Студия 312: Новосибирск может стать дверцей в поэзию
19 июля 2020 года
Вокруг «Студии 312» формируется множество проектов, посвященных Новосибирску — литературных, краеведческих, просветительских. На взгляд со стороны, их можно подытожить расхожей фразой: «Мы вас научим родину любить!» — если произносить её без иронии. Но эта сентенция студийцам не нравится: она звучит агрессивно, а они предпочитают действовать через вразумление и позитив. Подробнее — в коллективном интервью «Ревизора.ru» со «Студией 312».
Антон, для начала опишите ваш главный проект — Студию 312. Почему именно 312?
Антон Метельков: Студия 312 возникла в 2017 году, когда нам с фотографом и прозаиком Славой Ковалевичем удалось получить помещение на третьем этаже Государственной публичной научно-технической библиотеки Сибирского отделения РАН под литературные и фото-проекты. Это самая большая библиотека за Уралом, а я — ее сотрудник. 312 — номер комнаты, а комната размером с половину футбольного поля. Помещение нам предоставили до поры до времени: на третьем этаже библиотеки рано или поздно начнется ремонт, и весь этаж переоборудуют под большой читальный зал. Мы придумали, что когда Студия 312 перестанет существовать в комнате 312 иперебазируется куда-то, в названии уже окажется заложена память об ушедшем «золотом веке».
Основной замысел студии: если мы с друзьями все время встречаемся где-нибудь на кухне и беседуем о поэзии, об искусстве и вообще, то почему бы не делать это регулярно, чтобы все желающие могли поучаствовать? Не тащить людей силком, как это обычно делается, а чтобы приходили те, кому это действительно интересно. И эта задумка сработала. Сформировалось «ядро» студии — человек 15-20, большинство из них публикуется в «толстых» журналах, выпускает книжки и т. д. — и некие «орбиты» из людей, появляющихся время от времени. Это значимые представители разных поколений сибирской «второй культуры» — от Александра Денисенко и Евгения Миниярова до Сергея Васильева, Леры Яковлевой, Саши Магзяновой. Все встречи, хотя и имеют, как правило, какую-то заявленную тематику, проходят в свободной форме: люди перемещаются как им заблагорассудится, какие-то руководства к действию минимальны. Поскольку Студия 312 — это достаточно большой и незамкнутый круг единомышленников (литераторов, художников, музыкантов, театральных деятелей и просто хороших людей), все время возникают какие-то проекты, выходящие далеко за пределы студии. О некоторых из них расскажем ниже.
И еще одна важная составляющая Студии 312 — помимо людей — это постоянно пополняющийся архив неофициальной культуры Сибири. В его основу легла коллекция новосибирского поэта, художника и самиздатчика Олега Волова. Коммуникационное, творческое и «архивное» пространства существуют в постоянном взаимодействии, что позволяет архиву быть «живым», а современным художественным практикам — наследовать традициям сибирского авангарда 1960—1990-х годов. Нам было лестно услышать мнение чешского слависта Томаша Гланца, работающего в Цюрихском университете, что мы интуитивно дошли до каких-то художественных и социальных практик, которые сложились в Европе эволюционным путем.
Похоже, что большинство проектов Студии 312 — это современная антитеза «чистому искусству». Вы стараетесь поставить искусство на службу и на пользу обществу — культурное просветительство, сохранение исторической памяти, популяризация искусства. Я права?
Антон Метельков: Думаю, да, хотя допускаю, что не все мои товарищи с этим согласятся. Я очень люблю Новосибирск и очень люблю поэзию. Но к Новосибирску и у местных жителей, и у приезжих отношение весьма неоднозначное. Нам хотелось бы поделиться своей любовью, показать, в каком интересном месте мы живем и как можно взаимодействовать с ним — да и со всем миром. И поэзия (искусство в принципе) может стать дверцей в этот потаенный Новосибирск, так же, как и Новосибирск может стать дверцей в поэзию.
