190 лет тюремной медицине России: как буднично мрут заключенные в исправительных колониях из-за неоказания помощи
12 июля 2019 года
В 2019 году тюремной медицине в России исполнилось 190 лет. А в 2014 году в России была проведена масштабная реформа тюремной медицинской службы, ее выделили в отдельные медико-санитарные части при региональных управлениях ФСИН, централизовали закупку лекарств, профинансировали улучшение больниц и медчастей, создали врачебно-сестринские бригады для оперативного оказания помощи заключенным и осужденным.
Теперь ФСИН ежегодно отчитывается о снижении смертности среди российских заключенных (за 5 лет на 33%). По данным ведомства, смертность от туберкулеза снизилась на 38,6%, от ВИЧ-инфекций - на 24,2%, от онкозаболеваний - на 5,9%. На дальнейшую программу развития здравоохранения ФСИН в 2019 году выделили 141 млн рублей.
Но те, кто наблюдает происходящее изнутри, а не снаружи, а также их родственники, утверждают, что заключенные как умирали, так и мрут - медпомощь им оказывают редко и неохотно, заранее считая каждый случай симуляцией. А улучшение показателей происходит только на бумаге, так как в случае смерти заключенных в свидетельствах о смерти пишут другое - к примеру, умер при невыясненных обстоятельствах, причина не установлена.
Точно так произошло с заключенным ИК-2 Рязанской области Николаем Колюбакиным, которого тюремные врачи довели до смерти. Он неоднократно жаловался на боль в животе, но его считали симулянтом, хотя мужчина похудел на 40 кг. Вскоре Николай погиб из-за разрыва аппендицита и заворота кишок. Об этом случае 1 июля сообщила в своем Facebook исполнительный директор правозащитной организации «Русь сидящая» Ольга Романова, затем эту информацию распространили СМИ, и в итоге Следственный комитет РФ вынужден был начать проверку по факту смерти заключенного в ИК-2. А теперь под угрозой жизнь другого заключенного этой колонии - диабетика Максима Кондаурова, который при росте 180 см весит уже менее 60 кг.
Николай Колюбакин жил в Ряжске, его растила старшая сестра Марина - мать умерла, когда ему было 5 лет. В первый раз в тюрьму Николай попал в 2006 году в 16 лет: уличная драка, суд, приговор 5 лет условно. Николай остался жить дома, но должен был соблюдать ограничения, установленные судом, одно из них - быть дома с 22:00 до 6:00. Три раза подряд участковый приезжал ночью с проверкой, и все три раза Николая не оказалось дома. Снова суд, условный срок заменили на реальный. Когда вышел, остался жить в Ряжске с сестрой и ее детьми. Но вскоре Николай снова сел уже за хранение наркотиков - у него нашли дезоморфин. После второй ходки последовала третья - в 2018 году он сел на 3,5 года за хранение конопли. Тогда Николай и попал в ИК-2 Рязанской области, пишет «Радио Свобода», которая публикует материал о жизни и смерти заключенных в ИК-2.
В апреле 2019 года состояние здоровья Николая ухудшилось, он сильно терял в весе, начались боли в кишечнике, сестра настаивала на том, чтобы он обратился к врачу. В ответ брат сказал: «Ты знаешь, тут всем все равно, тут трупы выносят каждый день».
В первых числах июня он почувствовал себя совсем плохо, не смог встать. Начальник медсанчасти ИК-2 к Марина Тарасикова дала ему только омепразол (аналог омеза - лекарственное средство, используемое при лечении болезней желудка, язв желудка). Тюремный медик считала, что Колюбакин симулирует.
Сестра Николая, получив его очередное письмо с фотографией, испугалась - на фото было видно, что брат сильно похудел и выглядит очень плохо. Марина собралась ехать в колонию, но узнала, что Николай своевольно пошел в медсанчасть, но его не положили в больницу, а посадили за это на семь суток в ШИЗО (штрафной изолятор).
