Макс Эмануэль Ценчич: «Цель искусства не только в том, чтобы развлекать»
14 мая 2018 года
Концерт пройдет в рамках мирового тура в поддержку диска Nicola Porpora Opera Arias. В программе – арии из опер «Ифигения в Авлиде», «Ариадна на Наксосе», «Филандр», «Мерида из Селиунта», «Полифем» Порпоры. Это уже пятое выступление Ценчича в Москве и второе – с Московским камерным оркестром Musica Viva под управлением Александра Рудина. В преддверии концерта Ценчич рассказал Илье Овчинникову о своих режиссерских опытах, об отношении к концертным исполнениям опер и о недостижимой мечте – трех неделях отпуска.
Вы выступаете и записываетесь с самыми разными коллективами: Armonie Atenea, Capella Cracoviensis, Il Pomo d’Oro, Concerto Köln, Le Concert d'Astrée, Les Arts Florissants, Il Complesso Barocco, Il Barocchisti, Al Ayre Espagnol и другими. Как вы выбираете ансамбль для той или иной программы?
Я никоим образом их не выбираю, это они меня приглашают, а я обычно соглашаюсь; я очень открытый человек и люблю разнообразие, люблю новое. И если сотрудничество получается удачным, оно продолжается. У меня нет склонности к классификации: этот ансамбль лучше подходит для того, тот для другого... просто работаю то с одним, то с другим. Если завтра явится некто из Китая, к примеру, или уж не знаю откуда, и предложит выступить вместе, я отвечу — почему нет, конечно, давайте попробуем! Знаете, жизнь слишком коротка, чтобы жить за стеклом, хочется сделать ее как можно более насыщенной. Мне очень нравится работать с Armonia Atenea, мы давно знакомы; нравится Capella Cracoviensis, а будут и другие. С Musica Viva у нас был концерт два года назад, оркестр очень хорош, я просто счастлив, что мы снова выступаем вместе. C Александром Рудиным мы встречаемся на сцене впервые, очень этого жду.
Два года назад вашим концертом с Musica Viva дирижировал Максим Емельянычев, очень разносторонний музыкант: дирижирует, играет на клавесине, на фортепиано, на корнете — личность моцартовского склада, согласны?
Да, абсолютно. (Смеется.) Ему осталось только начать сочинять музыку! Тогда он окончательно заслужит это имя. Но это правда, он очень талантлив и обладает невероятной восприимчивостью музыканта, а от этого зависят и качество звука, и интерпретация как таковая. Музицировать с ним — всегда большое удовольствие. С Максимом я в 2015 году записал свой сольный диск «Неаполитанские арии», неоднократно выступал с ним на концертах. Потом у нас было много разных проектов, но совместная запись только одна. Опер мы вместе не записывали. И пока не планируем.
Этот диск вы записали с Il Pomo d’Oro; недавно мне довелось беседовать с Риккардо Минази, основателем ансамбля. Маэстро объяснял, почему больше с ним не работает: «Вероятно, я требовал слишком многого! Не каждый в ансамбле был таким же перфекционистом, как я. И часто получалось, что за качество сражался главным образом один я. Проблема early music movement в том, что оно стало мейнстримом, музыканты перестали заниматься, изучать источники, думать о том, как они вместе звучат». Это действительно так?
Я бы не хотел комментировать подобные слова. (Смеется.) Не думаю, что такие разговоры впрямую касаются музыки. Ты должен концентрироваться на собственной работе, делать музыку и как можно меньше вовлекаться в болтовню вокруг нее — мало ли кто что думает и говорит... Важнее всего прийти в зал, послушать музыкантов своими ушами и составить собственное мнение: кому-то нравится, кому-то нет, это в порядке вещей. Но пусть мнение будет твое, а не чье-нибудь еще. С Минази мы записали альбом «Венеция» и оперу Винчи «Катон в Утике». «Тамерлан» Генделя, кажется, тоже под его управлением записан.
У вас большая дискография, хотя диски сегодня продаются все хуже. Зачем в наши дни выпускать CD?
Во-первых, все мои записи можно либо скачать, либо послушать через стриминговые сервисы. CD — для тех, кто еще не освоил эти возможности интернета. А таких немало. Но всё это можно и скачать. Во-вторых, зачем: очень важно понимать, что нельзя отдать развлекательной индустрии весь медиаконтент, оставив настоящей культуре лишь самую малость. В интернете полно всяческого трэша и куда меньше чего-то действительно качественного. Никто не задумывается о том, чтобы планомерно пополнять интернет серьезным контентом, инвестировать в это. То, чем я занимаюсь, так или иначе имеет международный резонанс, люди могут послушать меня где угодно, в Японии или Южной Африке. Во всем мире можно посмотреть и послушать, что мы тут делаем.