Судя по вашей статье «Литературное поле Новосибирска. Биполярное расстройство новосибирской литературы», инициаторы родили журнал «Реч#порт», а «Реч#порт» родил «Студию 312». Это был сознательный поиск альтернативы «официальной» новосибирской культуре?
Антон Метельков: Для нас все завертелось с фестиваля экспериментальной поэзии Experiences, проходившего в Новосибирске в 2010—2013 годах. Организацией первого фестиваля занимались Слава Ковалевич и Кристина Кармалита. Наверное, тогда же к ним присоединились Ира Кузнецова и Миша Моисеев — год от года круг организаторов несколько менялся. Я подключился к организации последнего фестиваля — в 2013 году. Потом была небольшая пауза, а в начале 2015 года несколько человек (как помню, я, Слава Ковалевич, Ира Кузнецова, Миша Моисеев, Дима Королев и Ваня Полторацкий) собрались и обсудили ситуацию: группа энтузиастов долго изобретает велосипед за велосипедом, рано или поздно у них опускаются руки — и через несколько лет история повторяется заново уже с новыми участниками. Мы пришли к выводу, что одна из основных причин этого замкнутого круга — отсутствие вменяемой культурной критики: наслоение событий в мегаполисе большое, они не успевают не то что отрефлексироваться, но порой и быть зафиксированными, и быстро забываются. В общем — решили мы — если мы сами фиксацией культурного процесса не займемся, то и дальше никто этимзаниматьсятолком не будет. И мы придумали «Реч#порт». Не все наши надежды оправдались: делать журнал на энтузиазме, в свободное время и на собственные средства — задача не из легких. Но с мертвой точки мы дело сдвинули и заняли пустовавшую нишу. В какой-то момент меня перестала удовлетворять деятельность в рамках «Реч#порта», и параллельно с ним была создана Студия 312 — как более открытая платформа для непрерывной творческой коммуникации.
Очень похоже на осознанный противовес «официальной» культуре… А журнал «Реч#порт» для кого, по-вашему — для каких авторов и читателей?
Антон Метельков: Для жизнеспособности литературы нужно как сохранение традиции, так и ее развитие. И так уж вышло, что сохранением вроде как занимается журнал «Сибирские огни», а развитием — мы. Пребывание в андеграунде привлекательно, но лично для меня это не так уж принципиально. Одновременно с участием в деятельности Студии 312 и «Реч#порта» я с 2015 года курирую программу крупного фестиваля «Книжная Сибирь», который проходит на базе нашей библиотеки при поддержке Министерства культуры НСО и Новосибирской государственной областной научной библиотеки. Некоторые наши инициативы удается осуществлять в рамках этого фестиваля — например, привозить не самых «мейнстримовых» авторов (в последние годы у нас побывали Данила Давыдов, Валерий Шубинский, Вячеслав Куприянов, Дмитрий Строцев, Герман Лукомников, Александр Самойлов, Томаш Гланц). На фестиваль «Белое пятно», которым я также в прошлом году занимался, приехали, в частности, Ольга Седакова, Михаил Айзенберг, Игорь Караулов. Мне кажется, это реальные «тектонические» сдвиги в местной культуре.
Теперь что касается аудитории журнала. Мир становится все более раздробленным на множество различных аудиторий, которые все меньше нуждаются друг в друге — и этому очень сложно противостоять. С учетом этого я бы сказал, что наш журнал — онв первую очередь для поэтов (и других творцов), но мне хочется, чтобы таких людей становилось как можно больше. Как сказал Иван Ахметьев:
 | мои стихи рассчитаны на максимально чуткого и максимально доброжелательного читателя такого читателя они создают |  |
Количество пишущих сейчас равно количеству читающих — это данность. Надо просто ее осознать и пустить во благо (хотя бы дать людям понять, что хорошим писателем не станешь, не став хорошим читателем). На этом и строится деятельность Студии 312: грань между читателем и писателем стирается, каждый оказывается вовлеченным, заинтересованным участником процесса.