«Я не понимаю, ему надо было лечь там под скамеечку и потихоньку умереть? Он и так никогда никому не жаловался. Тарасикова все говорила, что с ним все хорошо, что он меня обманывает. Я ей говорю: «Но он же худеет». А она мне отвечает: «Ну и что? Это же тюрьма», - рассказывает сестра Марина. - Я плакала, просила: «Помогите ему, я знаю, что ему плохо... «. А Коля мне все это время говорил: «Марин, они тут все равно лечить не будут». На все его просьбы о помощи ему давали омепразол. А когда Коля перестал вставать, к нему пришел тюремный врач-терапевт, пощупал и сказал: «В туалет сходишь, и все пройдет».
Но когда Николай перестал вставать (уже не мог), его не только не отправили в больницу, а даже толком не осмотрели. Только когда он стал терять сознание, то на носилках отнесли в медсанчасть.
24 июня Марина приехала в колонию, Николай еще был в медсанчасти. Женщина не смогла с ним увидеться и снова позвонила Тарасиковой, но та разговаривать с ней не стала. На следующий день Николая отвезли в тюремную больницу ФКЛПУ Б-2. Туда поехала дочь Марины, чтобы поговорить с заведующей отделения Викторией Кузькиной, а Кузькина объявила , что Николай все симулирует.
25 июня родственники Колюбакина подали в Рязанскую прокуратуру по надзору заявление о неоказании медицинской помощи.
26 июня, после звонка из прокуратуры в тюремную больницу Б-2, Николая отправили в городскую больницу в отделение гнойной хирургии. Когда туда приехали родственники Николая, им сообщили, что у него лопнул аппендицит.
27 июня Николая, сразу после операции в горбольнице, Николая отправили обратно в тюремную больницу. Оттуда он позвонил сестре и сказал, что ему сделали две операции, потому что у него не только разорвался аппендицит, но и был заворот кишок.
28 июня Николай умер. Ему было 32 года. Отчего он умер, Марина не знает, в свидетельстве о смерти, выданном тюремной больницей, указано, что причина не установлена.
1 июля Марина приехала в больницу за телом Николая, но тело ей не отдали, заявив, что оно - собственность тюрьмы. Чтобы получить тело брата, Марине пришлось обращаться в СК.
«Было такое чувство, как после войны. Еле отвоевала его там. В колонии сказали: «Не надо было писать в прокуратуру. Не писали бы, ничего этого сейчас не было»... Они сидят там и считают, что они люди, а вокруг них - не люди. Я плакала, говорила: «Ради бога, отдайте тело», а мне говорят: «Он лежал в морге и еще полежит, он у вас не ангел был». А откуда они знают, каким он был? Он никого не убил, никому не навредил. Он просто наркоман, он убивал сам себя», - говорит Марина.
Актриса Театра.doc и бывшая заключенная Марина Клещева рассказала «Радио Свобода», что тюремные врачи всегда ставят диагноз «симулянт». «К сожалению, в этой системе такие случаи часты. Ну и в зонах действительно нет лекарств. Некоторым присылают родственники, а некоторые ребята не хотят говорить родственникам про лекарства, потому что родственники и так выкладываются. Аппаратуры в зонах тоже нет, а если человека вывозить в больницу, то нужно на это тратить бензин, людей с ним отправлять, а тюрьмах и колониях это всегда было проблемой - мол, денег нет», - рассказывает Клещева.
Она отмечает, что «через день буквально после смерти Коли из зоны еще одного почерневшего заключенного вынесли. Осужденных даже не подпустили посмотреть, что с ним. Оберегают они свои косяки, пытаются любыми способами прикрыть. В результате - смерти».
В Благотворительном фонде помощи осужденным и их семьям «Русь Сидящая», по чьему обращению в прокуратуру была начата проверка ИК-2, заявили, что в этой колонии скрывают «целый ряд преступлений»: неоказание помощи со стороны начальника медчасти Тарасиковой, которая намеренно отказывала в помощи заключенному; неоказание помощи в тюремной больнице; заключение в ШИЗО без прохождения комиссии, которая помимо прочего учитывает и состояние здоровья заключенного.
