Эксперты: Китай планирует занять место Запада в отношениях с Афганистаном: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
мНет описания правки
Строка 1:
{{дата|21 августа 2021}}
{{тема|Материалы VOA News}}
[[FileФайл:Wikinews-logo-ru.svg|thumb|left|300px|]]
Когда Талибан впервые пришел к власти в Афганистане в 1996-м году, власти Китая отказались официально признавать группировку и закрыли свое посольство в Кабуле. Теперь, четверть века спустя, китайское правительство совсем по-другому реагирует на возращение талибов в Афганистан, поскольку сейчас официальный Пекин преследует в этой стране собственные интересы.
 
В «Поднебесной» пристально следят за тем, как исламистская группировка Талибан устанавливает власть в Афганистане. Не далее, как две недели назад, еще до взятия талибами Кабула, руководство МИД КНР приняло делегацию талибов в китайском городе Тяньцзинь. Такое отношение со стороны Пекина и слова его министров о «важной роли» Талибана в Афганистане — демонстрируют неподдельный интерес к афганским событиям.
 
«Перед Китаем стоит вопрос относительно будущего Афганистана, будущего их отношений. Мы, американцы, эту проблему не решили, мы не сделали Афганистан более стабильным, — говорит Дэн Марки (Dan Markey), профессор политологии в Университете Джонса Хопкинса. — Насколько я знаю, часть китайцев, быть может несколько самонадеянно, полагает, что они могут взять Афганистан под контроль с помощью финансовых ресурсов и инвестиций. Но мне кажется, что Афганистан останется постоянным раздражителем для Китая, а возможно — и для стран Центральной Азии, и для Пакистана. Для них Афганистан — это как большой кавардак на заднем дворе, то есть не совсем то, или совсем не то, на что они рассчитывали».
 
В годы первого правления Талибана в Кабуле Пекин не терял из виду события в Афганистане. За эти годы, Китайская Народная Республика стала азиатской супердержавой. Экономика КНР за 20 лет выросла примерно с 9 до 15  трлн долларов. Ни один крупный экономический проект в Азии не осуществляется сейчас без оглядки на Китай.
 
Инициированная Пекином организация международного сотрудничества «Шелковый путь» (известная также как «Один пояс — один путь») призвана трансформировать экономические отношения на всем азиатском континенте. Один из трансевразийских экономических коридоров в рамках этой инициативы пролегает и через Афганистан. Терять важные торговые связи из-за смены режима в Кабуле власти КНР явно не намерены.
 
«Правительство Китая было одним из немногих, кто установил и поддерживал связи с Талибаном и раньше. В 1999 году МИД КНР послал в Афганистан делегацию, которая встретилась с руководством талибов. В 2000 году посол КНР в Пакистане встретился с муллой Обмаром — это большая редкость для тех стран, где мусульмане не составляют большинство, — напоминает Шон Робертс (Sean Roberts), политолог столичного Университета Джорджа Вашингтона. — И в наши дни, совсем недавно, делегация талибов встречалась в Китае с представителями МИД КНР. Пекин преследует все те же цели: не допустить, чтобы нестабильность в Афганистане перекинулась на Пакистан и Центральную Азию, где у Китая большие финансовые интересы, включая инициативу “Один„Один пояс — один путь”путь“, транснациональные трубопроводы и многое другое».
 
Разумеется, указывают эксперты, здесь нельзя забывать о роли Пакистана. Хотя Вашингтон традиционно считает эта страну своим союзником, исторически Пакистан поддерживает очень тесные связи и с Китаем, и с Афганистаном. У обеих стран есть широкие возможности развития неофициальных каналов через Пакистан. Теперь, со сменой власти в Кабуле, эти каналы могут активизироваться.
 
«В Афганистане можно сейчас наблюдать некоторый геополитический вакуум, возникший в результате того, что США и их западные союзники покинули страну, — отмечает Хасан Каррар (Hasan Karrar), политолог и научный сотрудник Университета Лахора в Пакистане. — Я не стал бы предсказывать, что этот вакуум сразу же заполнит Китай, но, несомненно, такая ситуация создает возможности — как для КНР, так и для России и для других стран, сохраняющих в Афганистане дипломатические представительства — выждать и постепенно заполнить этот вакуум. Не думаю, что мы увидим с их стороны агрессивную, жесткую конкуренцию за влияние — скорее выжидательную позицию с надеждой на нормализацию обстановки и со стремлением увидеть, какой характер управления изберет новая власть».
 
Пока что, в отличие от коалиции западных союзников во главе с США, Пекин явно предпочитает использовать в Афганистане «мягкую силу», возвышая свой статус и принижая имидж Соединенных Штатов, отмечают эксперты. Китайская пресса в эти дни изобилует фразами о том, что захват Кабула талибами — это, цитата, «конец гегемонии США», и что бегущие в аэропорт толпы людей знаменуют «закат американской империи», как выражаются государственные издания КНР. Это означает, что Афганистан под контролем талибов может стать тестом на эффективность китайской модели расширения мирового влияния.
 
Журналист, репортер, обозреватель, продюсер; автор и ведущий программ на русскоязычном ТВ и радио; опубликовал более тысячи статей в различных американских изданиях; за свою работу удостоен награды Национальной академии телевизионных искусств США
Строка 30:
{{Подвал новости}}
 
{{Категории|Китайско-пакистанские отношения}}
 
{{yes}}