2 декабря 2017 года

Последний показ прошел в начале декабря - выступление труппы Национального хореографического центра Лотарингии с балетами «След древних движений», «Тропический лес» (классика двадцатого века от Мерса Каннингема с декорациями Энди Уорхола и костюмами Джаспера Джонса), и «Спектакль отменяется» (современная версия-реконструкция одноименного балета 1924 года, включавшего фильм Рене Клера и придуманного художником Франсисом Пикабиа). А вообще-то фестивальная афиша включала мастер-классы и выставку «Импресарио. Траектория Танца», кинопоказы и музыкальные концерты, плюс научную конференцию под названием «Феномен «Русских сезонов» в контексте европейской культуры». Интерес к прошлому как нить к будущему. Так думал Дягилев, и так рассуждают организаторы фестиваля. Публике была предложена балетная программа, которая, по словам художественного руководителя фестиваля Натальи Метелицы, большей частью построена как «присутствие самых последних балетных премьер Европы».

Спектакль «Коко Шанель» Йо Стромгрена (Норвегия) и Ульрике Кваде (Нидерланды), например, впервые был показан в апреле 2017 года. Коллаж из танца, бутафории, театра кукол, слова и работы с предметами — примечательная черта остроумного зрелища, которое не подгонишь ни под какое жанровое определение. Ключевые моменты биографии Шанель, этой «ужасной девочки» европейского бомонда прошлого века, разумеется, рассказаны. Звучат и ее знаменитые афоризмы. «Брак — это великий институт, но кому охота жить в институте?» «Преуспеть можно только в том, чему нельзя научить». Дымится ее сигарета и сверкают бусы на ее груди. Но человека, изображающего конкретный персонаж, в спектакле нет. Образ образуется из множества деталей. Прежде всего — это куклы в руках трех танцовщиков-кукловодов, иногда это надетая на руку голова старой или молодой Коко, а иногда дама сделана просто из костюмов (кстати, замечательное воплощение тезиса о том, что человек на взгляд со стороны - это первым делом его одежда, по одежке же встречают а многие и провожают).Тела куклы и кукловодов сплетаются в единый конгломерат.

Женский шаг на шпильках — манипуляции на полу с руками манекена: его манерно вынутые в длину пальцы чем не каблуки? Телефонные разговоры с любовниками и кофе в парижских кафе, позорные поступки во время войны и деловая бизнес-старость, фрагменты мемуаров и освобождение женского тела из корсета, моделирование платьев на манекене и шепчущие монахини из сиротского детства. Из таких вот фрагментов и обрывков слагается густой сюрреалистический трагифарс, с безжалостным обнажением цинизма героини, которую много предавали и которая еще чаще предавала сама.

 »'AB'3” компании 'Norrdans' (Швеция) тоже не лишен «сюрни» и абсурдизма. Да что там, сломать голову на этом параде простодушных ситуаций проще простого, если воспринимать увиденное буквально. К счастью для многих зрителей, недоуменно вопрошавших друг друга «что бы это значило?», программка вроде бы дает подсказку. Мол, перед вами «борьба порядка и хаоса, воображения и реальности», выраженная в привнесении четвертого элемента к числу 3 из названия. Нельзя сказать, что после прочтения все стало ясно, да? Но не случайно танцовщиков в этом спектакле - четыре, а пятым и шестым участниками становятся, соответственно, световое панно, в котором при некотором воображении можно признать солнце, и некий продолговатый черный предмет в центре сцены, назначении которого неизвестно. Верней, как раз известно, его назначение - удивлять неизвестностью. Похоже на дерево, но не совсем. Хореограф Мартин Форсберг заставляет танцовщиков превращаться в птиц, или в малых детей, играющих в птиц, а также в ветки дерева и в черные призраки, которые не пугают, а смешат. Особенно, когда рукав костюма, нахлобученный на голову, становится лошадиной головой, а в фонограмме слышны сельские звуки - мычание и лай. Это театр бесконечных превращений, прикол ради прикола, кураж ради куража. И апофеоз игровой «наивности» без берегов, которая случается лишь у взрослых. Восторги свободно блуждающего воображения взаимодействуют с Бахом (куранта и сарабанда из виолончельных сюит), Вивальди (Маленький концерт) и приправлены современной электронной музыкой.

