О Владимире Войновиче... и не только — воспоминания Андрея Мальгина: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
← Новая: {{редактируется}} {{дата|{{subst:CURRENTDAY}} {{subst:CURRENTMONTHNAMEGEN}} {{subst:CURRENTYEAR}}}} {{тема|Владимир Войнович}}<!-- Внеси… |
Нет описания правки |
||
Строка 6:
Заочно я познакомился с Войновичем в конце семидесятых, а очно в 1990-м.
Я учился в [[Польша|Польше]] в университете в годы, предшествовавшие [[w:Солидарность (профсоюз)|"Солидарности"]]. Там всё бурлило, было очень интересно. Два раза в год я ездил в [[Москва|Москву]] на каникулы и вёз с собой ящики хороших, изданных в [[СССР]], книг. В Москве все они были дефицитом, а в [[Варшава|Варшаве]] было два специализированных книжных магазина, где ими торговала [[w:Международная книга|«Международная книга»]]. А самый-самый дефицит мне припрятывала продавщица под прилавком. Правда, книг Войновича там не продавалось.
Тем не менее я прочитал те две или три книжки, которые у него к тому времени вышли на Западе. По-русски. Всю эту литературу я обнаружил в шикарной библиотеке [[w:Польская академия наук|Польской академии наук]], помещавшейся на одном из верхних этажей построенного [[Сталин]]ым небоскреба в центре Варшавы. Я ходил туда как на работу. Два тома воспоминаний [[w:|Надежды Яковлевны Мандельштам]], [[w:Верный Руслан|"Верный Руслан"]] [[w:Владимов, Георгий Николаевич|Владимова]], [[Василий Аксенов]], [[Варлам Шаламов]], [[Венечка Ерофеев]], "[[Доктор Живаго]]" и, разумеется, "[[Чонкин]]" и "[[Иванькиада]]". Ничего более смешного, чем эти две книжки, я никогда не читал. Замечу, что их автор в те годы жил еще в Москве, его пока что не выслали и не лишили гражданства.
Но сначала выслали меня - в обратном направлении, то есть в Москву, накануне [[w:|Олимпиады]]. Причин не объясняли, но гораздо позже я выяснил, что одним из поводов было "чтение антисоветской литературы". Про чтение этой литературы знал только один человек, мой коллега на журфаке, так что ломать голову долго не приходилось, кто именно настучал. Сейчас он тоже уже покойник, а сын его один из начальников на [[ВГТРК]]. Обойдемся без фамилий.
Потом я четыре года работал в [[w:|"Литгазете"]], в литературном отделе, в окружении весьма сведущих людей, и вся история с исключением из [[w:Союз писателей СССР|Союза писателей]] и лишением гражданства Войновича, Аксенова, Владимова была еще свежа и обсуждалась в наших кабинетах детально. Наконец, и из "Литгазеты" меня попросили уволиться. Причем к этому моменту у меня скопилось некоторое количество текстов, которые напечатать нигде ну никак не удавалось. Хотя все они были о литературе.
Даже когда наступила перестройка, их не захотели главные редакторы ни [[w:Огонёк|"Огонька"]], ни [[w:|"Московских новостей"]]. Ни "[[w:|Недели]]", куда я пришел после "Литгазеты". Одна статья была о порядках в Союзе писателей и вторая - о советском плагиаторе [[w:|В.И.Лебедеве-Кумаче]]. Про Союз писателей я писал, осознанно подражая Войновичу, его памфлетам на эту тему, которые регулярно звучали на "[[w:|Радио Свобода]]". Поэтому, когда кто-то из писателей-перестройщиков, отправляясь в [[Германию]], сообщил, что намерен встретиться с Войновичем, я передал с ним обе рукописи. Просто, чтобы тот прочел.
Я никак не ожидал, что уже через пару дней у меня на кухне в [[w:Сокольники|Сокольниках]] зазвонит телефон и я услышу знакомый голос самого Войновича. А надо сказать, что в те годы звонить за границу вы могли только через телефонистку, предварительно заказав разговор, который, конечно же, слушали специальные люди, а вот из-за границы звонки почему-то шли нормально, через телефонный код Москвы. Войнович разговаривал очень осторожно. Оказывается, он читал мои публикации в газетах. С помощью каких-то иносказаний он спросил, не буду ли я возражать, если мои тексты прозвучат на "Свободе". Я ответил, что совершенно не буду возражать. Тогда он еще раз уточнил: понимаю ли я, что могут быть последствия? Может, не стоит объявлять фамилию автора? Я легкомысленно отмахнулся: за псевдонимом скрываться не собираюсь.
