Религия и традиция на Западном и Центральном Кавказе: борьба, взаимодействие или симбиоз
16 апреля 2014 года
При этом хорошо известным и исследованным фактом является наличие мощного дохристианского культово-обрядового субстрата и на территории Абхазии, и на территории Алании-Осетии, вступившего в своеобразный, во многом сходный, но и без сомнения, самобытный в каждом случае симбиоз с христианством. Наконец, ослабление позиций христианства в эпоху позднего средневековья (в силу целого комплекса объективных причин) сопровождалось в обоих регионах экспансией ислама и реставрацией (на новом уровне) традиционных верований.
На рубеже новой и новейшей истории и Абхазия и Осетия оказались в культурно-идеологическом отношении своего рода трехполярными регионами, где тесно переплелись, не вступая в серьезные конфликты друг с другом, традиционные верования, христианство и ислам. К примеру, в Северной Осетии (Дигория) мне самому в начале 1990-х гг. довелось наблюдать участие местного муллы в традиционном обрядовом действии (кувде), происходившем в святилище Устырджи или Вашкерги (аналог святого Георгия). При этом степень христианизации, как и исламизации населения, относящего себя к той или иной конфессии, в целом была невелика. Ситуация изменилась на рубеже XX-XXI вв., что связано с распадом СССР, крахом (или глубоким кризисом) формально еще доминирующей атеистической идеологии, кровопролитными и разрушительными войнами, затронувшими оба интересующих нас региона, необходимостью в обоих случаях (в Абхазии и Южной Осетии) приступить к строительству независимого государства. Задача противостояния сильному агрессору, формально опирающемуся на христианскую (православную) идеологию (и пытающемуся представить свои мало-имперские амбиции как борьбу христианства и цивилизации с дикостью и (в случае Абхазии) с мусульманством, вынуждала общества двух мятежных регионов попытаться предъявить миру свою идеологию.
Эта идеология (включающая в себя и религиозную практику) должна была стать еще одной связующей нитью, объединяющей общества перед лицом внешней угрозы и позволяющей им еще раз обосновать свое право на строительство независимого государства. Православие в обоих случаях не вполне подходило на эту роль, в первую очередь потому, что являлось религией основного противника. Тем более эту роль не мог выполнять ислам, создающий угрозу «поглощения» и Осетии (в целом) и Абхазии их более многочисленными соседями. Тем более, что экспансия ислама, являющаяся сейчас своего рода «визитной карточкой» не только Северного Кавказа, шла и идет в настоящее время достаточно интенсивно, что по вполне понятным причинам рассматривалось многими и в Осетии и в Абхазии как угроза.
В Южной Осетии уже имел место формальный отказ местной азербайджанской общине в строительстве мечети в Цхинвале (для которой уже было выбрано место и заказан проект), а также известны неоднократные случаи выхода местных юго-осетинских девушек за выходцев с Северного Кавказа (Дагестан, Чечня), работающих на стройках в республике, перехода их в ислам и «закрепления» новой исламской семьи на территории крошечной РЮО.
Еще одной (а в настоящий момент – главной) причиной, препятствующей укреплению православия в Южной Осетии и Абхазии и превращению его в стержень национально-государственного строительства, является формальная принадлежность территорий этих республик к канонической территории Грузинского патриархата. Именно это, как хорошо известно, является препятствием для принятия приходов Абхазии и Южной Осетии под омофор как РПЦ, так и любой другой православной церкви. Тем более, что именно Грузинская православная церковь не просто является одним из ближайших союзников РПЦ, но и безусловно поддерживает её в длительном конфликте с Константинопольским патриархатом.
Сейчас этот конфликт вновь может обостриться из-за уже ставшего фактом отхода от «московской ориентации» большинства епархий и клириков Украинской православной церкви Московского патриархата (в том числе очень влиятельного митрополита Александра (Драбинко), викария Киевской епархии). Начавшееся брожение может привести не только к автокефалии УПЦ МП, но и к ее объединению с Украинской православной церковью Киевского патриархата. Очевидно, что в этой ситуации РПЦ не пойдет на разрыв с Грузинской православной церковью. Возлагать же какие-то надежды на Константинопольский патриархат, привыкший с восточным коварным расчетом играть затяжные партии и жертвовать в случае необходимости фигурами, было бы недальновидно. В конечном итоге, не так давно Константинопольский патриарх вновь заявил, что «подобные решения (об автокефалии-А.С.) должны приниматься при общем согласии всех поместных церквей». Таким образом, ситуация представляется тупиковой и уповать (как это иногда делается) на «церковный суд РПЦ» или на «решение экспертов РПЦ» вряд ли оправданно. Как хорошо известно, вмешательство клириков РПЦ (могу напомнить о заявлениях о. А. Кураева по Абхазии) не всегда бывает продуктивно и продуманно.