Ну а »'Pas de Dance'« (дуэт- фрагмент давнего балета Матса Эка «Плоские пастбища») — замечательный пример из череды дуэтов Эка, этого гения неброских чувств. Участники дуэта так пластически ясно — и в то же время многозначно - разыгрывают вечный расклад «фанаберия-и-уязвимость у него и вопрошание — и-надежда на вечную любовь у нее», что каждый в зрительном зале поймет: этот вроде бы не особо затейливый, нарочито грубоватый, «житейский» танец, с согбенными спинами и расхлябанными руками. с приприжками и брутальными паузами - он про каждого и для каждого.

Петербургский фестиваль гордится, что спектакль Уэйна МакГрегора «АвтоБиоГрафия» был показан в России всего через месяц после премьеры в Великобритании. Фестиваль стал сопродюсером постановки. В ее названии слог «био» выделен особо, потому что хореограф построил спектакль по себе — в прямом смысле. «Секвенирование моего полного генома и взгляд на тело человека как на своего рода архив определили не только содержание балета, но и его структуру», - говорит МакГрегор.

Замысел автора так привязан к воображаемым цепочкам ДНК и РНК, которые красиво и загадочно похожи на картинках на гроздья, что начинаешь вспоминать школьные уроки биологии. Но МакГрегор не иллюстрирует учебник. Он говорит о проблемах и чувствах. Правда, узнать это помогает не столько танец, сколько заглавия танцевальных двадцати трех фрагментов (аналог числа пар хромосом нашего тела), высвечивающихся над сценой: «аватар, познание, взросление, природа, старение, выбор» и т п. Надписи облегчают не только душу хореографа, вольготно растворившуюся в концепции, но и восприятие - тем зрителям, кто не готов «просто так» смотреть танец.

«Разработанный по аналогии с числом пар хромосом в геноме человека 23-частный компьютерный алгоритм всякий раз случайным образом выбирает случайную последовательность для исполнения танцовщиками, повторение при этом невозможно», Для МакГрегора это принципиально важно: ведь и в жизни мы подчинены непредсказуемости. Но, если горящие слова не увидеть (именно это, судя по разговорам в кулуарах спектакля, произошло со многими в зале), ничего ужасного не произойдет. Тогда для вас это будет балет, который мог бы иметь название, допустим, «композиция номер пять». Тем не менее, спектакль задуман как коллективная телесная исповедь, с бесстрашно ломающимися телами, с причудами координации и асимметрией пространственных решений.

Следы закрепленной импровизации исполнителей на репетициях (отмеченной в программке как «МакГрегор совместно с танцовщиками») видны на каждом шагу. А поразительное качество работы исполнителей, у которых, кажется, вообще нет преград в использовании собственных тел, привносит жизненно необходимый сок в довольно сухие, зато научные авторские концепции. Феноменальные, без преувеличения, танцовщики работают босыми, двигаясь в изощренной световой партитуре, с изменчивыми - то и дело - градациями яркости и темноты. Именно их усилия придают «АвтоБиоГрафии» высокий смысл. Ведь задумать танцы с геномом — одно. А превратить умозрительную теорию в искусство —совсем другое.

Источники править

 
 
Creative Commons
Эта статья содержит материалы из статьи «Ноги и геном», автор: Майя Крылова, опубликованной Ревизор.ру и распространяющейся на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International (CC BY 4.0) — указание автора, оригинальный источник и лицензию.
 
Эта статья загружена автоматически ботом NewsBots в архив и ещё не проверялась редакторами Викиновостей.
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.

Комментарии

Викиновости и Wikimedia Foundation не несут ответственности за любые материалы и точки зрения, находящиеся на странице и в разделе комментариев.