Представитель Путина: Брежнев стал не «минусом», а «огромным плюсом» для истории страны: различия между версиями

В то-же время, комментируя предвыборные перестановки в Кремле, руководитель региональных программ московского Фонда развития Борис Кынев сказал следующее: «''Это – сюжет из области психологии. Объективного смысла в происшедшем я не вижу. В чем необходимость возвращения Путина – политическая или экономическая?''»

 

 

 

 

Итак, место действия: XII съезд «Единой России». Завязка: сигнал стране и миру – Путин возвращается. Но вот вопрос: кто же «устроил событие»?

«Многие считают, что между Путиным и Медведевым существует многолетний сговор о распределении власти», – констатирует вице-президент Института национальной стратегии Виктор Милитарев. – «Не думаю, – продолжает аналитик, – что это так. Мне кажется, что последний год был отчаянной попыткой Медведева добиться второго срока: на мой взгляд, он всерьез рассматривал возможность выдвижения в президенты одновременно с Путиным. Как и другую возможность – отставки правительства во главе с ним. Но, как говорится, не хватило: ни сил, ни дерзости, ни мощности. Думаю, что Медведев добивался того, чтобы Путин выдвинул его кандидатом в президенты. Не вышло: правда, в результате Медведев получил больше, чем говорили в теневых разговорах год-два назад (тогда поговаривали, что Путин обещал ему место председателя конституционного суда). Теперь же ему предложили гораздо более серьезное место – главы правительства. Правда, Путин – не Медведев, и уволить не справившегося со своими обязанностями премьер-министра, ему ничего не стоит».

 

 

Не забудем, однако, что у съездовской интриги была и другая сторона: выдвижение Медведева на первое место в избирательном списке «Единой России». И тут вопросов, пожалуй, не меньше. Если не больше.

«Первое место в списке «Единой России» едва подходит «хромой утке», – возражает Виктор Милитарев. – Да и нет у меня, – продолжает аналитик, – ощущения, что Путин собирается избавиться от «Единой России» или подвергнуть ее жестокой критике». Существует, однако, и более общий вопрос: а что он вообще намеревается предпринять по возвращении в Кремль?

 

 

Здесь наблюдатели обнаруживают неожиданное единство взглядов – невзирая, что называется, на несходство идеологических принципов.

Есть смена риторики: в России сегодня легализована патриотическая и даже отчасти национал-патриотическая риторика». «Я по большей части поддерживаю, – продолжает Милитарев, – ту политическую программу, которую Путин сформулировал на съезде. Но каждый раз мне хочется задать Владимиру Владимировичу вопрос: «А что вы сделали, начиная с 1999-го года, когда вы возглавили страну? Что мешало сделать эти хорошие вещи раньше?» Спасибо Путину за то, что он репрессировал нескольких олигархов, но было бы приятнее, если бы по соседству с Ходорковским и Лебедевым оказались также Абрамович, Дерипаска и Богданов с Алекперовым и Потаниным, но мы уже поняли, что нам этого не видать, как собственных ушей…»

 

 

«Тем не менее, – убежден вице-президент Института национальной стратегии, – альтернативы путинскому курсу сегодня нет. Оппозиция раздроблена, народ отодвинут; в этой ситуации ликвидация путинского режима привела бы разве что к власти полевых командиров. Потому я и поддерживаю Путина: точно так же я поддерживал бы Николая Второго в семнадцатом году или Горбачева в девяносто первом – при том, что к каждому из этих политиков у меня, что называется, много вопросов».