Екатеринбургские журналисты коллективно обратились к суду за оправдательным приговором
17 июня 2020 года
Около сотни работников екатеринбургских СМИ подписали обращение к суду, в котором просили оправдать Максима Шибанова. При этом адресатом стал суд, который не рассматривает данное дело.
Весной 2019 года в Екатеринбурге были протесты против строительства в сквере храма Святой Екатерины. На одном из протестных собраний журналист Максим Румянцев говорил с ранее незнакомым ему Максимом Шибановым.
Шибанов пообещал «сломать» Румянцеву челюсть и ударил его в область головы. Румянцев упал на землю. Все это зафиксировано на видео (Архивная копия от 18 июня 2020 на Wayback Machine), которое широко разошлось. В дальнейшем Румянцев представил медицинские документы, подтвердившие наличие у него вреда здоровью средней тяжести.
Действия Шибанова были квалифицированы как причинение вреда здоровью средней тяжести из личной неприязни — по части 1 статьи 112 Уголовного кодекса Российской Федерации. Дело было передано мировому судье, которая начала его рассматривать 15 июня 2020 года. Потерпевший Румянцев заявил к Шибанову гражданский иск.
В случае признания виновным Шибанову грозит ограничение свободы. То есть он будет находиться на свободе и отмечаться регулярно в определенном государственном органе.
Формально санкция части 1 статьи 112 Уголовного кодекса Российской Федерации предусматривает также лишение свободы до двух лет и арест. Так как Шибанов ранее не судим и ему не вменяют отягчающие обстоятельства, то в силу статьи 56 Уголовного кодекса Российской Федерации мировой судья не вправе назначить ему лишение свободы. Наказание же в виде уголовного ареста в России не применяется.
Статья, вмененная Шибанову, весьма распространена и по ней обширная судебная практика. При этом действия Шибанова не рассматриваются как насилие в отношении журналиста.
В Уголовном кодексе Российской Федерации есть специальная статья 144, которая предусматривает до 6-ти лет лишение свободы за воспрепятствование профессиональной деятельности журналиста с применением насилия.
Действия Шибанова в отношении Румянцева квалифицированы государственным обвинением как обычное «бытовое» насилие, повлекшее вред здоровью средней тяжести. Закон запрещает мировому судье в приговоре переквалифицировать действия Шибанова на статью 144, так как это будет ухудшением положения подсудимого.
До приговора Шибанов находится на свободе. Под стражей по этому делу не содержался.
Мелкое уголовное дело по распространенной статье вызвало неожиданную реакцию екатеринбургских журналистов. Причем реакция появилась только, когда дело Шибанова стал рассматривать мировой судья.
16 июня 2020 года екатеринбургские журналисты и иные работники СМИ подписали «открытое письмо», в которое есть следующие слова:
 | Сейчас в Верх-Исетском суде г. Екатеринбурга слушается уголовное дело Максима Шибанова, которого обвиняют в умышленном причинении Румянцеву вреда здоровью средней тяжести. Мы считаем это уголовное дело несправедливым и надуманным, позицию Румянцева лживой, а его деятельность — общественно опасной и заслуживающей осуждения. Мы выражаем солидарность с Максимом Шибановым и обращаемся к суду с просьбой оправдать его. |  |
В «открытом письме» критикуется профессиональная деятельность потерпевшего Максима Румянцева. Подписанты отреклись от Румянцева:
| Мы, журналисты и редакторы екатеринбургских, уральских, российских средств массовой информации, выражаем несогласие с позицией Максима Румянцева, который именует себя журналистом. Мы не считаем его своим коллегой и отказываемся признавать его деятельность как журналистскую | |
«Открытое письмо» не имеет адресата в заглавии. Но по тексту видно, что оно адресовано Верх-Исетскому районному суду Екатеринбурга, так как других «Верх-Исетских судов» в России нет. Из письма следует, что его подписанты просят районный суд вынести конкретное решение по конкретному уголовному делу — оправдать подсудимого Максима Шибанова.
Состав подписантов весьма представителен — корреспонденты дочерних структур федеральных СМИ в Екатеринбурге, журналисты небольших уральских сайтов, авторы пабликов (не зарегистрированных как СМИ), работник пресс-службы и даже авторы портала «нежелательной» (то есть запрещенной в России организации). Среди подписантов есть опытные журналисты и руководящие работники государственных СМИ. Основная масса подписантов из Свердловской области, но есть и представители иных регионов России.
