РФ пытаются привязать к теракту в «Крокусе» Украину, а вот что об этом думают в Украине

28 марта 2024 года

Место теракта — здание «Крокус Сити Холл»

Российские власти продолжают искать «украинский след» в теракте в «Крокус Сити Холле» — хотя каких-либо внятных доказательств этому нет. Сначала Владимир Путин обвинил в теракте в «Крокусе» «тех, кто воюет с Россией руками киевского режима». Вслед за ним — с еще более однозначными — обвинениями в адрес Украины выступили его пресс-секретарь Дмитрий Песков, глава ФСБ Александр Бортников и секретарь Совбеза РФ Николай Патрушев. Владимир Зеленский, говоря о предположениях Путина, назвал российского президента «больным и циничным существом»: «Все у него террористы, кроме него самого». Как Киев объясняет подобную риторику Кремля? Используют ли российские власти этот теракт как предлог для новой волны мобилизации? И приходится ли Украине как-то реагировать на эти обвинения? «Медуза» поговорила об этом с советником главы офиса украинского президента Михаилом Подоляком.

— С чем конкретно может быть связано желание российских властей обвинить в теракте Украину?

— Во-первых, Россия уже не может выйти из пропагандистской канвы, которую сама создала и которой оправдывает войну против Украины. Они используют этот теракт ради отвлечения внимания от собственных террористических действий. Во-вторых, они [власти РФ] не готовы адекватно оценивать то, что происходит в мире, и отвечать на вопросы собственной внутренней безопасности, оценить риски глобального терроризма.

По сути это попытка отвлечь от вопросов, которые неизбежно возникают даже у лояльных Путину россиян: почему теракт не предотвратили, почему не было эффективных действий силовиков, почему они не провели агентурную работу? Ведь российские власти все время рассказывают, как у них все под контролем. «Украинский след» позволяет эту задачу решить.

И, наконец, это просто личная лютая ненависть Путина к Украине. От того, что Украина все время унижает его концепцию «я большой, я глобальный», «я — исторический персонаж». Эта личная ненависть, построенная на абсолютно извращенных исторических предпосылках и идее о собственной сверхценности, влияет на политические реакции Путина.

Но мне это нравится. Версия Путина сама себя дискредитирует. Сам теракт в «Крокус Сити Холле», который, безусловно, имеет отношение к глобальному терроризму, вызвал абсолютно понятное сочувствие даже у тех стран, которые занимают четкую проукраинскую позицию. Но эта настойчивая попытка привязать несуществующий «украинский след» к этому теракту вернула всех к пониманию того, что политическое руководство России сегодня неадекватно. И, конечно, это важно, потому что волна сочувствия [западных стран к России] сменилась осознанием, что с этими персонажами не о чем разговаривать.

Ведь они выдают фейки пропагандистского толка вместо того, чтобы надлежащим образом проанализировать, почему теракт стал возможен, попытаться понять, есть ли в стране другие ячейки этого толка, насколько активно инфильтрирован тот же «Вилаят Хорасан» в России.

— Как российские власти могут использовать риторику об «украинском следе»? Это может быть связано с желанием обосновать новую волну мобилизации в России — или с дальнейшим наступлением на фронте?

— Нет. Будет ли эта риторика способствовать выполнению каких-то конкретных задач российских властей? Мобилизация [в России] продолжается и так. Милитаризация общества налицо. Пропагандистская истерика, которая позволяет [власти] все это делать, абсолютно очевидна. Переориентации России на какие-то другие цели [кроме военных] мы не наблюдаем.

Более того, в последний месяц мы видим резкое усиление риторики российских официальных лиц. Они говорят о том, что Россия ведет уже не «СВО», а полноценную войну, что необходимо проводить полноценную мобилизацию, уничтожить всех. Параллельно Россия каждый день продолжает удары по Украине — все это говорит о том, что агрессивная, радикальная точка зрения на ведение войны в России победила. Поэтому я считаю, что нет никакого смысла [российским властям] использовать этот теракт для дополнительного усиления мобилизационных процессов. Все это и так происходит.

Я думаю, что, скорее, это была попытка добиться снижения лояльности по отношению к Украине со стороны стран демократии. Но, еще раз подчеркиваю, так как есть объективные факты [о теракте], этой цели России добиться не удалось.

— И все-таки, как вам кажется, могут ли эти обвинения со стороны России иметь какие-то последствия для Украины? Повлияют ли они на отношения Киева, скажем, с латиноамериканскими странами, где очень активно вещает пропагандистский канал Russia Today, и придется ли Киеву как-то на них реагировать?

— Мы считаем, что в рамках информационной работы необходимо реагировать на любые, даже фейковые, обвинения, и активно их опровергать. Более того, мы видим, что это делают и наши западные партнеры. Они ведут активную информационно-разъяснительную работу в отношении этого теракта и пытаются объяснить многим странам, что речь о глобальном терроризме, о большом количестве организаций террористического толка, и что на фоне разбалансировки международных взаимоотношений подобные риски могут только возрасти.

Мы работаем над тем, чтобы странам Глобального Юга объяснять природу этого теракта, современного терроризма как такового и природу работы российской пропаганды, которая зафиксирована на идее уничтожения Украины и поэтому не готова адекватно воспринимать подобные риски.

Наши посольства ведут соответствующую работу. Руководство Украины работает в координации с другими странами — с США, Великобританией, странами Европы. И мне кажется, что в мире вряд ли есть страны, которые придерживались бы российской версии.

— Как ведется такая работа со стороны посольств?

— Как только возникает какая-то кризисная ситуация, которая требует дополнительного комментария, посольство начинает активно встречаться со СМИ и с непосредственными представителями официальных органов власти стран, это публичная и непубличная коммуникация, где излагаются факты.

