Владимир Познер: Статья Гусева абсолютно нормальная

20 марта 2013 года

19 марта 2013 года состоялась очередная презентация книги «Их Италия. Путешествие-размышление по „сапогу“», на этот раз в «Доме книги» на Новом Арбате в Москве. Эта книга продолжает проект Владимира Познера и Ивана Урганта, начатый их совместными путешествиями по Америке и Франции.

Проект пользуется популярностью; на каждой презентации — а их в Москве прошло уже не менее пяти, включая самую первую в ресторане Geraldine — яблоку было негде упасть. Такой успех, в частности, обусловлен харизмой Владимира Познера, по сути единственного автора проекта, что и следует из выходных данных книги. Иван Ургант выступает лишь в качестве компаньона в путешествиях. По словам Познера, Иван — вовсе не такой простой «балагур», каким может показаться, а тонкий, умный и глубокий человек, умеющий талантливо острить, иногда, впрочем, перегибающий палку. Как бы то ни было, Познер не нуждается в присутствии своего остроумного компаньона, чтобы собирать полные залы желающих приобрести его книгу и получить памятный автограф.

Из-за огромного числа покупателей общение автора с аудиторией каждый раз длится не более получаса, ещё часа два уходят на автограф-сессию. Речь Познера строится, в основном, на сравнении национальных характеров и, нередко, сравнение национальных кухонь. Эти два ингредиента составляют основу фильмов и написанных по ним книг.

На вопрос о том, какой народ больше всего похож на русских, Владимир Познер отвечает: не итальянцы, не американцы и даже не французы, а ирландцы, они, по его словам, как и русские, непредсказуемы в переменах настроения, любят выпить и очень талантливы; если же говорить об итальянцах, то уникальность этого народа в том, что им удалось сохраниться с глубокой древности до наших дней, в отличие от, к примеру, древних греков или египтян.

Если вы посмотрите на прижизненные бюсты римлян — императоров или не императоров — и посмотрите на сегодняшних итальянцев, вы найдете, что они очень похожи. Это всё те же люди. Почему они сохранились? Любопытный ответ на это: потому что они не сопротивлялись завоевателям. Они им подчинялись, улыбались, служили — и презирали. Но жили. Так постепенно возник народ, который законов вообще не признает. Для которого главное — семья. Не только родственники, а в самом широком смысле — близкие люди. Ради семьи итальянец пойдет на всё. Он очень плохой вояка. Воевать они не любят, не хотят и не умеют. А вот защитить свою семью — это совсем другое дело. И это для него есть закон, а не те законы, которые где-то там принимают. Так родилась мафия, на Сицилии, и другая итальянская организованная преступность.

Познеру совсем не нравится «высокая» итальянская кухня, в отличие от французской, зато нравится кухня повседневная, в основе которой — паста. Видов пасты в Италии сотни. И снова вопрос, а как насчёт русской кухни? На вкус Познера, она «тяжеловата», и любит он её выборочно: супы («грибные особенно, солянки, щи»), закуски («Россия — чемпион по закускам»), пельмени («однажды я съел при свидетелях 300 пельменей — ну, конечно, с пивом»), водка. Блинов не ест. «Научился любить холодец. Сначала терпеть не мог, но теперь — с хреном, под водочку…».

Владимир Познер, являя собой образец космополита, регулярно затрагивает тему патриотизма, но особенно часто эту тему ему предлагают собеседники. Любимый город Познера — Париж, где он родился. Русским себя никогда не считал и не считает. Понимает, что востребован именно в России, где и работает, не испытывая к стране глубоких чувств. Что касается типичного итальянца, то, по наблюдениям Познера, он становится патриотом своей страны, только когда болеет за футбольную сборную. Всё остальное время итальянец — патриот своей «малой родины»: города или иной местности. Её он воспринимает совершенно обособленно от остальной Италии, до которой ему нет дела.

Отвечая на вопрос о «миссии журналиста», Владимир Познер сказал, что такого понятия, на его взгляд, не существует. Есть лишь работа журналиста — информировать, не навязывая оценок, предоставляя возможность читателю или зрителю сделать собственные выводы. Однако затем Познер признал, что «миссия» у проекта всё же есть: «открывать глаза», развеивать мифы, бытующие о различных народах и культурах.

Под занавес встречи неожиданно всплыла тема журналистской совести и солидарности. Владимир Познер привёл известное изречение немецкого пастора-антифашиста Мартина Нимёллера (в вольном изложении): «Когда пришли за евреями, я промолчал, потому что я не еврей. Когда пришли за коммунистами, я промолчал, потому что я не коммунист. Когда пришли за профсоюзными деятелями, я промолчал, потому что я не член профсоюза. Когда пришли за католиками, я промолчал, потому что я не католик. А когда пришли за мной, некому было говорить». Сказано это было по поводу нашумевшей истории с публикацией «Политическая проституция сменила пол» журналиста «Московского комсомольца» Павла Гусева:

Статья Гусева абсолютно нормальная. И мне очень интересно, проявят ли журналисты солидарность по отношению к Гусеву. Станут ли журналисты защищать его, или же «ну, это же Гусев, это не я»… Пока ты не поймёшь, что пришли за ним, а это значит, что за тобой пришли, и пока ты не будешь протестовать — будут приходить. А когда поймут, что уже нельзя приходить, потому что сразу образуется сопротивление…

Владимир Познер не так давно сам спровоцировал конфликт с депутатами Государственной Думы, публично назвав главный законодательный орган страны «Госдурой». Тогда Познеру пришлось принести извинения за «оговорку», но не за свою принципиальную критическую позицию.

Следующая и, по всей видимости, заключительная часть проекта будет посвящена Германии. Таким образом, число путешествий-размышлений достигнет четырёх, зрители увидят ещё десяток серий, читатели получат очередную книгу, а коллекция Владимира Познера пополнится ещё несколькими сувенирными кружками, которых у него уже около трёхсот.

Фоторепортаж

• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
•