Резкая жёлтая нота Ван Гога на фестивале Юрия Башмета в Ярославле

11 мая 2019 года

Спектакль-концерт «Ван Гог. Письма к брату» состоялся в Концертном зале имени Собинова в Ярославле. В главной роли — Евгений Миронов, режиссер-постановщик —Марина Брусникина. Солист и дирижер Юрий Башмет, камерный ансамбль «Солисты Москвы» исполнили фрагменты из произведений Альфреда Шнитке, Людвига ван Бетховена, Иоганнеса Брамса, Густава Малера, Кузьмы Бодрова.

Главный акцент на сцене — у треножника с пустым подрамником ваза с подсолнухами, воспетыми Ван Гогом. Евгений Миронов читает текст, обращаясь к залу сквозь раму. В финале она становится решеткой психиатрической лечебницы. На заднике — меняющиеся видеопроекции знаменитых картин художника. Оркестр — самая большая декорация спектакля. Трагический монолог гения, его письма к младшему брату Тео — настоящее испытание зрителя чувствами сострадания, сопереживания, которые до последней капельки вытягивал из душ Ван Гог-Миронов. И музыка. Она усиливала повествование, «досказывала» и высвобождала душевные муки, облегчая тягостный камень щемящей тоски. Евгений Миронов поделился с журналистами перед началом спектакля:

«Выбор музыки — настолько творческий процесс, что мы с Юрием Абрамовичем делали это обоюдно. Он высказывал свое отношение о компоновке этого текста. Я высказывал свои мысли по поводу музыки. Например, Альфред Шнитке, которого он предложил. Я вначале подумал, что все-таки — это, наверно, не та интонация для такого лирического начала, там потом будут более драматические куски ближе к финалу. А потом подумал, что дальше я не прав и «отмотал» назад. Потому что Шнитке дал возможность не банально, не линейно следовать от начала к концу, а погрузиться сразу в некую такую тайну гения. Эта музыка дала возможность и мне, как артисту, по-другому существовать в самом начале.

С Мариной Брусникиной я работал уже три раза. У нее очень хороший вкус, она здорово чувствует соотношение музыки и литературного материала. Эти письма настолько искренние, они настольно обнажены, что надо делать по возможности также искренно, а по-другому их невозможно читать. Ничего специального искать не пришлось. Я единственное, что справлялся с собой, потому что я не могу сказать, что со временем это как-то у меня прошло. Я имею в виду мое собственное личное отношение к нему как к человеку. Я просто восхищен и поражен его целеустремленностью, верой, такой сильной, которой нам всем не хватает. При этом, верой в таких тяжелейших обстоятельствах, не только финансовых. Болезнь давала о себе знать, и он боролся очень мужественно до последнего.

Я очень люблю Ван Гога, наверно, самый мой любимый художник. Тут был особый случай — это была просьба Ирины Александровны Антоновой, теперь президента Пушкинского музея. Она сказала, как мне не стыдно давно не участвовать в «Декабрьских вечерах Святослава Рихтера». Тут возникло, что великий литовский режиссер Някрошюс, когда мы с ним последний раз виделись, сказал мне: «Прочитай, пожалуйста, письма Ван Гога». Я подумал, что это заявка на следующий спектакль, и хорошо бы мне в эту тему погрузиться. К сожалению, Някрошюса не стало совсем недавно. Я ему благодарен за эту идею. Ею я поделился с Юрием Башметом, поскольку он музыкальный руководитель «Декабрьских вечеров»: «Давайте попробуем». И это началось так «акварельно», причем очень значимо для меня, потому что в Пушкинском музее (на концерте фестиваля «Декабрьские вечера») с левой стороны, когда я читал, висела картина Ван Гога «Прогулка заключенных». Это очень сильно на меня эмоционально подействовало. Я испытал какой-то катарсис. Было воодушевление. Я решил, что необходимо это сделать уже не просто концертом, а спектаклем-концертом, чтобы и видеоряд, и музыкальный, и литературный должны быть в какой-то одной гамме. Сегодня мы играем спектакль не первый раз и делаем это с большим удовольствием. В конце звучит Малер. Нас упрекали, что это уж совсем традиционно. Но без него невозможно, когда Ван Гог говорит о звездах в последнем письме брату. Мне очень трудно это читать, я вам клянусь. Я каждый раз не профессионален».

Да, Миронов непозволительно для актера засморкался в платок, не смог сдержать слез во время музыки. «Я не сумасшедший. Эта резкая желтая нота, которую я нашел этим летом,» — восклицает художник в письме брату, уже отрезав себе ухо.

И все-таки впечатление угнетающей безысходности ушло в конце спектакля. Ададжиетто из симфонии n 5 Густава Малера унесло всех к звездам. «Звездная ночь» Ван Гога мерцала на заднике сцены.

Любимые кроссоверы Юрия Башмета, перекрещивание всех видов искусств, которые в этом году под особым вниманием XI Международного музыкального фестиваля в Ярославле, особенно в случае с темой Ван Гога — очень сильное впечатление.

«Что ж, я заплатил жизнью за свою работу, и она стоила мне половины моего рассудка, это так,» — из письма, найденного в кармане художника в день смерти, 29 июля 1890.

Источники

править
 
 
Creative Commons
Эта статья содержит материалы из статьи «Резкая жёлтая нота Ван Гога на фестивале Юрия Башмета в Ярославле», автор: Елена Алексеева, опубликованной Ревизор.ру и распространяющейся на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International (CC BY 4.0) — указание автора, оригинальный источник и лицензию.
 
Эта статья загружена автоматически ботом NewsBots в архив и ещё не проверялась редакторами Викиновостей.
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.

Комментарии

Викиновости и Wikimedia Foundation не несут ответственности за любые материалы и точки зрения, находящиеся на странице и в разделе комментариев.