Делать новые записи — значит повышать процент качественного контента в интернете, в любых медиа, где угодно. Разумеется, это капля в море по сравнению с Gangnam Style или с чем-то в этом роде, что слушают миллионы. И все-таки я верю в то, что могу сделать что-то важное для будущего, пусть даже и немного. И в то, что другие это могут. Делать культуру доступной посредством новых медиа — очень важно; музеи, оперные театры, концертные залы — всё это по-прежнему очень закрытые институты. А мы должны быть гораздо более открыты и разделять наше искусство со всем миром.
Ваша дискография начиналась с Вивальди, Монтеверди, Генделя. Как возник ваш интерес к композиторам, которых мы до недавних пор знали хуже, таким как Порпора или Винчи? И как эти имена поначалу воспринимала публика?
Когда я начинал записываться и работал над тем же Вивальди, это был ничуть не хитовый репертуар, его просто не знали: когда в 2009 году я работал над записью его оперы «Фарнак», никто о ней не слышал. Теперь другое дело, этот репертуар стал популярным. Когда я выпустил оперу «Сирой» Хассе, мы получили запросы из Нидерландов, из Германии, из Австралии: там хотели ее исполнять, просили у нас ноты. То же и с оперой «Артаксеркс» Винчи. Мне хотелось заинтересовать людей музыкой, которой они не знали, внести разнообразие в тот репертуар, что исполняется обычно. Так или иначе, это получается, чему я счастлив. Для меня репертуарное открытие само по себе — не самоцель, тем более что из записанных нами редкостей что-то записывалось и прежде, целиком или фрагментами. Важно не просто вытащить на свет забытую партитуру, но и представить ее на высочайшем исполнительском уровне. В этом смысле я перфекционист, очень требователен к оркестрам, ко всем участникам процесса. И если каждый делает лучшее, на что способен, результат получается весьма захватывающий, людям он нравится, и я этому счастлив. Что дает силы продолжать.
Прошлым летом вы дебютировали на Троицком фестивале в Зальцбурге...
Верно, и через год возвращаюсь туда для работы над новой оперной постановкой, чего очень жду. Это будет опера «Полифем» Порпоры, я буду сам ее ставить и спою Улисса. Этим фестивалем руководит Чечилия Бартоли, мы много работаем вместе и делали там несколько совместных проектов, например, концертное исполнение оперы «Джульетта и Ромео» Дзингарелли, где я занимался кастингом и сбором всей команды. Мы давние друзья.
Вы упомянули оперу «Сирой», где с вами пела российская певица Юлия Лежнева. Не скажете ли несколько слов о ней?
Работать с Юлией — одно удовольствие! Я очень счастлив, что мы тогда сделали вместе «Сироя» и с тех исполняем эту оперу вместе уже больше трех лет! Было около тридцати исполнений — спектакль, концертная версия, полусценическая... 18 мая мы выступаем вместе на открытии после ремонта Маркграфского театра в Байройте, там представим как раз полусценическую версию, будем репетировать около недели. Роль Лаодиче,которую Юлия исполняет в этой опере, — из ее лучших достижений на сцене. Юлия играет ее просто потрясающе, и роль ей идеально подходит. Жалею, что мы не смогли показать полноценную постановку в Москве, это незабываемое зрелище, и она как актриса в нем великолепна. Юля ведь не просто прекрасная концертная певица, она настоящее оперное существо, одарена всем, что для этого необходимо. Всегда рад работать с ней.
Концертные и полусценические исполнения опер сегодня так популярны, что часто их сравнивают с полноценными спектаклями не в пользу последних. Хорошее концертное исполнение может оказаться лучше неудачной постановки или нет?
Мне не по душе, когда опера выхолащивается подобным образом. В нашем мире достаточно денег, времени и сил на то, чтобы поставить спектакль. Зритель часто предпочитает сказать просто «мне нравится» или «мне не нравится» вместо того, чтобы попытаться углубиться в интерпретацию исполнителя, понять ее. Цель искусства не только в том, чтобы развлекать, оно может заставить нас думать, в искусстве и конкретно в музыке это очень важно. Поэтому я, конечно, не соглашусь. Это очень поверхностно — говорить, что в концертном исполнении оперы выигрывают: они ведь создавались не для этого! А чтобы их ставили на сцене. И это намерение автора следует уважать, а не говорить о нем снисходительно, как часто делается.
