тимур Якубов, виолончелисты Кристина Блаумане и Дора Кокаш.
Тема второго вечера — “Закат”. Слово, как всегда, лишь отправная точка: в музыке может быть закат буквальный, закат в переносном смысле и закат как тема народной песни, взятой композитором за основу (как в трио Шуберта). Отсюда выбранные произведения. “Сумерки” Родриго для фортепиано в 4 руки: как бы игра света в гуще листьев, “таяния” басов, угасающие “блики” и “мерцания” звуков, переданные Ксенией Башмет и Марией Эшпай.
“Тринадцать цветов заходящего солнца” Тристана Мюрая, для флейты, кларнета, фортепиано, скрипки и виолончели”, где современный композитор “расщепляет” звуковые тембры: визуальный аналог этому — преломление цветовых тонов в гамме солнечного заката. Музыка тягучая, накатывающая волнами, нестерпимая и притягательная, как будто смотришь на солнце.
Не могло обойтись без атмосферного пост-романтического “Заката” Респиги: сопрано поет текст Шелли, в котором слова “уж солнце отошло за горизонт” — часть истории о любви и смерти, “Благородная скорбь” альта Сергея Полтавского и виолончели Александра Бузлова сошлись в общем “готическом” рисунке.
Прозвучали и знаменитые “Эскизы к “Закату” Леонида Десятникова (сюита, составленная из фрагментов саундтрека к фильму “Закат” по Бабелю), где флейта, кларнет, скрипка, контрабас и рояль рождают неповторимый микст гротеска и слезливости. Мария Федотова, Михаил Безносов, Роман Минц, Павел Степин и Лукас Генюшас сыграли с удивительным пониманием амбивалентного стиля, рожденного в союзе жестокого танго и клезмерской музыки. Отрывисто вопящая скрипка, залихватский кларнет, стаккато рояля, рвущий жилы контрабас и надрывающаяся флейта совместно уходят в нежнейший лирический финал.
Прозвучавшее далее 40-минутное, тревожно-смятенное трио Шуберта (с явными бетховенскими интонациями и щемящим одиночеством) выявило глубокий «философический» звук скрипки Романа Минца, искусную игру пианистки Екатерины Апекишевой и роскошную, богатую интонациями виолончель Кристины Блаумане.
Музыка на тему “Эпитафий” началась с Пуленка (Элегия для валторны и фортепиано). После дивного московского специалиста по валторне Станислава Давыдова с тоской думаешь, как теперь слушать этот коварный (в смысле — трудный для точного интонирования инструмент) в оркестрах Москвы: столичные валторнисты часто потворствуют коварству. Дуэт Дмитрия Булгакова и Александра Кобрина с музыкой Лютославского (гобой и рояль) этот полуплач-полусмех, снова поразил сыгранностью участников и мастерством в “разговоре” медленного и быстрого темпов. Трио Сметаны для фортепиано, скрипки и виолончели тоже поразило, но по-другому. Музыка девятнадцатого века звучала, как танго Пьяццоллы. Романтизм композитора разлетелся на острые осколки с “цыганским” задором. Виолончелист Борис Андрианов, конечно, большой мастер.
И в Квинтете Александра Локшина для двух скрипок, двух альтов и виолончели тот же Андрианов с коллегами красиво отдали дань памяти Шостаковича. На кончину которого Локшиным (его музыку Шостакович называл гениальной) написан этот “поток сознания” — с обрывками музыкальных мыслей, всплесками туманных образов, отголосками фобий и фрагментами путаной исповеди, с финальным обрывом в никуда. Только восхищение стоит выразить после трио Брамса для валторны. скрипки и фортепиано, где за роялем был Яков Кацнельсон, а на скрипке играл великолепный Борис Бровцын. Такой певучий, экспрессивный и мягкий звук (хотелось сравнить его с дорогим коньяком многолетней выдержки) хочется слышать снова и снова.