Как выходит журнал «Реч#порт»? Он бесплатный для авторов? Как вы вообще относитесь к практике печатания людей за их деньги?
Антон Метельков: Недавно я в силу некоторых разногласий вышел из состава «Реч#прота», но с удовольствием расскажу о нем. Журнал для авторов бесплатный (но и, к сожалению, безгонорарный), все тексты проходят достаточно строгий редакторский отбор, каждый автор получает свой экземпляр журнала. В течение года тексты публикуются в интернете, на платформе «Сигма», а по итогам года на средства редколлегии (в ней около 10 человек) печатается бумажный номер: лучшие материалы за истекший год и какой-нибудь дополнительный эксклюзив. Основная часть текстов журнала — поэзия, но публикуется и проза, и статьи о визуальных искусствах, и прочие тексты, уместные, на взгляд редколлегии.
Я отрицательно отношусь к большинству форм коммерциализации поэзии. Пример в свое время подал Иван Ахметьев. В 2013 году к нам собирались Иван Ахметьев и Татьяна Нешумова, а у нас оставались грантовые деньги на привоз только одного автора. Они приехали, возник вариант сделать часть выступлений платными, чтобы отбить хоть какие-то средства. Иван Алексеевич решительно отказался.
Я слышала, что в Новосибирске все еще живы традиции натурального литературного «самиздата», который вершится в домашних условиях на радость «непризнанным» авторам…
Олег Полежаев: В 2010 году у меня, тогда второкурсника специальности «книжное дело», возникла мысль создавать поэтические мини-книжки по технологии «pocket-mod». Так появилась независимая издательская инициатива «iZZdat» и серия самиздатовских книг «Увидеть большое в малом». В ее рамках было выпущено порядка 15-20 наименований — миниатюрные сборники новосибирских поэтов. Проект миниатюр просуществовал примерно пару лет. Книжечки печатались на домашнем принтере малыми тиражами и распространялись за небольшую цену.
Потом к проекту подключился Сергей Шуба и предложил выпустить большой сборник — так появился альманах сибирской актуальной поэзии «Между». Практически год ушел на разработку концепции издания, работу с авторами и текстами, но итог представлял собой настоящую книгу, тираж которой был отпечатан уже в типографии, в 2015 году. Альманах задумывался ежегодным, как способ отражения текущей ситуации с поэтическим полем в сибирском регионе. Но увы, после выхода второго номера «Между» в 2017 году проект альманаха закрыли.
В 2019 году «iZZdat» сделал очередной ход, представив поэтической общественности новую книгу: классический авторский сборник новосибирского поэта Андрея Жданова, «Некрополь». Будет ли продолжаться эта линейка изданий, или «iZZdat» вновь переключится на что-то иное — никому неизвестно. Но определенно мы ещё услышим об этом проекте, занимающем промежуточное положение между самиздатом и коммерческим издательством.
Значит, все проекты студии волонтерские осознанно, а не потому, что вы пытались официализироваться, но не получилось? Со временем ситуация не меняется?
Антон Метельков: Выбор осознанный и отчасти вынужденный (это два неразрывных вектора). Я очень благодарен научно-технической библиотеке за то, что она предоставила нам площадку и определенную свободу действий. «Легализация» нашей деятельности принесла бы не только преимущества, но и ограничения (не говоря уж о канцелярской волоките). У меня есть мысль о компромиссном варианте легализации: официально оформить студию в качестве сектора самиздата лаборатории книговедения ГПНТБ СО РАН. Если бы нам удалось получить статус Музея неофициальной культуры Сибири (например, под эгидой Музея Новосибирска) — это было бы неплохо. Но им это, скорее всего, не сильно надо… И тут важна фигура адекватного культурного менеджера — для контактов с госструктурами, фондами, потенциальными меценатами и партнерами, СМИ, аудиторией. Пока 1-2 человека занимаются всем, сложно все успеть.
В соцсети сказано: «Студия 312 занимается формированием в Новосибирске концентрированного литературного пространства, существующего в актуальном всероссийском контексте». Так что первично — облагораживание новосибирской литературной среды или выход на всероссийский уровень?
