Сто лет без Николая Гумилева

26 августа 2021 года

Осуждение и казнь Николая Степановича Гумилева до сих пор представляют собой историческую загадку. Но подавляющее большинство исследователей жизни и творчества поэта сходятся в том, что жизнь его оборвалась 26 августа 1921 года. А вот место расстрела по сей день точно не определено…

«Ревизор.ru» посвятил Николаю Гумилеву большую статью, в которой перечислены четыре наиболее вероятные точки, где могли привести в исполнение смертный приговор поэту (вынесенный не за то, что он был поэт, но за что — тоже до сих пор неясно). Сегодня, в день столетия казни Николая Степановича, Гумилевское общество «суммировало» в соцсетях несколько постов на эту скорбную тему. В одном из них упоминается еще одно предполагаемое место казни: одна из станций Ириновской железной дороги. Свидетельство это проистекло из эсеровской газеты «Революционное дело», автор заметки не подписался. Большинство описаний последних минут Гумилева исходило от лиц, так или иначе близких к ЧК. Все они сходятся на том, что Николай Степанович сохранял хладнокровие до самого конца, в то время, как другие приговоренные рыдали и молили о пощаде. Согласно одному рассказу, он перед смертью улыбался и докуривал папироску.

Должно быть, присутствие духа дорого далось поэту. Сегодня в литературный оборот введено воспоминание филолога, специалиста по античной литературе, переводчика Георгия Андреевича Стратановского (1901-1986). Совсем молодым человеком, в 1921 году, он тоже был арестован по каким-то туманным обвинениям, но ему посчастливилось уцелеть и прожить долгую жизнь. Стратановский сидел в камере на Шпалерной после расстрела обвиняемых по «делу Таганцева». Считается, что именно он прочитал последнюю запись Гумилева на тюремной стене, запомнил эти слова и открыл их только членам своей семьи. Уже после смерти филолога его сын открыл миру этот рассказ. Бытовала версия, что Гумилев успел нацарапать на камнях целое стихотворение: «В час вечерний, в час заката, каравеллою крылатой проплывает Петроград…». То, что увидел Георгий Стратановский, звучит куда проще и страшнее.

«ГОСПОДИ, ПРОСТИ МОИ ПРЕГРЕШЕНИЯ, ИДУ В ПОСЛЕДНИЙ ПУТЬ. Н. ГУМИЛЁВ».

В день расстрела Гумилева многие публикуют в память о нем его стихи. Как правило, это «Рабочий», понимаемое как предвидение расстрела. Но у нас другой взгляд на смысл этих строк (см. статью «Николай Гумилев, заблудившийся конквистадор»). И мы почтим память Николая Степановича иным стихотворением.

Еще не раз вы вспомните меня

И весь мой мир волнующий и странный,

Нелепый мир из песен и огня,

Но меж других единый необманный.

Он мог стать вашим тоже и не стал,

Его вам было мало или много,

Должно быть, плохо я стихи писал

И вас неправедно просил у Бога.

Но каждый раз вы склонитесь без сил

И скажете: «Я вспоминать не смею.

Ведь мир иной меня обворожил

Простой и грубой прелестью своею».

Вот уж предвидение так предвидение!.. Оно абсолютно соответствует действительности: мы постоянно вспоминаем Николая Гумилева. Вернувшись в русскую литературу в конце 1980-х, он подлинно обворожил читателей.

Источники править

 
 
Creative Commons
Эта статья содержит материалы из статьи «Сто лет без Николая Гумилева», автор: Елена Сафронова, опубликованной Ревизор.ру и распространяющейся на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International (CC BY 4.0) — указание автора, оригинальный источник и лицензию.
 
Эта статья загружена автоматически ботом NewsBots в архив и ещё не проверялась редакторами Викиновостей.
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.

Комментарии

Викиновости и Wikimedia Foundation не несут ответственности за любые материалы и точки зрения, находящиеся на странице и в разделе комментариев.