Составитель «открытого письма» в его тексте не назван. Но легко заметить, что данное обращение явно не по адресу — дело Шибанова рассматривает мировой судья, а не Верх-Исетский районный суд города Екатеринбурга.
Некоторые подписанты не могли этого не знать. Так, Ринат Низамов, руководящий порталом «е1» допрашивался по делу Шибанова 15 июня 2020 года в качестве свидетеля. В этом случае мировой судья выдает повестку и берет подписку. В обоих документах указывается, что они даются мировому судье.
15 июня 2020 года у здания, где рассматривалось дело Шибанова, собралось немало журналистов. Среди них были будущие подписанты. Они не могли не видеть, что в здании расположены участки мировых судей.
У мирового судьи свое судопроизводство, независимое от районного суда. И районный суд не может указывать мировому судье какое решение выносить по делу. Конечно, Верх-Исетский районный суд является апелляционной инстанцией по отношению к мировому судье. Но об апелляции речи быть не может, так как еще нет решения первой инстанции.
Второй особенностью «открытого письма» является его формальная незаконность.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации не предусматривает право на обращение к судье (мировому судье), рассматривающему уголовное дело со стороны любых лиц, не являющихся участниками судебного разбирательства. Такие обращения именуются «внепроцессуальными» и их статус определен в статье 8.1 «Независимость судей» УПК РФ так:
| ... 2. Судьи рассматривают и разрешают уголовные дела в условиях, исключающих постороннее воздействие на них. Вмешательство государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, организаций, должностных лиц или граждан в деятельность судей по осуществлению правосудия запрещается и влечет за собой установленную законом ответственность. 3. Информация о внепроцессуальных обращениях государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, организаций, должностных лиц или граждан, поступивших судьям по уголовным делам, находящимся в их производстве, либо председателю суда, его заместителю, председателю судебного состава или председателю судебной коллегии по уголовным делам, находящимся в производстве суда, подлежит преданию гласности и доведению до сведения участников судебного разбирательства путем размещения данной информации на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" и не является основанием для проведения процессуальных действий или принятия процессуальных решений по уголовным делам | |
На сайте Верх-Исетского районного суда города Екатеринбурга есть раздел, где публикуются внепроцессуальные обращения и стандартные ответы на них председателя суда — мол вмешательство в правосудие не допустимо. Аналогичный раздел имеется на сайте судебного участка мирового судьи, рассматривающей дело Шибанова.
Если авторы «открытого письма» хотели оправдания Шибанова, то было бы логично им адресовать свое обращение представителю прокуратуры, поддерживающему государственное обвинение. В силу статьи 246 УПК РФ государственный обвинитель вправе отказаться от обвинения и его отказ обязывает суд прекратить уголовное преследование по реабилитирующему основанию. Обращения к прокурору вполне законны и по ним прокуратура обязана провести проверку. Поэтому теоретически возможно, что прокурор, прочитав обращение журналистов, откажется от обвинения.
Юристов среди подписантов корреспондент Викиновостей не заметил. Однако в СМИ, в которых работают многие подписанты, юристы есть. Так, в 2020 году юрист от «е1» (от этого СМИ подписал «открытое письмо» целый ряд журналистов) в Ельцин-центре объяснял подросткам некоторые вопросы уголовного права. Поэтому подписанты могли бы проконсультироваться с юристами.
Большая часть «открытого письма» посвящена негативной оценке журналистской деятельности Максима Румянцева. Собственно говоря, этот момент не имеет значения для факта обвинения, так как Шибанова не обвиняют в насилии в связи с профессиональной деятельностью Румянцева.
Мировой судья, конечно, может признать действия Румянцева смягчающим вину Шибанова обстоятельством (как и любое иное обстоятельство, прямо не помянутое в Уголовном кодексе как отягчающее), но не вправе на этом основании совсем освободить подсудимого от наказания или оправдать его. Поэтому корреспондент Викиновостей не стал изучать доводы о деятельности потерпевшего Румянцева.
Однако сам факт коллективного отречения журналистов от коллеги по профессии (Румянцев юридически является таким же журналистом, как и большинство подписантов) вызвал у корреспондента Викиновостей интерес.
15 июня 2020 года (то есть накануне «журналистского отречения») корреспондент Викиновостей более трех часов простоял перед зданием, где начали судить Шибанова. Стоял в компании с журналистами и слушателями (среди которых было немало «активистов сквера»). Из-за противоэпидемических мер в суд пустили только участников процесса.
За это время корреспондент Викиновостей немало интересного услышал от своих коллег-журналистов, которые на следующий день подписали это «открытое письмо». Свою позицию корреспондент Викиновостей выразил просто — как журналист, он на своей стороне.
