Жанна Немцова: отношение к убийству моего отца меняется вместе с отношением к власти: различия между версиями

{{тема| Жанна Немцова|Материалы VOA News}}

[[FileФайл:Wikinews-logo-ruŽanna Němcovová (2020) II.svgjpg|thumb|left|300px| [[Жанна Немцова]]]]

Ровно 6 лет назад, 27 февраля 2015 года Борис Немцов – — бывший первый вице-премьер правительства России, один из лидеров партии ПАРНАС и наиболее разносторонне квалифицированный критик Владимира Путина – — был убит на мосту около Кремля несколькими выстрелами в спину.

За эти годы в России были посажены за решетку те, кого суд признал прямыми исполнителями этого убийства. Вывод многих политиков, экспертов и международных организаций – — российские власти ничего не сделали для того, чтобы установить заказчика преступления.

Жанна Немцова: Во-первых, дело не закрыто, и формально следственная группа продолжает работать. Сейчас следственную группу возглавляет генерал Николай Тутевич. В том, что я сказала, главным словом является слово «формально»: по сути, они ничего не делают, потому что нет соответствующей санкции, и это дело заблокировано. Вся надежда – — на журналистов-расследователей. Я знаю, что, как минимум, две группы журналистов сейчас работают над тем, чтобы установить какие-то еще детали, обстоятельства и фигурантов, о которых мы пока что не знаем. В середине 2020 года было опубликовано большое расследование на сайте «Медиазоны». Среди его авторов – — Михаил Маглов, уже знаменитый журналист-расследователь, и в этом большом репортаже мы узнали о нескольких важных вещах. Мы, в частности, увидели, как выглядит Руслан Геремеев, потому что мы все помним ту фотографию, которая появилась на сайте «Новой газеты», и тот человек, которого там называли Русланом Геремеевым, вовсе им не являлся. Сейчас мы точно знаем, как он выглядит, и это удалось установить команде журналистов. Также, на самом деле, в организации (убийства Немцова – — Д.Г.) участвовало большее количество людей, чем мы знаем, и сейчас устанавливается подробно их роль в организации этого преступления. Есть и второе направление работы, насколько мне известно, над ним работают журналисты Bellingcat, в частности, всем известный Христо Грозев. Они проверяют, могли ли «отравители из ФСБ» быть так или иначе причастны к организации этого убийства. То есть работа идет по двум направлениям – — это чеченский след и след ФСБ. Я думаю, что в обозримом будущем мы узнаем намного больше: эти расследования будут опубликованы, наверное, в течение нескольких ближайших недель.

Ж.Н.: Первое - — совершенно очевидно, что политический мотив убийства признан нашим государством не будет, это понятно. Второе – — даже если журналистам-расследователям удастся доказать причастность тех или иных людей, то эти люди не будут наказаны, собственно, как и те, кто до сих пор не наказан несмотря на то, что сама следственная группа считает этих людей, в том числе Геремеева, непосредственно причастными к организации убийства. Но зато мы будем знать больше фактов, наша картина этого преступления станет полнее. Наконец, вопрос заказчика: я раньше говорила, что мы узнаем все-таки, рано или поздно, кто заказал это убийство, но сейчас у меня уже нет такой уверенности. Почему? Потому что, скорее всего, не сохранилось никаких письменных документов, подтверждающих, что один человек заказал убийство. Мне так кажется, хотя, может быть, я ошибаюсь. Я говорила раньше, что в случае смены политического режима и прихода к власти демократического лидера, он или она, безусловно, будут заинтересованы в раскрытии этого преступления и в установлении заказчика. Вот, сейчас я думаю, что даже в таком сценарии с заказчиком будут некоторые проблемы, несмотря на то, что я почти на 100 процентов уверена, что количество желающих свидетельствовать против заказчика будет огромным. Другой вопрос - — насколько можно будет доверять их показаниям?

Ж.Н.: Мог бы. Но опять же, тут вопрос в доказательствах, я не располагаю этими доказательствами. Если говорить о верхушке российской власти, то я считаю, что Рамзан Кадыров, глава Чечни, точно знал о готовящемся убийстве. Я думаю, что без него такие спецоперации не могут совершаться, если в них задействованы жители Чечни, тем более, те, кто служит в батальоне «Север», который дислоцирован в Чечне. И, конечно же, такие вещи без Кадырова просто невозможны, я думаю, что его роль значительно более широкая. Нам за эти шесть лет не удалось убедить следственную группу допросить Кадырова. Он ко мне однажды обращался через СМИ, выдвигал версию о причастности Михаила Ходорковского – — как обычно, безумную. Приглашал в Чечню попить чай и вспомнить о моем отце, на что я ему ответила, также через СМИ, что я его приглашаю в Следственный комитет на допрос. Но ему никто не прислал повестку. Думаю, что с Кадыров ситуация прояснится рано или поздно, а вот дальше – — большой вопрос.