На настоящем этапе и в Абхазии и в Осетии происходит укрепление элементов традиционной религии, в первую очередь, культа святилищ. При этом наблюдается две тенденции. Во-первых, происходит своего рода «кодификация» традиционной религии, появляется иерархия святилищ. К примеру, в Осетии практически самым почитаемым святилищем (причем, хотя и в различной степени, но для обоих её частей) стала Роща святого Хетага, являвшаяся ранее хотя и чтимым святым местом, но лишь одним из многих таких мест. Во-вторых, наблюдается нарастание конфликта между некоторыми представителями священства, церковной иерархии и радикальной православной общественности, с одной стороны, и достаточно широкими массами общественности, в том числе и воцерковленными, прибегающими в своей повседневной жизни к культам и обрядам традиционной религии. Примером этого является, в частности, конфликтная ситуация вокруг святилища Илор-ныха. Пока такие конфликты носят частный характер, но в дальнейшем могут стать более перманентными и жесткими. Связаны они с неготовностью части православного духовенства к интеграции элементов традиционной религии, хотя примеры такой интеграции в истории христианства далеко не единичны и в целом весьма успешны. Собственно говоря, элементы такого взаимодействия и даже симбиоза хорошо прослеживались на территории Абхазии и Южной Осетии в прошлом. Остается неясным также, насколько долговечна тенденция к укреплению традиционной религии, так как в настоящее время, в условиях ослабления внешнего давления, она в несколько меньшей степени используется местными элитами для консолидации общества.
Если обратимся в целом к Осетии, как к Южной, так и Северной, ситуация окажется в чем-то схожей. То есть отнюдь не все упирается в решение о канонических территориях того или иного патриархата. Как признают церковные иерархи Северной Осетии (май 2012 г., секретарь Владикавказской и Махачкалинской епархии иерей Савва Гаглоев), «церковь оказалась нечувствительной к осетинской культуре», «церковь так и не стала органичной частью религиозно-культурной традиции осетинского народа» (хотя попытки такого рода делались и делаются, особенно в последние годы). То есть развитие осетинского национального самосознания, укрепление осетинской идентичности, и повышение роли православия стали двумя автономными, непересекающимися процессами. Другими словами, православие (и это понимают представители церкви) так и не стало основой или стержнем осетинской идентичности, опорным камнем осетинской национальной идеологии. Соответственно, кроме экспансии ислама и частичной реконструкции «традиционной веры», и в дальнейшем может происходить усиление влияния нетрадиционных для региона религий и сект.
Видимо, наиболее приемлемым путем здесь в самом деле является политика инкультурации, то есть укоренения православия (и ислама, что сложнее) в местной культуре, своего рода симбиоза. Вопрос, всегда ли к этому готова церковная иерархия, всегда ли именно этого ждет местное общество.
Источники
править
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.
Комментарии
Если вы хотите сообщить о проблеме в статье (например, фактическая ошибка и т. д.), пожалуйста, используйте обычную страницу обсуждения.
Комментарии на этой странице могут не соответствовать политике нейтральной точки зрения, однако, пожалуйста, придерживайтесь темы и попытайтесь избежать брани, оскорбительных или подстрекательных комментариев. Попробуйте написать такие комментарии, которые заставят задуматься, будут проницательными или спорными. Цивилизованная дискуссия и вежливый спор делают страницу комментариев дружелюбным местом. Пожалуйста, подумайте об этом.
Несколько советов по оформлению реплик:
- Новые темы начинайте, пожалуйста, снизу.
- Используйте символ звёздочки «*» в начале строки для начала новой темы. Далее пишите свой текст.
- Для ответа в начале строки укажите на одну звёздочку больше, чем в предыдущей реплике.
- Пожалуйста, подписывайте все свои сообщения, используя четыре тильды (~~~~). При предварительном просмотре и сохранении они будут автоматически заменены на ваше имя и дату.
Обращаем ваше внимание, что комментарии не предназначены для размещения ссылок на внешние ресурсы не по теме статьи, которые могут быть удалены или скрыты любым участником. Тем не менее, на странице комментариев вы можете сообщить о статьях в СМИ, которые ссылаются на эту заметку, а также о её обсуждении на сторонних ресурсах.
