Светлана Сорокина: «Откуда меня можно было выгнать, я уже сама ушла»
10 декабря 2011 года
<dynamicpagelist> category = Опубликовано category = Россия count = 6 orcer = addcategory suppresserrors = true namespace = Main </dynamicpagelist>
2.svg)
Фальсификация результатов минувших парламентских выборов и «грубая расправа» над участниками последовавших за этим в различных городах России акций протеста стала главной причиной выхода из Совета при президенте РФ по правам человека Ирины Ясиной и Светланы Иннокентьевны Сорокиной.
«Войдя в состав Совета, мы обе искренне верили, что даже если нам не удастся остановить произвол властей и коррупцию в масштабах страны, то, по крайней мере, мы сможем помочь конкретным людям и организациям», – указали они в совместном заявлении, опубликованном на их блогах в «Живом журнале».
По данным правозащитного центра «Мемориал» и правозащитной организации «Международная амнистия», 5 и 6 декабря 2011 года во время акций протеста против массовых фальсификаций на выборах 4 декабря в Государственную Думу России задержания манифестантов приняли небывалый размах: в Москве за два дня задержали почти девятьсот человек, в Санкт-Петербурге – более четырёхсот.
«Применение силы полицией было явно несоразмерным и сопровождалось многочисленными нарушениями действующего законодательства. Участников акций протеста избивали – как в ходе задержания, так и впоследствии. Были задержаны или пострадали от действий полиции многие журналисты, исполнявшие свой профессиональный долг. При рассмотрении этих дел в участках мировых судей и в районных судах продолжались массовые нарушения прав задержанных», – говорится в распространенном 9 декабря обращении правозащитных организаций.
В своем блоге Сорокина подчеркнула, что за три года работы в совете она пришла к выводу, что уважение прав и свобод граждан России не является приоритетом в деятельности российского президента и его команды.
Председатель Совета при президенте РФ по развитию институтов гражданского общества и правам человека Михаил Федотов публично выразил сожаление о решении публициста Ирины Ясиной и журналиста Светланы Сорокиной покинуть совет. Другие коллеги, теперь уже бывшие, по президентскому комитету сдержанно прокомментировали уход Сорокиной и Ясиной.
Для председателя постоянной палаты по правам человека Политического консультативного совета при президенте РФ Валерия Борщева, лишь в пятницу вернувшегося в Москву из командировки, новость стала неожиданностью.
«Я еще с [Сорокиной и Ясиной] не говорил, поэтому не могу ничего пока комментировать. Надо выяснить, какую аргументацию они сами высказали по этому поводу», – сказал он в разговоре с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки».
Член Совета при президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека, председатель комитета «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина в интервью «Голосу Америки» подтвердила достоверность информации, но сказала, что в совете по этому поводу ещё не собирались и в своем кругу ничего не обсуждали.
«Мое личное отношение к этому очень простое – каждый принимает решение самостоятельно, – добавила она. – Думаю, что это правильно – не выходить из совета группой, а делать это тогда, когда человек сам почувствовал для себя полную бессмысленность пребывания там. Я надеюсь еще что-то сделать. Полагаю, что для меня не исчерпаны возможности в той области, которой занимаюсь».
По её словам, это с её стороны вовсе не означает, что она согласна со всем, что происходит в стране и что делается властью. Правозащитница также согласилась с оценкой Михаила Федотова, что уход Ирины Ясиной ослабит ряды совета.
«Ирина довольно активно работала в совете, и мне кажется, что ей кое-что удавалось. Но, видимо, у нее другое ощущение. Насколько мне известно, Светлана Сорокина всегда была очень скептически настроена. Опять же здесь речь идет не о поддержке или критике того, что происходит сегодня в стране, политике или о высказываниях президента. А о возможности что-то сделать именно для людей», – заключила Ганнушкина.
Накануне Москва и Вашингтон обменялись уколами по поводу честности и корректности прошедших выборов в Госдуму РФ и последовавших за ними акциями протеста оппозиционных сил. В частности, премьер-министр России Владимир Путин обвинил в прессе госсекретаря США Хиллари Клинтон в том, что своей критической оценкой думских выборов ещё до получения материалов наблюдателей БДИПЧ «она задала тон» протестным действиям некоторых лидеров российской оппозиции.
По мнению Валерия Борщева, заявление Путина не имеет никакого отношения к реальной действительности.