Д.Г.: То, что международные структуры – — ПАСЕ и ОБСЕ – — взяли под контроль происходящее по поводу убийства Бориса Немцова и сделали свои доклады, помогает как-то поддержанию в публичном пространстве этой темы и поискам в нем правды?

Ж.Н.: ПАСЕ и ОБСЕ проанализировали все данные, которыми они располагали, в том числе и те, которые им передавали мои адвокаты Вадим Прохоров и Ольга Михайлова, и сделали определенные выводы. Выводы очевидные: они требуют от России полного и всестороннего расследования, наказания всех причастных, и также говорят о политическом мотиве этого убийства. Помогает абсолютно всё, в том числе и решения этих международных структур. Раньше, шесть лет назад, мы не знали, что расследовательская журналистика так расцветет в России, станет настолько профессиональной, и фактически подменит следственные органы. Но вот то, что сейчас делают команды журналистов, они делают еще и потому, потому что это крайне резонансное убийство. И то, что оно остается в поле внимания и у международных структур, и в России – — все это очень важно. Но еще, конечно, важно то, что и ситуация в России несколько изменилась за последние шесть лет (а она изменилась в худшую сторону, если мы говорим о политической составляющей, да и об экономической тоже), и изменилось общественное мнение, отношение к властям. Ни для кого не секрет, что оно ухудшилось. Если смотреть опросы «Левада-центра», то отношение людей к власти стало «50/50», а ведь не было этих «50/50» раньше! То есть, 50 процентов людей начинают что-то понимать, и по-новому осмысливают, в том числе, и убийство моего отца, и начинают понимать, что в России режим государственного террора, который, в первую очередь, конечно, касается лидеров оппозиции и, вообще, большого числа тех людей, которые не согласны с действующим режимом и как-то выражают это несогласие, а не сидят дома. Меняется отношение, естественно, и возникает дополнительный запрос у граждан России на то, чтобы было раскрыто это преступление, или появилась хотя бы дополнительная информация о том, как готовилось убийство, кто организаторы, почему они так действовали, и тому подобное.

Ж.Н.: Рамзан Кадыров и Руслан Геремеев в санкционных списках уже находятся. Если бы они вдруг пришли в консульство США в Москве и попросили американскую визу, я думаю, что им бы отказали в любом случае. У них нет, по моим ощущениям (я не знаю этого точно), каких-то финансовых интересов на территории США. И санкции для этих двух людей, о которых я говорю, не столь болезненны. Болезненны они для тех, у кого есть экономические и финансовые интересы на территории США. Я, конечно, выступаю за включение в санкционные списки абсолютно всех, причастных к этому преступлению. И дело тут не в эффективности. Дело в том, что санкции на персональном уровне – — это крайне неприятная вещь. Когда ты в каких-то таких списках, это ужасно неприятно, это меняет отношение к этим людям у широкого круга других людей. Они еще десять раз подумают, прежде чем иметь какие-то дела или встречаться. Эти люди нежелательны в демократических странах.

Ж.Н.: Мы в этом году отошли от своих традиционных процедур. Во все предыдущие годы у нас была трехступенчатая процедура, которая включала в себя то, что ряд некоммерческих организаций номинировали людей, которых они считали достойными премии. Каждая организация могла номинировать до трех человек, и еще члены совета фонда могли одного человека номинировать. Дальше происходило публичное голосование на сайте «Новой газеты». В результате этого публичного голосования определялись пять финалистов. И дальше уже совет фонда и учредители, сейчас – — соучредители, по своей процедуре определяли лауреата. В этом году соучредители и совет фонда решили, что нужно своим решением выбрать лауреата. Алексей Навальный – — это очень смелый человек. И помимо того, что он смелый, что не вызывает вообще никаких сомнений, он внес значительный вклад как в изобличение коррупции, так и вовлечение широкого круга людей в еще сохранившиеся квази-демократические процедуры в нашей стране. Он внес очень большой вклад, а не просто проявил смелость. Вот по этим двум причинам Алексей стал лауреатом премии 2021-го года. И, кстати, мы выполняем волю тех людей, которые все эти годы принимали участие в голосовании, и всегда лидировал Алексей Навальный, он всегда был на первом месте. Поэтому, это не просто решение соучредителей и совета фонда, это решение людей, которые следят за политикой в нашей стране и понимают, что на самом деле происходит.

Репортер Русской Службы «Голоса Америки» в Москве. Сотрудничает с «Голосом Америки» с 2012 года. Долгое время работал корреспондентом и ведущим программ на Русской службе Би-Би-Си и «Радио Свобода». Специализация - — международные отношения, политика и законодательство, права человека.