О проблемах с получением медицинской помощи в ИК-2 Рязанской области «Радио Свобода» рассказал и бывший заключенный Иван Канев (имя изменено, так как он опасается давления со стороны сотрудников ФСИН), который был в колонии с 2016 по 2018 год.
«В июне 2016 года у меня заболело ухо. Я пошел в медсанчасть, в санчасти из врачей были только психиатр и фтизиатр. Меня осмотрел психиатр, выписал антибиотики... Ухо не проходило несколько недель, из него уже текла жидкость. Я постоянно обращался за помощью в медсанчасть и к и.о. начальника колонии Александру Тарасикову (муж той самой Марины Тарасиковой, обвинявшей Колюбакина в симуляции). Он развел руками: «Что я могу сделать? У нас таких специалистов нет». Ухо у меня уже стало свистеть, оттуда стал выходить воздух, - рассказывает Иван. - В итоге я написал заявление со ссылкой на закон с просьбой выдать мне копию моей медицинской карточки и отнес в санчасть. Начальник медчасти 30 минут со мной беседовала и отказывалась выдавать карту и мне, и моему адвокату. В итоге лекарства нашлись, на пятый день лечения ухо прошло. Добивался я этого три недели. Работа медсанчасти там ужасная: психиатр в колонии - и хирург, и терапевт. Психиатр мне поставил диагноз отит, а оказалось, что отита не было, а были фурункулы в ухе. И из-за бездействия врачей я мог потерять слух.
В этой же колонии у меня сидел хороший знакомый, Юрий Корешков. В 2018 году его возили в тюремную больницу - у него открылась астма. Он пролежал там неделю, потом его выписали, он пошел в отряд и у него начался приступ астмы. Сотрудники колонии не знали, что делать, вызвали скорую, но он умер до того, как приехали врачи. Они приехали и сказали: «Если бы вы нас вызвали пораньше, его можно было бы спасти».
Сообщение о том, что в рязанской ИК-2 не оказывают заключенным необходимую медицинскую помощь было также опубликовано на портале «Про город». Родственники заключенных обратились с письмом к председателю Комитета Госдумы РФ по труду, социальной политике и делам ветеранов, в котором говорилось о бездействии врачей медчасти колонии.
По официальным данным, в 2018 году в российских исправительных учреждениях умерло 2729 человек. Эта цифра не учитывает количество заключенных, добившихся «актировки», то есть освобожденных из исправительных учреждений по болезни или инвалидности. К «актировке» сотрудники ФСИН нередко прибегают для того, чтобы смертельно больной заключенный вышел из колонии еще живым и не портил статистику.
Источники править
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.
Комментарии
Если вы хотите сообщить о проблеме в статье (например, фактическая ошибка и т. д.), пожалуйста, используйте обычную страницу обсуждения.
Комментарии на этой странице могут не соответствовать политике нейтральной точки зрения, однако, пожалуйста, придерживайтесь темы и попытайтесь избежать брани, оскорбительных или подстрекательных комментариев. Попробуйте написать такие комментарии, которые заставят задуматься, будут проницательными или спорными. Цивилизованная дискуссия и вежливый спор делают страницу комментариев дружелюбным местом. Пожалуйста, подумайте об этом.
Несколько советов по оформлению реплик:
- Новые темы начинайте, пожалуйста, снизу.
- Используйте символ звёздочки «*» в начале строки для начала новой темы. Далее пишите свой текст.
- Для ответа в начале строки укажите на одну звёздочку больше, чем в предыдущей реплике.
- Пожалуйста, подписывайте все свои сообщения, используя четыре тильды (~~~~). При предварительном просмотре и сохранении они будут автоматически заменены на ваше имя и дату.
Обращаем ваше внимание, что комментарии не предназначены для размещения ссылок на внешние ресурсы не по теме статьи, которые могут быть удалены или скрыты любым участником. Тем не менее, на странице комментариев вы можете сообщить о статьях в СМИ, которые ссылаются на эту заметку, а также о её обсуждении на сторонних ресурсах.
