Красота по-армянски
12 октября 2016 года
Армянские женские образы возникают в произведениях русских писателей порой совсем незаметно, так писатель Андрей Битов в книге «Кавказский пленник» пишет: «Любовь к детям, как почти всё в Армении, достойна. Сильна, но не аффектирована, нежна, но проста. Воспитание детей имеет, как мне показалось, одно общее отличие от того, что я привык наблюдать у себя дома. Отличие, по-видимому, принципиальное: наше влияние и власть над детьми расположены с возрастом по убывающей, у них — по возрастающей».
Армянская красота по Чехову
Классик русской литературы Антон Павлович Чехов в рассказе «Красавицы» воспел красоту армянской девушки.
«Красоту армяночки художник назвал бы классической и строгой. Это была именно та красота, созерцание которой, бог весть откуда, вселяет в вас уверенность, что вы видите черты правильные, что волосы, глаза, нос, рот,шея, грудь и все движения молодого тела слились вместе в один цельный, гармонический аккорд, в котором природа не ошиблась ни на одну малейшую черту; вам кажется почему-то, что у идеально красивой женщины должен быть именно такой нос, как у Маши, прямой и с небольшой горбинкой, такие большие темные глаза, такие же длинные ресницы, такой же томный взгляд, что ее черные кудрявые волосы и брови так же идут к нежному, белому цвету лба и щек, как зеленый камыш к тихой речке; белая шея Маши и ее молодая грудь слабо развиты, но, чтобы суметь изваять их, вам кажется, нужно обладать громадным творческим талантом. Глядите вы, и мало-помалу вам приходит желание сказать Маше что-нибудь необыкновенно приятное, искреннее, красивое,такое же красивое, как она сама», - писал Чехов.
Из писем русского писателя известно, что он состоял в дружбе с Иваном Айвазовским (Ованес Геворкович Айвазя – ред.) и неоднократно бывал в имении художника.
О своем посещении дома Айвазовского Чехов пишет в письме к матери от 22 июля 1888 г.: «Вчера я ездил в Шах-Мамай, имение Айвазовского, за 25 верст от Феодосии. Имение роскошное, несколько сказочное, такие имения, вероятно, можно видеть в Персии. Сам Айвазовский, бодрый старик лет 75, представляет из себя помесь добродушного армяшки с заевшимся архиереем, полон собственного достоинства, руки имеет мягкие, и подает их по-генеральски. Натура сложная и достойная внимания. В себе одном он совмещает и генерала, и архиерея, и художника, и армянина, и наивного деда, и Отелло. Женат на молодой и очень красивой женщине, которую держит в ежах. Знаком с султанами, шахами и эмирами. Писал вместе с Глинкой «Руслана и Людмилу». Был приятелем Пушкина. Я у него пробыл целый день и обедал. Обед длинный, тягучий, с бесконечными тостами...».
Чехов не раз упоминает Айвазовского и его семью в своих письмах. Например, в письме к Суворину от 19 августа 1899 г: «Недавно был я проездом в Феодосии, видел издали Ваш дом... Армянский дух этого доброго гения чувствуется на каждом шагу».
Со свойственной ему ироний «Добрым гением» Чехов называет Айвазовского, по инициативе которого строилась дорога и другие коммуникации Феодосии.
В начале 1890-х годов Чехов уже был настолько известным писателем, что многие журналы и газеты соперничали за возможность представлять на своих страницах его произведения.
«До сих пор я решался отказывать только тем журналам и газетам, недобросовестность которых являлась очевидною и доказанною, а когда мне приходилось выбирать между ними, то я отдавал преимущество тем из них, которые по материалам или другим каким-либо обстоятельствам наиболее нуждались в моих услугах», - говорил Чехов.
Тогда армянский общественный деятель, правовед и публицист Георгий Джаншиев обратился к писателю с просьбой опубликовать рассказ в литературном сборнике под названием «Братская помощь пострадавшим в Турции армянам».
Чехов выразил согласие, но из-за проблем со здоровьем, не успел что-либо представить в сборник.
«Братская помощь» разошлась до последнего экземпляра, принеся около 30 тысяч рублей в кассу помощи пострадавшим от злодеяний турок. Джаншиев принялся за второе расширенное издание и снова обратился к Чехову и получил согласие Чехова и во втором издании «Братской помощи» был напечатан его рассказ «На подводе».
Шаганэ Сергея Есенина
В декабре 1924 года известный русский поэт Сергей Есенин отдыхал у своего друга, Льва Повицкого в Батуми. Через год поэта не станет, это путешествие стало одним из последних в его жизни.
В Батуми Есенин знакомится с учительницей Шаганэ Нерсесовной Тальян и преодолевая творческий кризис, там же пишет стихотворение «Шаганэ ты моя, Шаганэ», которое впоследствии становится самым известным в цикле «Персидские мотивы».
Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Потому что я с севера, что ли,
Я готов рассказать тебе поле,
Про волнистую рожь при луне.
Шаганэ ты моя, Шаганэ.
У поэта и молодой учительницы возникает взаимная симпатия. Исследователь Белоусов, обращаясь к истории Есенина и Шаганэ, выяснил, что Шаганэ Тальян родилась в семье священника и учительницы. На момент знакомства с Есениным, девушка преподавала арифметику в армянской школе.
Многие детали общения с поэтом остаются неизвестными до сих пор, не смотря на то, что жизнь и творчество Есенина изучено со всех сторон.