«Гражданское общество в России давно озабочено ситуацией с выборами. И мы тщательно готовились к контролю за нынешними выборами, разработали программу “Гражданин-наблюдатель”. В СМИ были требования, чтобы на участках для голосования были установлены видеокамеры. Конечно, мы предполагали, что эти выборы, как и предыдущие, будут нечестными и некорректными, и возникнут фальсификации. Очень много фактов предъявлено и в СМИ, и в партиях. Поэтому причем здесь Клинтон?» – задается он риторическим вопросом.
Как ему представляется, российские граждане сами все прекрасно видят.
«Поэтому наши требования – расследовать все нарушения и заново провести выборы. Это желание российского общества, может быть, части его, но немалой части. Люди оскорблены, унижены таким отношением к их правам на выборах, поголовной фальсификацией. И тем, что практически не было должной реакции на нарушения. Поймали карусель в двух округах, наблюдателей выгоняли с участков – и никакой реакции. Так что госсекретарь США здесь совершенно ни при чем», – резюмировал он.
Это наша внутренняя позиция, позиция гражданского общества, и мы её будем отстаивать, говорит Борщев.
Светлана Ганнушкина назвала полным абсурдом мысль о том, что сигнал к беспорядкам в России дали из Вашингтона.
«Это просто постыдство так говорить о своих гражданах. По всей вероятности, это соответствует мировоззрению самого говорящего. Это характеризует только его, больше никого», – заключила она.
На её взгляд, с тем же успехом можно утверждать, что акции протеста «Захвати Уолл-стрит» организованы по приказу Путина.
Как известно, в субботу 10 декабря оппозиция собирается провести на Болотной площади в Москве масштабный митинг несогласных с результатами выборов в Госдуму. По сведениям заместителя мэра в правительстве столицы Александра Горбенко, обнародованными на встрече с журналистами, на согласованную с властями акцию намерены прийти до 30 тысяч человек.
Валерий Борщев также собирается пойти на митинг.
«Мы будем выражать свой протест против фальсификации выборов и призывать к тому, чтобы были назначены новые выборы. Потому что последние выборы – это их имитация. Это обман населения, обман общества», – констатировал он.
Светлана Ганнушкина к грядущей акции на Болотной площади тоже относится положительно.
«Это хорошо, что народ проснулся. Потому что нельзя дальше терпеть это болото, в которое нас во всех отношениях затягивают все больше и больше. Власть слабая и не в состоянии решить ни одной проблемы, просто ни одной. Она практически недееспособна. Вот из-за этого строятся все эти вертикали и придумываются разные штуки с выборами», – считает председатель комитета «Гражданское содействие».
По её ироничному замечанию, если бы власти хотели намеренно разрушить страну, «например, по указке Вашингтона или Нью-Йорка или кого-то другого, то они должны были бы делать именно то, что они и делают сейчас».
«И в этом весьма преуспевают. Вот в чем ужас», – подытожила Светлана Ганнушкина.
Днём позднее Светлана Сорокина дала эксклюзивное интервью «Голосу Америки»
правитьСветлана Сорокина: «Я уже все рассказала, что хотела, и в загашнике у меня ничего не осталось. Комментировать, честно скажу, как-то ничего больше не хочется. Какая б ни была вина, ужасно было наказание (смеется). Все звонят, чего-то спрашивают, как будто я власть свергаю. А я не свергаю — просто вышла из этого совета, вот и все», — так разворачивалась наша беседа.
Виктор Васильев: Но ваша бывшая коллега Светлана Ганнушкина сказала сегодня, что вы изначально были настроены пессимистично по отношению к работе в совете. Это так?
С. С.: На самом деле это давнишняя история, длящаяся ещё со времен второго процесса над Ходорковским-Лебедевым, когда я уже хотела выходить из совета. Но у нас очень хороший состав был, и я решила, что с этими людьми, наверное, стоит ещё побыть и поработать. Но не случилось.
В. В.: Вас три года удерживал на месте именно коллектив?
С. С.: Да, коллектив там замечательный. Я очень уважаю всех людей, которые объединились в этом коллективе. Но, в конце концов, каждый сам делает свой выбор. Человек подустал, вот и все.
В. В.: Вам что-то удалось сделать практического в рамках совета?
С. С.: Знаете, да. Потому что у нас было много рабочих групп и комиссий, огромное количество специалистов, которые по-своему двигали свои темы и передавали огромное количество бумаг, предложений, инициатив, которые частично учитывались, в том числе в той же законотворческой деятельности.
