Не только ветка сакуры: выставка «Шедевры живописи и гравюры эпохи Эдо» в ГМИИ А. С. Пушкина

17 сентября 2018 года

История Японии знает свой золотой век, приходящийся на 1603 – 1868 годы. В тот период род сёгунов Токугава прекратил многочисленные междоусобные войны, благодаря чему в Японии на протяжении более 200 лет шло развитие городов, промышленной культуры, книгопечатания, многочисленных ремёсел, торговли. Так старинный город Эдо – прежнее название Токио – стал центром бурно развивающегося японского государства и обратил взор на бытовую . Редчайшие произведения из собраний Токийского национального музея, Музея изобразительных искусств города Тиба и Художественного музея Итабаси (Токио) можно увидеть до 28 октября 2018 года.

Осень уже пришла!» —

Шепнул мне на ухо ветер,

Подкравшись к постели моей.

(Басё. Перевод В. Марковой)

И правда — осень. Пора неторопливой созерцательности.

Изысканные позы журавля и фазана, цветущие ветви вишни, сливы и сакуры — знакомые символы японской культуры щедро представлены в выставочном пространстве залов музея, немалое их количество крайне редко выставляется за пределами страны. Лирическая созерцательность хокку воплотилась в изобразительном мастерстве японских художников. Жанровая палитра творений чрезвычайно богата: пейзажи, портреты, исторические и бытовые сцены. Конечно, не обошлось и без морских гравюр Кацусики Хокусай и знаменитого японского шедевра — ширмы “Бог ветра и бог грома” Огаты Корина, уроженца старинного Киото. Всё семейство художника было тесно связано со сферой искусства. Его отец был незаурядным каллиграфом, а также патроном местного театра, младший брат занимался керамикой. Немало работ Огаты Корина принадлежат числу Национальных сокровищ Японии. Но в выставочном пространстве музея посетителям предлагается встреча с новыми именами и техникой исполнения японских мастеров.

Одним из видов такой японской живописной техники стала гравюра на дереве (укиё-э). На ней следует остановиться особо. Изменчивый, скрупулёзно выписанный мир пейзажа, кварталов театра кабуки и прекрасных гейш японские гравёры отображали на тонкой бумаге многочисленных оттисков, приклеенных ранее на деревянные доски вишнёвого, самшитового или грушевого дерева. Такие гравюры были доступны в цене, их могли приобрести обычные городские жители, а не только представители аристократических кругов. Обыватели и филистеры желали лицезреть понятную им жизнь, обстановку. Бренный мир, ранее находящийся на периферии. Взоры японцев обратились к созерцанию и любованию природы: лунному свету, заснеженной вершине Фудзиямы, цветами вишни, сакуры, лепестками хризантем, то было истинное наслаждение мимолётным изменчивым мгновением:

Аиста гнездо на ветру.

А под ним - за пределами бури -

Вишен спокойный цвет.

(Басё. Перевод В. Марковой)

Аромат хризантем...

В капищах древней Нары

Тёмные статуи будд.

(Басё. Перевод В. Марковой)

Чёрно-белую гравюру сменила многоцветная печать, лишь только в XIX веке вытесненная фотографией. Но традиции техники (укиё-э) не канули в Лету. Европейские художники конца XIX-начала XX века вдохновлялись исполнением японской графики. Достаточно вспомнить знаменитый “Портрет папаши Танги” кисти Ван Гога, картины Поля Сезанна или Франца Вергаса.

Невозможно пройти мимо тщательности в исполнении каждой детали и тонких изгиб линий свитка “Дзюродзин, олень и журавль” художника-эксцентрика Сога Сёхаку. Седовласый старик Дзюродзин — бог долголетия — тихо и мирно сидит под вечнозелёной сосной, окружённый спутниками — оленем и журавлём. Сдержанность и эмоциональность соседствуют в работе Кано Цунэнобу «Цветы и птицы четырёх времён года», а если зритель пожелает взглянуть на яркие краски, то японская живопись может предложить немало интересных работ.

Одной из них стала композиция «Пикник на лодке на реке Сумида» Тории Киёнага — художника, специализирующегося на театральных гравюрах. Трёх актёров театра кабуки развлекает танцующая обезьянка, облачённая в кимоно. Недалеко разместились две девушки, аккомпанирующие на сямисэне — трёхструнном музыкальном инструменте. Утончённые очертания одежды фигур людей контрастируют с оранжевыми, зелёными, жёлтыми цветами одежды и лодок.

Тоскует душа

Не по той, чей образ прелестный

Стал взору доступен,

А по давней поре, когда

Я ещё никого не любил.

(Перевод Т. Соколова-Делюсина)

Иллюстрация к повести “Сайгё-монгатари” Таварая Сотацу изобилует зёлёными и синими оттенками. Легенда о странствующем монахе и поэте не имеет конкретного авторства, это плод коллективного творчества, меняющегося в соответствии с религиозными, социальными и этическими воззрениями японцев.

Где молодые травы сбирают,

До чего он печален!

Словно прячется юность моя

Там, вдали, за его завесой.

(Перевод В. Марковой)

Стоит увидеть филигранные произведения искусства далёкой и до сих пор загадочной страны — Японии. Неспешность и умиротворённость природной красоты зачаровывает настолько сильно, что хочется рассмотреть до мельчайших чёрточек россыпь архитектурных построек старинного Киото на декоративной ширме неизвестного автора.

Источники править

 
 
Creative Commons
Эта статья содержит материалы из статьи «Не только ветка сакуры: выставка “Шедевры живописи и гравюры эпохи Эдо” в ГМИИ А. С. Пушкина», автор: Марина Абрамова, опубликованной Ревизор.ру и распространяющейся на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International (CC BY 4.0) — указание автора, оригинальный источник и лицензию.
 
Эта статья загружена автоматически ботом NewsBots в архив и ещё не проверялась редакторами Викиновостей.
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.

Комментарии

Викиновости и Wikimedia Foundation не несут ответственности за любые материалы и точки зрения, находящиеся на странице и в разделе комментариев.