В 1958 году Белоусову удается разыскать Шаганэ, и она присылает ему автобиографию и свои воспоминания о Есенине.
«Как-то в декабре 1924 года я вышла из школы и направилась домой. На углу я заметила молодого человека выше среднего роста, стройного, русоволосого, в мягкой шляпе и в заграничном макинтоше поверх серого костюма. Бросилась в глаза его необычная внешность, и я подумала, что он приезжий из столицы. В тот же день вечером Иоффе ворвалась к нам в комнату со словами: «Катра, Катра, известный русский поэт хочет познакомиться с нашей Шаганэ. После того как мы познакомились, я предложила всем идти гулять в парк», - говорится в воспоминаниях Шаганэ.
Уже на третий день знакомства поэт подарил ей стихотворение «Шаганэ ты моя, Шаганэ!».
«Было пасмурно, на море начинался шторм. Мы поздоровались, и Есенин предложил пройтись по бульвару, заявив, что не любит такой погоды и лучше почитает мне стихи. Он прочитал «Шаганэ ты моя, Шаганэ…» и тут же подарил мне два листка клетчатой тетрадочной бумаги, на которых стихотворение было записано. В одну из последующих наших встреч, которые теперь происходили почти ежедневно, он прочитал новое стихотворение «Tы сказала, что Саади…», - вспоминала армянка.
«Когда Есенин встречал меня в обществе других мужчин, например, моих коллег – преподавателей, то подходил сам, знакомился с ними, но уходил обязательно со мной. Всегда приходил с цветами, иногда с розами, но чаще с фиалками. 4 января он принес книжку своих стихов «Москва кабацкая», с автографом, написанным карандашом: «Дорогая моя Шаганэ, Вы приятны и милы мне. С. Есенин. 4.1.25 г., Батум».
Есенин запомнился Шаганэ человеком чутким и отзывчивым: «Тогда нередко встречались беспризорные, и, бывало, ни одного из них не оставлял без внимания: остановится, станет расспрашивать, откуда, как живет, даст ребенку денег. Увидит бездомную собаку, купит для нее булку, колбасу, накормит и приласкает. Как-то я заболела, а сестра уходила на службу. Все три дня, пока я болела, Сергей Александрович с утра являлся ко мне, готовил чай, беседовал со мной, читал стихи из «Антологии армянской поэзии».
Есенин упоминает Шаганэ в еще нескольких стихотворениях: «Я б порезал розы эти, ведь одна отрада мне, чтобы не было на свете, лучше милой Шаганэ».
Поэт в своих стихах, переносит Шаганэ, армянку по национальности, в персидский мир:
До свиданья, пери, до свиданья,
Пусть не смог я двери отпереть,
Ты дала красивое страданье,
Про тебя на родине мне петь.
До свиданья, пери, до свиданья.
В очерке писателя Николая Тихонова упоминается об отношениях Сергея Есенина с Шаганэ Тальян. Писатель отмечает, что поэт брал много книг из домашней библиотеки молодой учительницы и наслаждался ее обществом.
Спустя много лет, короткая история любви Есенина и Шаганэ получила толкование в стихотворении поэта Эдуарда Асадова. Асадов представляет Шаганэ на старости лет. В ее воспоминаниях Есенин оживает и ей «мнится, что расстояний нет, что упали стены и законы. И шагнул светло и восхищенно к красоте прославленный поэт!». Асадов допускает, что судьба Есенина могла сложиться иначе, если бы он задержался в Батуми.
Однако их общение оборвалось еще до того, как поэт уехал. Шаганэ писала: «Незадолго до отъезда он все чаще и чаще предавался кутежам и стал бывать у нас реже. Вечером, накануне отъезда, Сергей Александрович пришел к нам и объявил, что уезжает. Он сказал, что никогда меня не забудет, нежно простился со мною, но не пожелал, чтобы я и сестра его провожали».
Читайте также: Армения глазами Мандельштама: Близость к армянской земле
Источники
править
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.
Комментарии
Если вы хотите сообщить о проблеме в статье (например, фактическая ошибка и т. д.), пожалуйста, используйте обычную страницу обсуждения.
Комментарии на этой странице могут не соответствовать политике нейтральной точки зрения, однако, пожалуйста, придерживайтесь темы и попытайтесь избежать брани, оскорбительных или подстрекательных комментариев. Попробуйте написать такие комментарии, которые заставят задуматься, будут проницательными или спорными. Цивилизованная дискуссия и вежливый спор делают страницу комментариев дружелюбным местом. Пожалуйста, подумайте об этом.
Несколько советов по оформлению реплик:
- Новые темы начинайте, пожалуйста, снизу.
- Используйте символ звёздочки «*» в начале строки для начала новой темы. Далее пишите свой текст.
- Для ответа в начале строки укажите на одну звёздочку больше, чем в предыдущей реплике.
- Пожалуйста, подписывайте все свои сообщения, используя четыре тильды (~~~~). При предварительном просмотре и сохранении они будут автоматически заменены на ваше имя и дату.
Обращаем ваше внимание, что комментарии не предназначены для размещения ссылок на внешние ресурсы не по теме статьи, которые могут быть удалены или скрыты любым участником. Тем не менее, на странице комментариев вы можете сообщить о статьях в СМИ, которые ссылаются на эту заметку, а также о её обсуждении на сторонних ресурсах.
