Викиновости

Ксения Мишонова: «Моя энергия сейчас нужна здесь»

17 сентября 2018 года

Уполномоченный по правам ребёнка в Московской области рассказала корреспонденту газеты «Время» о проблемах и приоритетных направлениях деятельности.

— Должность омбудсмена по правам ребёнка для вас новый виток карьеры или миссия?

— Для меня это, конечно, миссия, а не новая ступень карьеры. Я пришла из медиа и свою карьеру всегда видела совсем в другом ракурсе. Занималась телевидением, создавала радиостанции с нуля. Это предложение получила, как раз, когда завершила работы над проектом создания телеканала в Химках, и я решила, что, видимо, моя энергия сейчас нужна здесь.

— Был ли у вас до этого подобный опыт работы?

— На тот момент я много работала с благотворительными фондами, исполняла обязанности руководителя комиссии по качеству жизни и здоровью граждан в общественной палате Московской области. И новое назначение стало логическим продолжением моей общественной жизни. С одной стороны всё было достаточно понятно, но с другой — стало очевидно, что уровень принятия решений и оценки ситуации должен быть выше, юридическая подготовка должна быть лучше, и все эти пробелы пришлось навёрстывать, чем я и занимаюсь последние полтора года. До сих пор учусь.

— Насколько сильно отличалось ваше представление об этой работе от того, с чем вы столкнулись в реальности?

— Во-первых, не ожидала, что будет так много обращений. Но в этом отчасти я виновата сама. До моего назначения здесь не было такого количества точек входа информации: не было прямого телефона уполномоченного по правам ребёнка, не работали социальные сети, даже своей электронной почты не было. Нам предстояло сначала просто открыть двери миру. Мы справились с этой задачей достаточно быстро, и люди это почувствовали. Кроме того, в силу своей профессии я открыта для общения с журналистами, оперативно отвечаю на запросы, комментирую ситуацию. О нас стали много писать, повысилась узнаваемость. Ещё один важный опыт, который я получила в самом начале работы — стараться помочь каждому, не ожидая в ответ благодарности. Ты радуешься тому, что помог человеку и думаешь: мы молодцы, мы сделали так много! Где-то проломили стену или наоборот нашли дверь, там, где её не было. А потом выясняется, что этого недостаточно, и человек ожидает от тебя большего. Если ты вдруг не оправдываешь его ожиданий, на тебя обрушивается шквал негодования. Ты никогда не будешь достаточно хорош. Поэтому, мы делаем добро и бросаем его в воду. И третий урок, который пришлось усвоить — люди думают, что я в ответе за всё. Я часто перечитываю закон об уполномоченном по правам ребёнка — он не очень большой. Но ко мне обращаются с такими проблемами, которые не просто не указаны в законе, а даже между строк не читаются. Вначале спрашивала: «Вам действительно кажется, что за это тоже отвечаю я: за плохие дороги, отключённый свет и газ, ветхие дома, лавочки, фонари, детские площадки, безопасность, мусор?» В ответ слышала: «Ну, а как же? У нас же тут дети». В какой-то момент поняла, что надо просто смириться и сказать себе: да, я отвечаю за всё. В общем, первые полгода было непросто.

— И что вы делаете с жалобами и запросами, выходящими за рамки ваших компетенций и обязанностей?

— Мне, конечно, не под силу решить все эти проблемы, но я могу привлечь к ним внимание. Знаете, раньше, когда возили рыбу в танкерах с северных морей, чтобы она не заснула и не погибла в пути, к ней запускали сома. Он всё время был в движении, всех расталкивал и не позволял уснуть. Вот и мне часто приходится выступать в роли этого сома — расталкивать тех, кто заснул.

— Вы ощущаете поддержку губернатора?

— У меня есть чувство локтя. По закону у меня независимая позиция, я не подчиняюсь никаким госорганам и должностным лицам, отчитываюсь только перед Московской областной Думой. Для меня важно, чтобы Андрей Юрьевич Воробьёв понимал, что я делаю, поддерживал нас в наших начинаниях и был на связи. И всё это у меня есть.

В первое время просто писала ему, информировала о ситуации, ни о чём не просила. Но потому, как складывались обстоятельства, решались вопросы, понимала, что он помогает мне. Когда-то ещё Оксана Пушкина, которая занимала этот пост до меня, сказала об Андрее Юрьевиче, что «он человек с тонкой кожей». И я могу это подтвердить — он всё слышит, на всё реагирует, у него очень чувствительный внутренний барометр души и сердца. Точно знаю, что он не пройдёт мимо в сложной ситуации, для меня это важно.

— Проблемы, с которыми вам приходится сталкиваться, часто очень тяжёлые. Как вы справляетесь с этой эмоциональной нагрузкой, как восстанавливаетесь? И что для вас самое сложное?