Антон Метельков: Это вещи напрямую взаимосвязанные. Каждый год в рамках «Книжной Сибири» при участии ее гостей мы проводим литературный семинар «Третья столица». Здесь важно не то (или не только то), что приезжают мастера учить местных поэтов и прозаиков уму-разуму, а еще и налаживание живого коммуникационного пространства поверх Уральских гор. Очевидно, что и «облагораживание» местной среды способствует выходу на всероссийский уровень, и наоборот. Тем же самым мы занимаемся и в «штатном», студийном режиме. Стараемся приглашать в студию интересных авторов, оказавшихся в Новосибирске проездом. Только в конце 2019 — начале 2020 года у нас в гостях побывали Андрей Родионов с Катей Троепольской, Вера Павлова, Амарсана Улзытуев, Псой Короленко, Умка, Глеб Успенский, Дана Сидерос. И это не полный список. А есть еще всякого рода телемосты!..
Взаимодействие с городской средой, с «текстом города» показывает, что Новосибирск очень интересен сам по себе, что им можно гордиться!.. У нас есть идея выпускать сувениры (календари, открытки) с работами Олега Волова и других сибирских художников-авангардистов. Они стали бы отличными оригинальными подарками гостям города. А то Новосибирск любят позиционировать как город авангарда, но не все представляют, что это значит в действительности…
Проект «Текст города» — «патриотический»: вы показываете людям город через стихи его лучших поэтов. О первом походе по местам Виктора Iванiва писала местная пресса. О ком еще на сегодня сделали экскурсии, они тоже освещены в печати?
Антон Метельков: Здесь надо сперва сказать про основу проекта. Во-первых, мы собираем художественные тексты, связанные с топонимикой Новосибирска, написанные авторами предыдущих поколений. Во-вторых, у нас прижился формат «лабораторных работ» — когда мы гуляем по району или какому-то определенному месту и что-то о нем сочиняем. Тексты могут возникнуть или нет, главное — не превращать это в самоцель, а просто «давать толчок». А следующий закономерный этап — это возвращение текстов обратно на улицы города, и тут есть несколько основных вариантов. Один из них — это экскурсии со своим внутренним сюжетом. Другой, самый очевидный — создание «альтерантивной» карты города или слоя в уже существующей компьютерной карте. Недавно мы обсуждали с Библиотекой для незрячих и слабовидящих вариант создания на основе наших материалов аудио-путеводителя по Новосибирску. Мы активно сотрудничаем с художниками Константином Скотниковым, Олей Таировой, Зосей Леутиной, Яниной Болдыревой, Аленой Залуцкой, Антоном Кармановым, Ирой Бутковской. Есть мысль создать в определенных точках арт-объекты, визуализирующие стихи. Когда в прошлом году у нас был в гостях питерский режиссер Михаил Патласов, работающий с современными мультимедийными технологиями, мы с ним обсудили вариант создания «дополненной реальности».
Виктор Iванiв — единственный в Новосибирске лауреат Премии Андрея Белого (за прозу), поэт-неофутурист, исследователь русского авангарда. Как заметил Ваня Полторацкий, его экзистенциальный путь идет по Янкиным следам. Витя погиб несколько лет назад. Каждый год мы проводим в студии Iванiвские чтения (учитывая его «панковскую» биографию, это своеобразный оксюморон), выпустили книжку-трибьют «Город Iванiв», а сейчас вместе с московским писателем и издателем Алексеем Дьячковым собираем все доступные его тексты для максимально полного собрания сочинений. Поэтика Iванiва — не самая характерная для Новосибирска, но мало кто в такой степени работал с городом как с материалом для собственных текстов.