— Внятных доказательств российской официальной версии нет, но хотелось бы понять природу ее возникновения. Среди задержанных по делу о теракте есть граждане Таджикистана, и в последнее время в новостях периодически всплывает имя «Абдулла». Есть версия, согласно которой речь может идти о бывшем боевике ИГИЛ Абдулле аль Таджики, который якобы мог примкнуть к воюющим на стороне Украины после 2014 года. Что вы об этом думаете?

— Я знаю об этой версии. Российская пропаганда в 2016-2018 годы часто пыталась связать Украину с различными запрещенными террористическими группировками, не только с ИГИЛ, но и с более локальными. Это была масштабная пропагандистская кампания с целью показать, что Украина дает пристанище таким боевикам. Но Украина максимально дистанцирована от глобального терроризма — в отличие от России, которая буквально финансировала ХАМАС и Талибан и легитимизировала их присутствие на глобальном рынке. Талибан даже присутствовал на различных встречах в Москве на уровне [главы МИД России] Лаврова.

Удивительно, насколько нужно быть неумным, чтобы построить версию без фактов, когда другие спецслужбы четко указывают на наличие конкретных исполнителей с конкретными документами из конкретных стран. Когда у тебя есть все факты, но ты все равно пытаешься ввернуть пропагандистскую версию 2017 года, это выглядит нелепо.

Для Украины очевидно, что она к этому никакого отношения не имеет. Все эти персонажи никогда не были в Украине и не пересекались с нами.

— Есть ли в Украине люди, которые воевали с РФ в Сирии? Контактировала ли с ними украинская власть в военных целях?

— Нет. Конечно, сказать, что кто-то транзитом не проезжал через территорию той или иной страны, трудно, но у нас нет коммуникации с людьми, которые воевали в других регионах на других войнах, и украинские военные официальные лица с такими людьми не связаны.

Мы активно работаем в некоторых регионах с точки зрения получения там информации, в том числе о действиях России в странах Африки. Мы активно смотрим на то, что Россия делает с точки зрения поддержки определенных радикальных движений на Ближнем Востоке — в рамках возможностей нашей разведки. Но здесь, скорее, Россия была заинтересована в финансировании прокси-групп, которые дестабилизируют те или иные регионы — я имею в виду ту же Центральную Африку и Ближневосточный регион. Украина в таких глобальных проектах по дестабилизации никогда участия не принимала и таких контактов не имеет.

— Вы говорите, что в Украине якобы нет людей, которые воевали в других конфликтах. Но есть же, например, информация об участии чеченцев в боевых действиях на стороне Украины?

— Я имел в виду конкретно Сирию. Безусловно, у нас есть подразделения, куда входят ребята-чеченцы, которые воевали против российских федеральных войск в чеченских войнах. И они мне симпатичны. Я хорошо помню Хасавюртовские соглашения 1996 года, там сказано, какие гарантии на себя брала Россия с точки зрения автономизации Ичкерийской республики. Конечно, они хотят получить компенсации от России за невыполненные обещания. И они в полном объеме пользуются нашей поддержкой.

— Контролируют ли их действия военное командование Украины?

— У нас есть Вооруженные силы Украины, которые полностью контролируются Украиной и ведут войну в рамках правил и обычаев войны. Мы придерживаемся Женевских конвенций. Есть у нас и российские военные формирования, такие, как «Легион Свободы России» и РДК; есть «Полк Калиновского» — это граждане Беларуси. И есть чеченские подразделения, и они воюют в рамках своего представления о войне и имеют право это делать.

— Какой размер у чеченского подразделения?

— Не буду раскрывать. Но я бы хотел немножко развенчать мифологию о том, что чеченцы якобы не соблюдают обычаи ведения войны. Это то, что насаждалось [российскими властями] длительное время и оправдывало Первую и Вторую чеченские войны (подробнее о военных преступлениях с обеих сторон в ходе тех кампаний можно узнать, например, здесь — прим. «Медузы»).

Мне как раз кажется, что те подразделения, которые воюют против российских федеральных войск, стараются придерживаться правил ведения войны, в отличие от России. Потому что то, что мы видим на поле боя и когда освобождаем военнопленных, свидетельства, которые фиксируют в том числе международные следственные группы — и то, что мы увидели при задержании подозреваемых в теракте в «Крокус Сити» с отрезанием ушей, демонстративными пытками — все это говорит об обратном. Это должно поставить крест на распространяемых Россией мифах о чеченцах.

Я считаю, что чеченские военнослужащие, которые поддерживают законное правительство, которое сейчас возглавляет господин Закаев, как раз придерживаются тех или иных правил ведения войны.

— Российская пропаганда отмечает, что в своем заявлении после теракта Владимир Зеленский не принес соболезнований по поводу погибших мирных граждан. Почему?

— Это же очевидно. Соболезнования невозможны по определению, когда твою страну терроризируют уже более двух лет, а граждане страны-террориста это либо прямо активно поддерживают, либо равнодушно относятся к подобным ежедневным атакам. При этом, несомненно, Украина на всех уровнях всегда осуждает любые проявления глобального терроризма.


Источники править

 
Эта статья содержит материалы из статьи ««Соболезнования невозможны по определению» Власти РФ пытаются убедить всех, что к теракту в «Крокусе» причастна Украина. Вот что об этом думают в офисе Владимира Зеленского», опубликованной изданием Meduza и распространяющейся на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 (CC BY 4.0) — при использовании необходимо указать автора, оригинальный источник со ссылкой и лицензию.
 
Creative Commons

Комментарии

Викиновости и Wikimedia Foundation не несут ответственности за любые материалы и точки зрения, находящиеся на странице и в разделе комментариев.