Надо сказать, что в тот момент "Свободу" еще глушили, [[КГБ]] никуда не делось, и открыто сотрудничать с вражеской радиостанцией в Москве решались не многие. Я помню только [[Юрий Митюнов|Юрия Митюнова]] и [[Дмитрий Волчек|Дмитрия Волчека]]; [[Марк Дейч]] появился в эфире одновременно со мной; [[Виталий Портников]], [[Михаил Соколов]], Анатолий Стреляный пришли годом позже. Это так, для понимания ситуации.
Обе мои статьи прозвучали на "Свободе", каждая в шикарном 50-минутном воскресном формате, их прочитал [[Юлиан Панич]], а режиссер [[Денис Пекарев]] мастерски снабдил музыкальным сопровождением. Это были почти что мини-спектакли (у меня, кстати, они записаны на пленку, может выложу как-нибудь). Войновичу очень понравилось и он за кулисами подтолкнул мою радио-карьеру. У меня появился редактор - [[w:Юрьенен, Сергей Сергеевич|Сережа Юрьенен]], и я стал делать для него сюжеты почти еженедельно, для передачи "[[Поверх барьеров]]". Что мне очень понравилось: во-первых, я мог говорить все, что хотел, не оглядываясь на цензуру, а во-вторых, где-то откладывались совершенно фантастические для того времени гонорары. Правда, получить их можно было только лично, то есть за границей. Когда в [[1990
Не помню, до выборов или после, я поехал в [[Берлин]] к моему приятелю [[Бродовский|Бродовскому]] (нас вместе выслали из Польши в [[1980
Естественно, первое, что я сделал, - позвонил Войновичу. Он позвал к себе. Жили они с семьей за городом. Сначала я ехал на какой-то электричке с пересадкой, он встретил на платформе и дальше вез на машине. Разговаривали мы до глубокой ночи. Выяснилось, что Владимир Николаевич в юности проработал несколько лет на радио под началом моего тестя, он вспомнил даже его кличку, которой за спиной наградили его сотрудники (вместо "Марк Эммануилович" они называли его "Мрак Эммануилович"). Работая на радио, Войнович написал песню о космонавтах "Я верю, друзья, караваны ракет..." Песню процитировал Хрущев, встречая Гагарина, и Войновичу предложили вступить в Союз писателей. Мне очень понравилась жена Войновича Ирина Даниловна, яркий и умный человек. Потом, кстати, я не раз советовался с ней по разным вещам, далеким от литературы, и неизменно получал весьма толковые и тактичные советы. Кроме того, у Ирины Даниловны был безупречный литературный вкус и она обратила мое внимание на нескольких авторов, которых я потом печатал сначала в "Неделе", потом в "Столице". Поговорили еще об экранизациях Чонкина: одна готовилась на Западе, другая - в СССР (собирался снимать Э.Рязанов, но генералы встали на дыбы и проект не состоялся). Я рассказал им о случае, произошедшем за пару месяцев до того.
Строка 92:
{{Служебная информация}}
{{Категории| Ostbahnhof (Berlin) |Анатолий Стреляный |Андрей Мальгин | Берлин| Бродовский |Варлам Шаламов|Варшава|Василий Аксенов|ВГТРК| Венечка Ерофеев| Верный Руслан | Виталий Портников| Германия| Георгий Владимов| Денис Пекарев| Дмитрий Волчек |Дмитрий Врубель| Доктор Живаго | Запад|Иванькиада}}
{{Категории|В.И.Лебедев-Кумач |КГБ |Литгазета| Марк Дейч |Михаил Соколов|Москва|Московские новости |Моссовет |Мюнхен |Надежда Мандельштам|Неделя| Огонёк}}
{{Категории| Поверх барьеров|Польская академия наук|Польша|Радио Свобода| Сергей Юрьенен| Сокольники| Солидарность|Союз писателей| Сталин| Чонкин |Юлиан Панич |Юрий Митюнов}}
| |||