Одного из журналистов (сторонников Шибанова) как-то избили в процессе съемки. Однако он, по его словам, удовольствовался тем, что напавшего привлекли по административной статье — как за обычные бытовые побои.
Свидетель-журналист Ринат Низамов после допроса вышел к публике и давал комментарий на диктофон, в котором критиковал Румянцева и отмечал, что тот хочет посадить «хорошего парня».
Толпа сторонников Шибанова реагировала в первый день относительно спокойно. Хотя один из активистов (уже осужденный по уголовному делу) стал предполагать что ему будет, если он помочится на камеру Румянцева.
Румянцев и Шибанов от подробных комментариев для журналистов отказались в тот день. Процесс Шибанова широко освещается в СМИ — в том числе теми журналистами, которые подписали «открытое письмо». Причем в е1 (откуда значительная часть подписантов) дело Шибанова подается неверно — как «единственное уголовное дело, связанное с событиями в сквере у Драмы».
Ошибочность этого посыла несомненна — до Шибанова были осуждены в уголовном порядке (по разным составам) минимум три участника протестов в сквере: Станислав Мельниченко, Ярослав Ширшиков и Вадим Панкратов. Причем все трое (в отличие от Шибанова) до того были наказаны за участие в протестах в сквере в административном порядке. Впрочем, их дела екатеринбургские журналисты освещали явно слабее.
Конечно, в истории екатеринбургской журналистики были примеры, когда корреспонденты писали коллективные письма в защиту коллег. Достаточно вспомнить, что после задержания журналистов на акции Навального 9 сентября 2018 года, было коллективное обращение от СМИ (оно возымело действие — протоколы на трех журналистов до суда не довели).
Впрочем эта солидарность была недолгой. Когда в конце 2018 года судили за ту же акцию Навального двух журналистов — Максима Верникова и Андрея Щукина — за них коллективных писем от екатеринбургских СМИ не было.
Более того, в последние годы в Екатеринбурге были случаи, когда журналисты помогали сажать по уголовной статье граждан. Причем эти случаи не вызвали коллективного осуждения от журналистского сообщества. Викиновости напоминают о некоторых из них.
Толчком к аресту блогера Руслана Соколовского, стал запрос в полицейскую пресс-службу одного из СМИ, взявшего у блогера комментарий. Причем в запросе указывалось, что в действиях Соколовского содержится состав преступления.
В 2019 году двое екатеринбургских журналистов добровольно ездили в полицию давать показания на своего коллегу по профессии Максима Верникова. Работники СМИ рассказывали о том, как Верников организовал конференцию с Ходорковским.
В итоге Верникова привлекли по административке, а потом по уголовке (условием привлечения по уголовке было наличие административок). Верникова также лишали свободы — поместили в медицинское учреждение. Корреспондентов по делу Верникова власти не принуждали к даче показаний. Корреспондент Викиновостей был на этой встрече, отказался давать показания и полиция не пыталась его опросить.
Один из давших показание на Верникова — Иван Морозов — потом подписал «открытое письмо» в защиту Шибанова.
Примечательно, что в случае с Соколовским и Верниковым свободы лишились при помощи журналистов люди, которые этим журналистам фактически предоставили информацию. И лишились в связи с предоставлением этой информации.
Однако журналисты, способствовавшие посадке Верникова и Соколовского не стали нерукопожатными.
В случае с Соколовским ряд екатеринбургских журналистов (в том числе из СМИ, откуда потом будут подписанты) уверяли корреспондента Викиновостей, что мол это нормальная мировая практика — написать в полицию на героя репортажа, давшего журналисту комментарий.
Более того, екатеринбургские СМИ (от которых немало подписантов) предоставили следствию ряд снятых на акциях в сквере видео. Эти видео потом легли в основу уголовного дела одного из участников протеста в сквере — Вадима Панкратова.
Стоит отметить, что в настоящее время по факту событий в сквере идет следствие по уголовному делу. И не исключено, что видеозаписи (в том числе сделанные журналистами-подписантами) опять лягут в основу обвинительного приговора. Причем это уголовное дело возможно грозит в том числе тем, кто пришел на дело Шибанова (среди них были участники протестов в сквере).
«Анамнез» екатеринбургской журналистики скорее говорит о том, в Екатеринбурге не считается чем-то особо порочным содействие в посадке тех, кто не нравится журналисту.
Вот многие екатеринбургские активисты неоднократно выражали желание садить журналистов за их высказывания, за «вранье».