Мы говорили на эту же тему с вашим коллегой Филиппом Жарусски вскоре после зальцбургской постановки «Юлия Цезаря в Египте» Генделя с нефтяными вышками, крылатыми ракетами и танком. «Я не пел эту оперу прежде, кроме как в концертном исполнении, и очень давно ждал возможности спеть ее на сцене», — говорил он. С одной стороны, Филипп очень хвалил спектакль, с другой — критиковал некоторые детали, например, свой костюм или то, что по воле постановщика артисты должны были петь, засунув голову в пасть крокодила.
Я этой постановки не видел, комментировать не могу. Но на моем веку случались постановки, где я чувствовал себя неважно и не считал удачным то, что делал режиссер. Но это мое личное мнение, оно совершенно необязательно должно совпадать с мнениями двух тысяч зрителей, которые смотрят спектакль! Участвуя в постановке, ты неизбежно видишь ее другими глазами, чем тот, кто
смотрит из зала. Поэтому, если вы уже согласились работать с тем или иным режиссером, вы должны сказать себе, что сейчас ваше мнение не имеет значения. Иначе работа превратится в ад. Поэтому ваша задача — воплощать то, что задумал режиссер. А уже потом вы можете сказать, нравится вам постановка или нет. Но не во время работы. Если ты готов временно забыть о своем личном мнении, работать вам будет гораздо легче.
Как и вы, Филипп поет по преимуществу барочный репертуар, однако четыре года назад исполнил написанный для него цикл «Сонеты Луизы Лабе» нашего современника Марка-Андре Дальбави. У вас нет намерения заказать сочинение кому-либо из современных композиторов?
Не знаю, пока не думал об этом. Может быть, нет, может быть, да, как знать. Слишком много работы; проектов, связанных с барочной оперой, у меня сейчас выше головы. Почти не остается времени на себя; время от времени я мечтаю о трех неделях отпуска, но это невозможно. Представить себе, что я работаю над чем-то совершенно для меня новым, пока не могу, об этом даже подумать некогда.
Вы говорили, что артист не должен спорить с режиссером. Каково петь в спектакле, который вы же сами и ставите?
Мне очень нравится, меня это очень освобождает. Кому-то, наверное, было бы трудно, мне же нисколько, для меня это наслаждение. Месяц назад я как режиссер выпустил в Лозанне «Деву озера» Россини, где исполнил партию Малькольма. Моя следующая постановка — «Ксеркс» Генделя в Карлсруэ, затем «Полифем» Порпоры в Зальцбурге, о чем мы уже говорили.
Что вы знаете и любите из русской музыки?
Мне особенно по душе Римский-Корсаков и композиторы его круга; в его музыке с невероятной выразительностью показана необъятность Центральной России — степи, горы, природа... романтическое чувство в этой музыке так сильно, что ты видишь всё это. А само звучание музыки настолько наполнено мечтой, что ты как будто попадаешь в сказку! Просто дух захватывает. Это направление в русской музыке я очень люблю, конец XIX века — это моё. Совершенно особенная музыка, ни на что больше не похожая.
Источники
править
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.
Комментарии
Если вы хотите сообщить о проблеме в статье (например, фактическая ошибка и т. д.), пожалуйста, используйте обычную страницу обсуждения.
Комментарии на этой странице могут не соответствовать политике нейтральной точки зрения, однако, пожалуйста, придерживайтесь темы и попытайтесь избежать брани, оскорбительных или подстрекательных комментариев. Попробуйте написать такие комментарии, которые заставят задуматься, будут проницательными или спорными. Цивилизованная дискуссия и вежливый спор делают страницу комментариев дружелюбным местом. Пожалуйста, подумайте об этом.
Несколько советов по оформлению реплик:
- Новые темы начинайте, пожалуйста, снизу.
- Используйте символ звёздочки «*» в начале строки для начала новой темы. Далее пишите свой текст.
- Для ответа в начале строки укажите на одну звёздочку больше, чем в предыдущей реплике.
- Пожалуйста, подписывайте все свои сообщения, используя четыре тильды (~~~~). При предварительном просмотре и сохранении они будут автоматически заменены на ваше имя и дату.
Обращаем ваше внимание, что комментарии не предназначены для размещения ссылок на внешние ресурсы не по теме статьи, которые могут быть удалены или скрыты любым участником. Тем не менее, на странице комментариев вы можете сообщить о статьях в СМИ, которые ссылаются на эту заметку, а также о её обсуждении на сторонних ресурсах.