В формате «лабораторных» мы провели несколько чудесных прогулок по улице Инской, с которой начинался Новосибирск, по Военному городку, по району Расточка и так далее. Еще мы опробовали маршрут, связанный с Янкой Дягилевой (и много любопытных совпадений обнаружили). К прошлогоднему юбилею Пушкина вместе с Олей Таировой сделали очень веселый арт-поход по местам, где не был Пушкин. А по мотивам iванiвского похода мы позже смонтировали небольшой фильм «Город Iванiв», его можно посмотреть на ютьюбе. В городе есть несколько журналистов, которые время от времени о нас пишут, но если бы у кого-то из студийцев доходили руки делать это самостоятельно — пользы было бы несколько больше.
А как происходят экскурсии «Текста города»?
Валерия Яковлева: По военгородку мы гуляли маем 2018 года, и эта прогулка открыла серию лабораторных работ по исследованию текста города. Военгородок находится в Октябрьском районе Новосибирска. Это крупная территория, по которой раскиданы удивительные кирпичные здания, построенные в 1910-х и 1940-х. Да, он построен по типовым проектам, но это не умаляет его ценности, потому что в очень немногих городках сохранилось более 30 зданий разного назначения. Это двухэтажные жилые офицерские дома (отдельно для семейных и несемейных), казармы, здание пулемётной команды, дом командира полка, конюшня, солдатская баня, приёмный покой и гауптвахта, ледники и пр. На фундаменте старой военной церкви стоит современный гаражный бокс.
Вошли на территорию городка мы через «ворота» Тополёвой и на протяжении всей прогулки останавливались там, где было что рассказать по истории места. Это не экскурсия, формат лабораторных по городу гораздо более свободный — можно разойтись в разные стороны, перебить, поспорить или рассказать какую-нибудь свою историю. На некоторых старых кирпичах в военгородке остались отпечатки пальцев заводских рабочих. В анонсе лабораторной первому их обнаружившему обещался приз. Как-то так случилось, что на отпечатки никто не указал, но Олег Полежаев нашёл кирпич с надписью «312», поэтому приз в конце прогулки был вручён ему — сеточка с апельсинами.
А весной 2019 года мы оказались на одной из первых улиц Новосибирска: Инской. Здесь селились первые жители Новосибирска вообще. Это «нулевой километр» города, скоро — почти фантомный. Маршрут начинался у пролёта старого железнодорожного моста в парке «Городское начало». Мы вышли к началу Инской, где когда-то был фотопавильон Пржеслякосвкого и сад пароходчицы Елены Морозовой. С Пржесляковским интересно то, что у него усадебный участок был не прямоугольный, а трапециевидный. Мне к этому факту нравилось присоединять фольклор про то, как участки нарезали. Я фотографа представляла, как он по свистку побежал очерчивать землю, но с одной из сторон участка так пожадничал, что пришлось по диагонали бежать, чтобы контур скорее замкнуть. Но это выдумки, конечно.
На Инской мы останавливались у существующих и уже несуществующих домов, узнавая, кто там жил и откуда приехал: приезжали со всей России — извозчики, огородники, бакалейщики, держательница притона, пимокаты. Ещё заворачивали к конструктивистской подстанции на Маковского, которую не так давно признали памятником.
Новосибирск «в преломлении» ваших проектов предстает как город андеграунда. Почему в вашем городе такая концентрация альтернативного искусства?
Антон Метельков: Это связано с положением дел по ту и по эту сторону Урала. Традиционная сфера культуры здесь более инерционна и сконцентрирована вокруг вертикали власти. Если до 1991 года было ясно, где «официоз», а где андеграунд, то затем все стало перемешиваться. Андеграунд если и не превратился в мейнстрим, то все-таки изрядно скорректировал культурный ландшафт и продолжает корректировать. Что-то похожее происходило и в столицах, и на Урале, и в Сибири. Но если там художественные практики с тех пор так и существуют в более-менее общем культурном поле, то в Сибири к началу 2000-х начался обратный процесс: официальное и неофициальное искусство вновь стали существовать в параллельных реальностях. И о существовании полноценного андеграунда, с моей точки зрения, уместнее теперь говорить именно по эту сторону Урала. Новосибирск очень выделяется на фоне соседних городов богатой «изнанкой», связанной и с «узловым» положением города.