— Самое страшное, когда ты не можешь помочь. Когда проблема человека в нём самом, и тебе мешает его нежелание что-то предпринять. Или когда закон не позволяет тебе решить это так, как хотелось бы. Многие считают, что мой кабинет — короткая остановка по дороге к Президенту России, и сюда они зашли на всякий случай, проверить возможности. Ты предлагаешь человеку пути решения. Но когда оказывается, что на этом пути надо что-то сделать самому, в ответ получаешь удивление, агрессию, требования — я же до вас дошёл, вот вы и делайте. И отчаяние от того, что ты не можешь помочь — это, наверное, самое сложное. Восстанавливаться очень тяжело. Я ещё не привыкла абстрагироваться. Мне часто говорят, мол, надо спокойнее реагировать. Но это совершенно невозможно, когда с утра получаешь сообщение о погибшем ребёнке или о других страшных вещах. Не могу действовать как хирург, которому просто надо отрезать больной орган. Пока так не умею. А плохие новости приходят почти каждый день. Но, надо сказать, что люди, которые меня окружают, мои соратники берегут меня и стараются выдавать их дозированно. Если, конечно, это не что-то чрезвычайное.

Ещё один важный момент — закон превыше всего. Как бы эмоционально я ни реагировала на происшествия, что бы ни говорила общественность, подогревая определённую тему, как бы от меня ни требовали того, что невозможно по закону, этого не случится. И тут мне пришлось серьёзно себя перестаивать. Ведь я не чиновник, а журналист. И моё становление в профессии выпало на тот переходный период от несвободы к свободе, когда для нас вообще не было ничего невозможного. Это слово просто нельзя было произносить. Если не получается войти в дверь, нужно влезть в окно. Здесь такое невозможно. Если единственный вариант решения вопроса расходится с законом, это либо не обсуждается, либо ты идёшь и меняешь закон.

— А это возможно?

— Да, за два года мы внесли большое количество законодательных инициатив. Сложность в том, что любые изменения закона затрагивают интересы многих других министерств. Но мы поддерживаем тесную связь со всеми участниками процесса. Боремся и надеемся, что победим.

— Начался новый учебный год. Школа — это тоже зона вашей ответственности. Расскажите о наиболее важных проблемах, которые приходится решать.

— Школа — это болевая точка. И основная проблема, которую нам приходится решать — отсутствие контакта на всех уровнях: между родителями и учителями, учителями и учениками. У меня к школе много вопросов и как у уполномоченного по правам ребёнка, и как у мамы двоих детей. Моя дочь в этом году окончила школу, а сын скоро идёт в первый класс. Считаю, что дети в школе перегружены. Учителя не всегда ведут себя корректно, не умеют разговаривать с современными детьми, не всегда работают по призванию. Мы должны перестать считать основным критерием успешности обучения оценки за ЕГЭ. Эмоциональная атмосфера в школе, где ребёнок проводит около восьми часов гораздо важнее. В РАНХиГС я изучала психологию управления. Эта дисциплина о том, как эффективно управлять подчинёнными, выявлять их сильные стороны, мотивировать. Может быть, стоит задуматься об этом применительно к детям? Сейчас в школах действует другой закон — все под одну гребёнку. Кроме того, я считаю, что учитель не имеет права ставить ребенку двойку в начальной школе за то, что тот забыл учебник, тетрадку или не сделал задание. Прежде всего, надо выяснить, почему это произошло. Может, у него неблагополучная семья и он нуждается в помощи. А двойка его только демотивирует. Очень часто приходится сталкиваться с подобными проблемами и с полным непониманием со стороны учителей.

Нам удалось выстроить хорошие отношения с министром образования в правительстве Московской области Мариной Захаровой. У нас большая степень доверия друг к другу. Нас слышат, и все наши сигналы отрабатываются. Я очень рада, что наши подмосковные школы не пошли по пути оптимизации и укрупнения, как это произошло в Москве. В каждой школе есть директор, который отстаивает интересы своего коллектива. Считаю, это очень важно.

— В своих интервью вы часто затрагиваете тему инклюзии. Как развивается это направление в Подмосковье?

— Инклюзия для нас — пока остается проблемным вопросом, который мы стараемся решать всеми возможными способами. В прошлом году провели конференцию по вопросам инклюзивного образования, и сейчас готовим новое большое мероприятие по этой тематике.

Это достаточно сложная и многоплановая задача. Для её решения необходимы финансовые вложения, адаптационные программы, подготовленные специалисты, создание ресурсных классов. Это серьёзная работа с педагогическим коллективом и родителями. Мы начали с доступной среды, и сегодня в Подмосковье практически все социальные учреждения оснащены необходимым оборудованием для людей с ограниченными возможностями. В Красногорске строится огромный реабилитационно-образовательный центр «Созвездие». У нас в планах создание подробной «дорожной карты» по инклюзии для понимания первоочередных необходимых шагов. Пока мы в начале пути, но реализацию этой программы считаем одной из приоритетных задач.

— Одним из направлений вашей деятельности является защита прав детей-сирот. Пожалуй, лучшая защита прав сирот — это усыновление. Как с этим обстоят дела в Московской области?