В сентябре 2019 года на оппозиционном Форуме свободных людей в Екатеринбурге журналист-спикер Денис Коротков даже убеждал екатеринбуржцев (когда они требовали посадок корреспондентов, которые по их мнению не соответствовали образу журналиста): «Свобода слова не только для тех, кто нам нравится!».
Коротков пытался убедить екатеринбуржцев, что не следует наказывать за слова. До екатеринбуржцев пытались донести тогда мысль, что любой обладатель журналистского удостоверения должен рассматриваться как журналист вне зависимости от его моральных качеств.
Коротков не убедил многих — некоторые из его слушателей-журналистов подписали обращение за оправдание Шибанова, доказывая, что Румянцев не журналист.
До этого на организованном властями медиафоруме (кое-кто из подписантов там был в качестве спикеров) в Екатеринбурге обучали журналистов — как помочь властям организовать уголовное дело с целью посадки блогера-конкурента. И эти наставления не вызвали у свердловских журналистов недовольных высказываний.
И тут вдруг такая щепетильность и поразительная солидарность в отношении Максима Шибанова.
Источники править
Комментарии
Если вы хотите сообщить о проблеме в статье (например, фактическая ошибка и т. д.), пожалуйста, используйте обычную страницу обсуждения.
Комментарии на этой странице могут не соответствовать политике нейтральной точки зрения, однако, пожалуйста, придерживайтесь темы и попытайтесь избежать брани, оскорбительных или подстрекательных комментариев. Попробуйте написать такие комментарии, которые заставят задуматься, будут проницательными или спорными. Цивилизованная дискуссия и вежливый спор делают страницу комментариев дружелюбным местом. Пожалуйста, подумайте об этом.
Несколько советов по оформлению реплик:
- Новые темы начинайте, пожалуйста, снизу.
- Используйте символ звёздочки «*» в начале строки для начала новой темы. Далее пишите свой текст.
- Для ответа в начале строки укажите на одну звёздочку больше, чем в предыдущей реплике.
- Пожалуйста, подписывайте все свои сообщения, используя четыре тильды (~~~~). При предварительном просмотре и сохранении они будут автоматически заменены на ваше имя и дату.
Обращаем ваше внимание, что комментарии не предназначены для размещения ссылок на внешние ресурсы не по теме статьи, которые могут быть удалены или скрыты любым участником. Тем не менее, на странице комментариев вы можете сообщить о статьях в СМИ, которые ссылаются на эту заметку, а также о её обсуждении на сторонних ресурсах.
- Про допрос свидетеля защиты, индивидуального предпринимателя Владислава Постникова, не стал писать? Фальшивомонетчик предстал перед судом! правда пока как свидетель :(.--Леонид Макаров (обсуждение) 10:15, 17 июня 2020 (UTC)
- Леонид Макаров. Нет, не стал писать - я принципиально взял только этот аспект дела Шибанова. Иначе статья бы безобразно распухла. Вообще дело Шибанова очень интересно и вызывает у стороннего наблюдателя ряд вопросов. (1) Почему на это мелкое уголовное (и в сущности простое) дело бросились как на вкусное мясо московские адвокаты? До Шибанова судили ряд граждан за сквер (в том числе по уголовке) - там все адвокаты были местные, екатеринбургские. (2) Почему на это дело пришла Анна Балтина и пару часов на жаре стояла у здания судебных участков? До того Балтина на суды над своими единомышленниками не ходила и категорически отвергла предложение привлечь внимание к судам хотя бы постами. (3) Почему екатеринбургские журналисты (которые в массе неохотно ходили на суды даже над Верниковым) понеслись на дело Шибанова, чтобы стоять на жаре? В общем у меня подозрение, что дело Шибанова отличается от уголовных дел участников протестов в сквере. Рабочая гипотеза - из Шибанова кто-то хочет сделать знамя протеста. В пользу этой версии говорит то, что мы знаем о Шибанове - молодой и крепкий мужчина, приятной внешности, который легко слушает советы старших (после суда он помалкивал - то есть соблюдал позицию адвоката), не пьяница, с высшим образованием, ни в чем не замаран. Плюс вину не признает. Идеальный вариант для "знамени". Трое осужденных за сквер не подходили под светлый образ - неуправляемый старик, пьяница и осужденный ранее за наркоту. Еще трое осужденных (которым дали судебные штрафы) также мало тянули на борцов - они же признались и раскаялись. Иван Абатуров (обсуждение) 15:39, 17 июня 2020 (UTC)