Расскажите о защите дома Янки Дягилевой и о спектакле, который поставили о ней в Петербурге. Какова сейчас ситуация с домом Янки?
Антон Метельков: История с попыткой сноса дома тянется довольно давно, а мы к ней подключились в прошлом году. До того мне думалось, что у дома достаточно защитников — оказалось, что это не так. Мы сделали несколько важных материалов о Янке и ее наследии в «Реч#порте» и поучаствовали в ряде мероприятий, связанных с дальнейшей судьбой дома. Дом удалось отстоять. По последним данным, новый владелец дома, строительная компания, согласилась его отреставрировать. Сейчас дом огорожен, а рядом с ним началось строительство. Но как быть с ним дальше, кажется, до сих пор не решили — ищут инвесторов, наверное. Боюсь, попытка извлечь из него коммерческую пользу (рок-кафе?) закончится плачевно. Мне кажется, там должен быть музей неофициальной культуры Сибири (неразумно ограничивать явление Янки рамками сибирского панка). Музей, конечно, условный: лучшее сохранение памяти — это не ее «консервирование», аживой творческий процесс. К людям, занимающимся актуальным искусством на основе традиций сибирского авангарда, и архивным материалам здесь добавилось бы место с мощнейшим историческим бэкграундом.
Прошлой осенью в Новосибирск из Петербурга приехали режиссер Михаил Патласов и драматург Алина Шклярская, чтобы под эгидой фестиваля актуального театра «Хаос» поработать с местной средой. Один из их проектов был посвящен Янке Дягилевой, и они обратились к нам за помощью, а мы познакомили их с местным культурным контекстом и также подключились к работе над документальным спектаклем. Уличный спектакль готовился в Новосибирске, а не в Петербурге. Но к самому фестивалю «Хаос» завершить работу не успели — планировалось продолжить работу весной, но «весну отменили». Тем не менее новосибирский театр «Старый дом», куратор проекта, недавно решил открыть доступ к эскизу спектакля (действие происходит на улицах города — в «дополненной реальности»). Что, честно говоря, мне кажется ошибкой.
Сейчас видят проблему во множестве арт-премий: мол, количество вредит качеству и авторитету. На этом фоне вы учредили премию Маковского. Почему и для чего? В чем ее уникальность, кроме оригинального приза, о котором отдельно спрошу?
Антон Метельков: В Новосибирске до этого было две литературные премии — премия Гарина-Михайловского для заслуженных членов Союза писателей России и учрежденная не так давно премия «Сибирских огней» в поддержку авторов журнала. И ту, и другую премию недавно получил Александр Денисенко. Он как никто их заслужил — но это скорее исключение. В то же время многие замечательные новосибирские авторы живут весьма стесненно. И мы решили сделать независимую премию, которая хотя бы немного облегчила бы жизнь местным поэтам. Независимость не в том, что ее учредила Студия 312 — мы отправляем анонимные подборки участников независимому жюри. В 2019 году (первый год существования премии) мы пригласили в жюри прекрасных московских поэтов Михаила Айзенберга, Ивана Ахметьева и Германа Лукомникова — все они дружили с Анатолием Маковским. Маковский (внучатый племянник художников Маковских) — уникальная фигура. В середине 1960-х он переехал из Москвы в Новосибирск, устроился программистом в один из НИИ Академгородка, изрядно переполошил местную литературную общественность, а в 1995-м году пропал без вести в Киеве. Новосибирск — это ведь такой город-перекресток, и фигуры, связывавшие Новосибирск с Москвой и Ленинградом, играли важную роль. Маковский — кроме того, что был очень свободным, ни на кого не похожим поэтом — был и одной из таких фигур. Вообще, авторы его круга составили очень мощную группу, сплотившуюся вокруг ЛИТО Ильи Фонякова и оформившуюся в самостоятельную поэтическую школу на стыке, скажем так, неопримитивизма и концептуализма — это одно из самых интересных явлений в нестоличной поэзии второй половины XX века.