— У нас очень хорошая динамика усыновления и практически нет отказников, благодаря большой профилактической работе. Можно сказать, что мы не выполняем план по усыновлению младенцев, потому что у нас некого усыновлять. В социальных учреждениях Подмосковья сейчас находится около 1100 детей. В семьях проживает чуть более 24 тысяч детей-сирот. Часть детей, находящихся в учреждениях, с серьёзными заболеваниями, часть — родительские дети, так называемые социальные сироты. Для нас это серьёзная проблема. Родители этих детей живы, но ведут асоциальный образ жизни и ничего не хотят менять, а у государства нет рычагов, чтобы на это повлиять.

— Ещё одна проблема, связанная с детьми-сиротами — это социальная адаптация при вступлении во взрослую жизнь.

— В Подмосковье многое делается для того, чтобы помочь ребятам пройти этот жизненный этап. Были пересмотрены принципы устройства детских домов, теперь они максимально приближены к домашним. С раннего возраста детей учат готовить, распоряжаться деньгами, ходить за покупками. Действуют программы профориентации. Специальная программа министерства образования помогла повысить результаты ЕГЭ. Это привело к тому, что статистика, связанная с социализацией выпускников детских домов и их последующей адаптацией к самостоятельной жизни, значительно улучшилась. Понятно, что ребёнку всё равно нужна семья, и самый лучший детский дом её не заменит. Но если он попал в социальное учреждение подростком, то зачастую уже не хочет в семью. Здесь на первый план выходят задачи социализации. Мы общаемся с такими детьми. У нас есть клуб выпускников детских домов. Устраиваем встречи с известными людьми — политиками, бизнесменами, звёздами в различных сферах. Совсем недавно проводили кулинарный фестиваль, жюри которого возглавлял шеф-повар московской сети White Rabbit Андрей Кошкодан, который сам вырос в детдоме. Я нашла его с помощью друзей. Он дал ребятам мастер-класс и, конечно их очень впечатлил. Пройти детдом, сохранить чистую открытую душу и добиться таких успехов — это очень вдохновляющий пример. Конечно, у каждого ребёнка свой ресурс. Мы стараемся исправить внешние обстоятельства, но многое зависит от того, что заложено в человеке.

— Как часто вам приходится сталкиваться с нарушением прав ребёнка при разводе родителей, и как решаются эти проблемы?

— Около 30 процентов поступающих ко мне обращений связано с родительскими «войнами». Мы часто сталкиваемся с тем, что между людьми, прошедшими через развод, ненависть просто зашкаливает. Они делят ребёнка, не платят алименты на его содержание, в нарушение решений суда, не позволяют друг другу с ним общаться, иногда даже воруют детей друг у друга. И в этой войне одна жертва — их ребёнок. Он самый уязвимый. И для него это травма, которая останется на всю жизнь. В этих спорах всё дошло до такого беспредела, что мне уже взрослых не жалко. Они рано или поздно переживут эту ситуацию, а дети никак не могут себя защитить. И тогда это должны сделать мы. Единственный способ остановить такие «войны» — исполнять решение суда о порядке общения с ребёнком. Сейчас у государства нет действенных инструментов для того, чтобы заставить родителей это делать. Чтобы исправить ситуацию, мы вышли на федеральный уровень. Нас услышали и в службе судебных приставов, и в Совете Федерации. Мы готовим большое мероприятие на территории Московской области, посвящённое проблемам разводов. Хотим добиться того, чтобы решения суда безоговорочно исполнялись и чтобы договоренности между родителями стали дорожной картой по восстановлению той атмосферы, которую ребёнок потерял, когда распалась семья.

— Мы так долго говорили о непростых проблемах, которые вам приходится решать, что хочется закончить этот разговор чем-то жизнеутверждающим.

— Я постоянно общаюсь с детьми. Однажды принимала участие в форуме «Я — гражданин Подмосковья» и обратила внимание, что многие ребята, которые там собрались, совсем не улыбаются. Они просто не привыкли это делать. Когда же я объяснила им, как это важно — улыбаться и, чтобы тебе улыбались в ответ, — это оказало на них удивительное действие. Через 40 минут в этой аудитории все улыбались друг другу. Как же много можно изменить, просто улыбнувшись человеку. Улыбайтесь, господа, как говорил Мюнхгаузен!

Беседовала Елена Быстрова

Источники править

 
 Эта статья содержит материалы из статьи «Ксения Мишонова: «Моя энергия сейчас нужна здесь»», опубликованной на интернет-портале In-schelkovo.ru газеты «Время» и распространяющейся на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 (CC BY 4.0) — при использовании необходимо указать автора, оригинальный источник со ссылкой и лицензию.
 
Creative Commons
 
Эта статья загружена автоматически ботом NewsBots в архив и ещё не проверялась редакторами Викиновостей.
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.

Комментарии

Викиновости и Wikimedia Foundation не несут ответственности за любые материалы и точки зрения, находящиеся на странице и в разделе комментариев.



Источник — https://ru.wikinews.org/w/index.php?title=Ксения_Мишонова:_«Моя_энергия_сейчас_нужна_здесь»&oldid=16631843