На финальный “Концерт по заявкам” традиционно приходит гораздо больше людей, чем может вместить зрительный зал. И концерт того стоил. Разве что “Мессе” Стравинского по линии духовиков и четкости хора хотелось пожелать больше успехов. Но все равно, холодная, как бы “разреженная” музыка Мессы, написанная не для храма, а для концертных залов, да еще в тонком управлении дирижера Филиппа Чижевского, не может не покорить.
Два трио, неоромантическое, с языческой радостью, Мориса Дюруфле и картинно-медитативное Петериса Васкса, добавили искусство пианистов Ксении Башмет и Андрея Гугнина, у которого необыкновенно красивое туше.
Это нужно “Равнинам” латыша Вакскса — музыке негромкой прелести о месте, “где можно видеть горизонт и смотреть на звезды в небе”. Заслушаешься и Квинтетом редкого для России композитора, британца Ральфа Воан-Уильямса, с его пристрастием к мелодическим формулам и любви к мотивам народной английской музыки. Как и “Испанской рапсодией” Равеля для фортепиано в 4 руки — переработанный фольклор, подернутый находками двадцатого века, когда импрессионизм рационален, оркестровка блестящая, а все части рапсодии (“Прелюдия ночи”, “Малагенья”, “ Хабанера” и “Ферия”) вливаются в душу жарким напоминанием об испанском танце.
Финал концерта и фестиваля — отдельная песня. Была исполнена “Зигфрид-идиллия” Вагнера. Когда он заканчивал оперу “Зигфрид” в 1870 году, жена Козима родила композитору сына, его назвали по имени главного героя оперы, а восхищенный Вагнер сочинил для жены “музыку благодарности”, основанную на мотивах финала оперы. Но это даже не главное. Для того, чтобы дирижировать малым оркестром “Зигфрид-идиллии”, в Москву из Голландии приехал Лев Маркиз.
Когда эта весть разнеслась по музыкальной Москве, люди не поверили своим ушам. Как, сам Маркиз? Легендарный дирижер, которого с восторгом слушали наши отцы. Музыкант, чьи диски, запрещенные после его эмиграции, нельзя было достать ни по какому “блату”. Седовласый маэстро, который в 86 лет дал нам урок творческой энергии.
“Зигфрид-идиллия” была исполнена впервые под управлением Вагнера как утренняя серенада. У Маркиза так и получилось: прозрачная, “серенадная” ласка струнных, сдержанное, но неоспоримое ликование духовых, тонкое разнообразие инструментальных тембров в их единстве и нежное лейтмотивное томление. В общем, тихая победная радость. Про аплодисменты после всплеска этого прекрасного долголетия в профессии можно написать отдельный и тоже идиллический рассказ.
Источники
править
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.
Комментарии
Если вы хотите сообщить о проблеме в статье (например, фактическая ошибка и т. д.), пожалуйста, используйте обычную страницу обсуждения.
Комментарии на этой странице могут не соответствовать политике нейтральной точки зрения, однако, пожалуйста, придерживайтесь темы и попытайтесь избежать брани, оскорбительных или подстрекательных комментариев. Попробуйте написать такие комментарии, которые заставят задуматься, будут проницательными или спорными. Цивилизованная дискуссия и вежливый спор делают страницу комментариев дружелюбным местом. Пожалуйста, подумайте об этом.
Несколько советов по оформлению реплик:
- Новые темы начинайте, пожалуйста, снизу.
- Используйте символ звёздочки «*» в начале строки для начала новой темы. Далее пишите свой текст.
- Для ответа в начале строки укажите на одну звёздочку больше, чем в предыдущей реплике.
- Пожалуйста, подписывайте все свои сообщения, используя четыре тильды (~~~~). При предварительном просмотре и сохранении они будут автоматически заменены на ваше имя и дату.
Обращаем ваше внимание, что комментарии не предназначены для размещения ссылок на внешние ресурсы не по теме статьи, которые могут быть удалены или скрыты любым участником. Тем не менее, на странице комментариев вы можете сообщить о статьях в СМИ, которые ссылаются на эту заметку, а также о её обсуждении на сторонних ресурсах.