Как возникла идея приза премии Маковского — трехлитровой банки денег?
Антон Метельков: Идею спонтанно породили мы с Виталей Шатовкиным и Сергеем Шубой. В течение года в «Чемодан Маковского» в студии все желающие могут поместить энное количество своих рукописей, а в банку, стоящую по соседству, кто угодно может положить любую сумму денег. К нам на экскурсию во время посещения библиотеки иногда заходят солидные люди (какие-нибудь консулы, например), и взносы бывают весьма приличные. Сами мы тоже пополняем банку. К концу прошлого года, когда выбирался первый лауреат премии (им стала Юля Пивоварова), сумма премии приближалась к 10 тысячам рублей. Не ахти какие деньги — но все равно приятно.
Очень тронули ваши занятия поэзией с детьми, расскажите о них подробнее. Не ставили ли вам палки в колеса, как представителю альтернативного искусства? Что главное вы внушаете пишущим ребятам?
Антон Метельков: По поводу палок в колеса — все с точностью наоборот. Похоже, учителя, библиотекари и другие организаторы литературных событий подустали от того, как обычно происходят встречи писателей с детьми. Нам много раз говорили после мастер-классов — как было бы здорово в этом ключе преподавать русский язык и литературу в школах. Самое важное — это сохранить и приумножить в детях (они самая благодарная аудитория!) способность удивляться и делиться этим удивлением на своем собственном языке. Поэзия как чудо и возможность им поделиться. Один из наших мастер-классов так и называется: «Теория и практика чуда». Одно из первых — моих любимых — заданий: написать плохое стихотворение. Оно сразу же обезоруживает, снимает все возможные блоки. Или написать на выдуманном языке о чем-либо (передать атмосферу рынка или космоса) — сразу становится ясно, как важна форма, фонетика и прочее. Из другой оперы задание: мы перемешали стихи мэтров (Всеволод Некрасов, Дмитрий Александрович Пригов, Александр Величанский, Алексей Парщиков, Сергей Чудаков, Генрих Сапгир и т. д.) и случайных авторов с сайта Стихи.ру и предлагаем отличить, какое стихотворение написано большим поэтом. В итоге это перерастает в глубокие разговоры о природе поэзии на конкретных примерах. При подготовке этого упражнения мы с Виталей Шатовкиным (чаще всего мы ведем мастер-классы в паре) «открыли» прямую и обратную теорему Хармса: в каждом хорошем стихотворении есть что-то плохое, а в каждом плохом — что-то хорошее. О работе с детьми мне было очень интересно пообщаться с Костей Рубинским, который занимается подобным в Челябинске. Несколько лет назад мы подружились с центром инновационного образования «Нооген», в основе работы которого лежит творческое решение парадоксальных задач. Последние два года в рамках летней лаборатории «Ноогена» в Хакасии мы вели там свои поэтические курсы и успели сделать с «Ноогеном» совместный проект по исследованию петербургского «Текста города» (в полевых условиях).
Каковы перспективы развития Студии, что бы хотелось еще осуществить на пользу людям? Все ли у вас получалось и получается, что вы задумали?
Антон Метельков: Поскольку на осуществление всех наших планов у нас не хватает ни сил, ни времени, я всегда рассчитывал, что студия привлечет новых людей, которые заинтересуются сибирской поэзией и будут участвовать в реализации проектов. К сожалению, это не во всем сработало. Существует большой фронт по обработке архивов Виктора Iванiва, Анатолия Маковского, Олега Волова. Скопилось огромное количество видеозаписей, которые нужно монтировать и публиковать. Никак не получается взяться за создание сайта. Хотелось бы подготовить и выпустить несколько важных изданий: книгу «Ваня Толик Денис» (основополагающая триада новосибирских авторов — Иван Овчинников, Анатолий Маковский, Александр Денисенко — по строчке из стихотворения Евгения Харитонова); хорошую антологию сибирской (или хотя бы новосибирской) поэзии; сборник «обездоленных», «неприкаянных» поэтов; путеводитель по «тексту города» Новосибирска… «Заморожен» у нас еще ряд проектов — например, «Междуречье» (контакты и взаимодействие с аналогичными литсообществами в других странах). По объективным причинам в этом году «зависли» «Книжная Сибирь», «Белое пятно», фестиваль самиздата, который мы задумали вместе с художниками Яниной Болдыревой и Аней Галеевой… С другой стороны — все идет своим чередом. Мы имеем живое, меняющееся, непредсказуемое литературное пространство, и кто его знает, что там, за поворотом?..
