Проблемы детского театра обсудили в Кемерово

14 декабря 2018 года

В лаборатории участвовали три кузбасских театра, столичные режиссёры и театральные критики. Они совместно с детьми и их родителями смотрели эскизы спектаклей и рассуждали о детском театре и его проблемах. Выясняем, почему театр относится к детям потребительски и что нужно, чтобы ребёнок после спектакля сказал: «Ах!"

Почему в репертуаре нет постановок для подростков от 12 лет, им тоже интересен театр!

— Неправильно делить репертуар на постановки 6+ или 12+, — сказал главный режиссёр Кемеровского театра драмы, куратор лаборатории Антон Безъязыков. — Мне повезло, я застал те времена, когда в питерском ТЮЗе работал Зиновий Яковлевич Корогодский, легенда детского театра. Я видел реакцию зала. Сначала смеются глупые дети, потом умные, потом глупые родители, потом умные — так он выстраивал диалог с залом. Спектакль создается для семейного просмотра. Главная проблема театра: по мнению родителей, я привел ребенка, оставил его на ёлку-новогоднюю сказку, он что-то там посмотрел и ни разу не сказал мне «ах!». А ведь с ребенком спектакль нужно обсуждать: почему ах и почему не ах, и что ему не хватило, чтобы было ах. А может, и почитать книгу. Получается, что школа и родители перекладывают ответственность на театр: он должен развиваться, соответствовать… Театр зачастую относится к детям потребительски. Как сказал режиссёр Николай Коляда, пионер — сопливый, а деньги в кассу несёт. Каждый директор хочет получить в репертуар своего театра спектакль, такую выездную радость, который умещался бы в легковушку, проходил бы по всем детским садам, школам, шел чесом на Новый год, а потом забывался. Любому режиссёру нетрудно сделать шоу на 500 человек для 12-летних — но это будет коммерческий проект. А для серьезного разговора с подростками нужен спектакль на малой сцене, в камерном пространстве. В этом зачастую не заинтересован театр: сил, времени, денег потратит много, а выхлопа получит мало. Любой директор драмтеатра скажет — мы не театр для детей, у нас другая направленность. В этом также проблема. Кроме того, советские ТЮЗы стали молодежными театрами и серьезный репертуар заявляют в вечерних спектаклях. Такова тенденция. Единственный театр, который несёт воспитательную нагрузку на своем горбу — театр кукол. Но подросткам в 8-14 лет ходить туда уже неинтересно, а драматический театр им не в состоянии что-то предложить. Это тоже одна из проблем. Отчасти для их решения и нужна эта лаборатория: поговорить о проблемах и наметить решение.

Выяснилась и ещё одна проблема — отсутствие хороших пьес для подростков.

— Для детей 6-10 лет есть современная драматургия хорошего качества, — сказала режиссёр из Новосибирска Анна Зуева. — А найти драматургию для подростков — с этим у меня были огромные сложности. Мне кажется, эта аудитория как раз и не охвачена — 14-16 лет. Эти ребята уже приходят на взрослые спектакли, но проблемы, которые связаны с их возрастными особенностями, там не освещаются. Для этого должна быть отдельная драматургия. А встречается, как правило, чернуха или невнятная история, которая непонятно как началась и также закончилась.

И что делать? Ставить классиков?

— Есть неустаревающая классика, — ответил Антон Безъязыков. — Самый простой пример — Шекспир, «Ромео и Джульетта». Эта история войдет в аудиторию 12-16 лет как нож в масло. Но можно делать на основе классики современные вещи. Та история, которая рассказана Пушкиным в «Дубровском», при правильном ракурсе точно попадает в подростков. Другой вопрос — театры зачастую не заинтересованы в поднимании острых подростковых проблем. В этом еще одна проблема. Как только театры перестанут бояться этой проблемы и она станет востребованной, появятся талантливые драматурги.

В процессе работы театральной лаборатории была затронута и еще одна проблема — диалога режиссёра и актёра. Ведь лаборатория — это проба нового языка, нового материала, и, как отметили некоторые режиссёры, артист здесь не может выполнить все. Когда режиссёр приезжает в театр ставить спектакль, смотрит репертуар, понимает — вот идея, находит актёра, но все равно его не знает, нет с ним контакта. Начинает работать, уже имея определенный замысел, но в процессе узнавания актёра понимает, что режиссёрский замысел конфликтует со стержнем артиста. И либо силой своей воли заставляет его подчиняться замыслу, и тогда спектакль становится спектаклем режиссёрского «я», либо идет на диалог и вокруг этого актёра выстраивает мир, который состоит из тебя, из него, еще из кого-то. Потому что если режиссёр будет навязывать свое видение, то события не случится, в людях отклика не произойдет. И режиссёр этому не рад. Да, актёр сделал, как хотел режиссёр, но этой тиранией в театре режиссёр доволен не будет. Если режиссёр идет по классическому пути, то важен диалог с артистом. Ведь спектакль — создание мира, связанного не только с тобой, но и с театром, с людьми вокруг.

Источники

править
 
 
Creative Commons
Эта статья содержит материалы из статьи «Проблемы детского театра обсудили в Кемерово», автор: Светлана Алпатова, опубликованной Ревизор.ру и распространяющейся на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International (CC BY 4.0) — указание автора, оригинальный источник и лицензию.
 
Эта статья загружена автоматически ботом NewsBots в архив и ещё не проверялась редакторами Викиновостей.
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.

Комментарии

Викиновости и Wikimedia Foundation не несут ответственности за любые материалы и точки зрения, находящиеся на странице и в разделе комментариев.