В. В.: То есть вы не считаете, что это было напрасно потраченное время?
С. С.: Нет, нет, совсем не считаю. Но просто наступают какие-то моменты, когда понимаешь, что не хочешь иметь дело с тем или иным…
В. В.: Что стало последней каплей?
С. С.: Тут сошлись две темы. Во-первых, история с Магнитским и то, что теперь посмертно этого человека обвиняют в краже тех денег, в краже которых он обвинял других людей. Все разом перевернули с ног на голову и парадоксально, салтыковско-щедринским образом, умудрились взвалить вину на уже замученного в застенках покойника. И второе — это, конечно, выборы и разгоны [демонстраций] после них. Что-то после этого меня совсем замутило.
В. В.: А как вы оцените первую реакцию президента Медведева, который публично оценил факты нарушений, выложенные в Интернете?
С. С.: Он назвал это чем-то вроде непонятной киношки или чем-то похожим на это. Не нравится мне такое отношение к тому, что люди абсолютно честно и искренне выкладывали в YouTube, не зная, где ещё разместить эту информацию. Ещё забавно было, когда он [председателя ЦИК Владимира] Чурова назвал волшебником, а тот сказал: «Я только учусь…». Правда, все это было бы смешно, когда бы не было так грустно.
В. В.: Удавалось ли нормально пообщаться с президентом за эти годы?
С. С.: Регулярно, два раза в год. Мы апеллировали к нему как к президенту и гаранту, докладывали ему свои соображения, наблюдения, передавали документы. Это было именно общение. В этом смысле ничего не могу сказать, он выдерживал режим — два раза в год мы виделись.
В. В.: А какое впечатление у вас оставалось от общения с ним?
С. С.: Разнообразное. Помню, когда мы в первый раз встретились, было ощущение, что это все-таки политик нового формата и человек другого поколения, человек, который грамотен, юридически образован, что важно. Мы рассчитывали, что у него слышимость будет выше, чем у его предшественника. Но последняя встреча, которая была в Нальчике, произвела совершенно иное впечатление. Там как раз цепануло то, что, когда мы опять завели речь про Магнитского, он сказал: «Что вы все — Магнитский, Магнитский, как будто нет больше других историй, других дел!» На это просто хотелось крикнуть: «Так вы хоть одно дело, такое громкое и явное, доведите до логического завершения!» Ведь коли этого не случится, то и другие дела будут продолжаться в том же духе, то есть при полном бесправии. Меня очень цепанула его фраза. Вот так все понемножку копилось…
А потом, конечно, этот съезд «Единой России», поиск врагов, заявления о тех, кто получает гранты и потому против… Это очень сильно меня утомило. Заезженная пластинка, каждый раз повторяющаяся, просто выводит из себя… Я грантов не получаю, но уже хочется пойти попросить какой-нибудь. Просто из духа противоречия. Надоело.
В. В.: А как вам триумфальный митинг сторонников «Единой России»?
С. С.: У нас все время хотят взять числом. Причем никого не смущает, что все прекрасно знают, как этих людей свозят со всей страны в Москву, как им дают разнарядку. Что за это сулят и прочее. Все это абсолютно понятная история. Тем не менее, с какой-то маниакальностью её повторяют и повторяют… Для кого, для чего? Для того, чтобы показали по Первому и Второму каналам, и пожилые люди в деревнях поверили, что все так и есть? Если только на это расчет. Все остальные-то уже давно в Интернете и знают другую правду.
В. В.: Вы сегодня посещали поликлинику, когда я вам звонил днем. Не стресс тому был причиной?
С. С.: Нет, у меня дежурное мероприятие (смеется). Я недавно пережила ангину, а тут простыла немного. В меня уже столько камней брошено, что ни один уже не страшен.
В. В.: Ваш уход может как-то отразиться на профессиональной работе?
С. С.: А чего мне боятся — я же не работаю на Первом и Втором каналах, чтобы меня оттуда снимали, увольняли. На моей преподавательской деятельности, работе на «Эхе Москвы», понимаю, это не отразится. Откуда меня можно было выгнать, я уже сама ушла (смеется). А об остальном не думаю. Что касается моих друзей, то эта история на их отношение ко мне тем более не отразится. А с годами ты понимаешь, что это самое важное — собрать свой круг и дорожить его мнением. Другого нет.
Источники
править