Виталий, вы можете что-то добавить о поэтических мастер-классах?
Виталий Шатовкин: На мой взгляд, детство — это, прежде всего, спонтанность — спонтанность движения, эмоций, мыслей, и речи, и слов. Каждый ребёнок — своеобразный камертон, тонко настроенный и на свой внутренний мир, и на окружающую реальность. Стоит только сказать заветное слово, указать потайной лаз, как тут же произойдет открытие доселе неведомого. В некоторых случаях, как слово, так и поэзия в частности, служат отправной точкой в поле яркой индивидуальности, образности и непосредственной новизны.
Студия 312 не первый год занимается со школьниками разных возрастов спонтанными поэтическими практиками, при помощи которых ребятам удается взглянуть и на свой частный внутренний мир, и на мир внешний — через призму слов. Нехитрые когнитивные практики с использованием поэтических конструкций, закономерностей и механизмов превращаются в увлекательное действие по освоению и изучению не только окружающей реальности, но и своего опыта. «Теория и практика чуда», «С точки зренья комара», «Луноход и лунокот», «Мэтр на метр» и другие мастер-классы открывают школьникам дверь в пространство, где нет лишних деталей и погрешностей.
Лабораторные работы — это, пожалуй, один из наиболее продуктивных и деятельных этапов функционирования Студии 312. Когда участники студии собираются в определенной городской локации — будь то музей или мастерская художника, заброшенные постройки военного городка или прогулка среди увядающих зданий в стиле флорентийского ренессанса. В эти моменты эйдос пространства/локации раскрывается не только удивительным и самобытным содержанием, увлекая за собой внимательного художника, но и преобразуется в цельную смысловую метафору, передающую посыл времени или мысли. Самое главное не спешить, в надежде объять раскадрированное время и запечатлеть каждый изгиб, тональность, оттенок или сюжет, а попытаться сонастроиться с местом и получить от него допустимую лоцию, приводящую посредством искусства поэзии тебя к тебе.
Спасибо, удачных вам локаций и лоций!
Источники
править
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.
Комментарии
Если вы хотите сообщить о проблеме в статье (например, фактическая ошибка и т. д.), пожалуйста, используйте обычную страницу обсуждения.
Комментарии на этой странице могут не соответствовать политике нейтральной точки зрения, однако, пожалуйста, придерживайтесь темы и попытайтесь избежать брани, оскорбительных или подстрекательных комментариев. Попробуйте написать такие комментарии, которые заставят задуматься, будут проницательными или спорными. Цивилизованная дискуссия и вежливый спор делают страницу комментариев дружелюбным местом. Пожалуйста, подумайте об этом.
Несколько советов по оформлению реплик:
- Новые темы начинайте, пожалуйста, снизу.
- Используйте символ звёздочки «*» в начале строки для начала новой темы. Далее пишите свой текст.
- Для ответа в начале строки укажите на одну звёздочку больше, чем в предыдущей реплике.
- Пожалуйста, подписывайте все свои сообщения, используя четыре тильды (~~~~). При предварительном просмотре и сохранении они будут автоматически заменены на ваше имя и дату.
Обращаем ваше внимание, что комментарии не предназначены для размещения ссылок на внешние ресурсы не по теме статьи, которые могут быть удалены или скрыты любым участником. Тем не менее, на странице комментариев вы можете сообщить о статьях в СМИ, которые ссылаются на эту заметку, а также о её обсуждении на сторонних ресурсах.
